Самый темный соблазн

"Хочу ее",поведал Секс, выглядывая из дальнего уголка сознания.

«У нас дело".

— Веду тебя в безопасное место, — солгал он. — Ты ведь не хочешь, чтобы твои обожатели толпились вокруг тебя, так ведь?

Она начала вырываться сильнее.

— Конечно, хочу. Ты должен узнать кое-что о женщинах. Мы любим, когда нами восхищаются издалека и дарят комплименты вблизи.

Ему не нужны наставления.

— Я говорю о том, что твои воздыхатели не оказывают тебе должного почтения. Они не заслуживают твоего общества.

Это надо же. На этом ее сопротивление закончилось.

— Ты превосходно усвоил урок.

"Конечно",сарказм она не уловила.

Парис привел ее в глухой переулок и остановился. Идеально. Луна, казалось, висела так низко, что достаточно только протянуть руку, чтобы очертить ее мягкие, оранжево-желтые края. Облака нависали над ними, окутывая их тонкой дымкой. Хоть переулок и был хорошо освещен, никто из проходящих мимо не смог бы увидеть, что происходит в их укромном закоулке.

Он обернулся к Виоле, прижимая ее к кирпичной кладке из чистого золота и вторгаясь в ее личное пространство, чтобы полностью завладеть ее вниманием. Только вот ее внимание уже перешло на телефон, ее пальчики порхали по клавиатуре.

"Хочу, хочу, хочу!"

«Надеюсь, ты зачахнешь и подохнешь".

— «Повелитель Разврата стал кровожаднее, чем раньше и… фу… высокомерным. Он не радует глаз.»Отправить.

Парис отобрал ее телефон и, вместо того, чтобы разбить его вдребезги, вернул его на место, в ее сапог.

— Ты сможешь написать об этом позже. А сейчас ты поговоришь со мной. Что я должен сделать, чтобы увидеть мертвого? И помни, твои поклонники настойчиво требуют, чтобы ты все мне рассказала.

Она недовольно надула эти полные губки, но все же сказала:

— Сожги тело той души, которую ты хочешь увидеть, и сохрани прах. Кстати об этом, я тебе когда-нибудь рассказывала, как однажды сохранила прах…

Она все продолжала и продолжала жужжать о том, что она сделала, потом о себе, о своей жизни, и Парис перестал слушать ее, потому что в его мыслях сформировалась внезапная надежда. Он уже сжег тело Сиенны и сохранил ее прах. В то время, он не понимал, почему он так поступил — он знал только, что не может расстаться с ней окончательно. И с тех пор он секретно хранил небольшой флакон с ее прахом в своем кармане.

Должно быть, он каким-то образом подозревал, что тот еще может понадобиться.

Когда Виола, наконец, замолчала, он спросил:

— Должно быть что-то большее, нежели сохраненный прах, что позволит увидеть душу, — определенно должно быть что-то еще. Несколько недель назад Сиенна сбежала от Крона, выследила Париса, но он ее не видел.

Он бы никогда не узнал о ее появлении, если бы не Уильям-Неисправимая-Вертихвостка, еще один из тех, кто может общаться с мертвыми. Именно он случайно упомянул о мертвой девушке у его ног. Конечно, Крон быстро выследил ее и отправил обратно в заточение.

Деяние, за которое царь титанов поплатится.

— Конечно есть. Смешай прах с амброзией и сделай татуировку вокруг своих глаз, — сказала Виола. — Ты увидишь ее, я обещаю. Если ты хочешь прикасаться к ней, то сделай тату на кончики своих пальцев. Если хочешь услышать ее, то за ушами, бла бла бла. Я помню время, когда я…

И снова повелитель отключился от словоблудия богини. Это он мог… Сделает. У большинства людей необходимость нанесения себе татуировки прахом мертвого человека вызвала бы отвращение, но Парис совершил бы и худшее.

— Смогу ли я ощутить ее запах? Вкусить ее? — встрял он в монолог Виолы.

— Только если ты сделаешь татуировку внутри носа, на губах и на кончике языка. Как-то, в Тартаре, я…

— Подожди.

"Хватит! Я не хочу ее, — внезапно простонал Разврат. — Найди кого-нибудь другого".

Так, так. Впервые они достигли взаимопонимания.

— Есть ли еще что-нибудь, что я должен знать? Что-нибудь важное, чего мне стоит опасаться…

— Парис.

Знакомый голос окликнул его из-за спины. Парис резко обернулся, почувствовав тошноту и тяжесть в желудке. Когда бы Люциен ни наведывался к нему, дурные вести шли за ним по пятам.

— Что случилось?

Глава 4

Люциен, хранитель демона Смерти, высокий и сильный, мощное присутствие которого ощущалось даже сквозь дымку тумана, окружающую его. Как и Виола, он мог перемещаться из одного места в другое силой мысли. Копна его темных спутанных волос торчала в разные стороны. Глаза — один голубой, другой карий — светились беспокойством. Его покрытые шрамами щеки были в грязи, а на мятой рубашке и брюках зияли прорехи.

— Так как я говорил тебе не приходить за мной, пока я не напишу тебе СМС, я так понимаю, что ты не должен быть здесь, — по привычке, Парис спрятал клинки. — Тебе лучше начать говорить.

— Сперва избавься от нее, — Люциен пристально посмотрел в сторону Виолы.

"Она"резко выпрямилась.

— О нет. Он этого не сделает. Я не из тех красоток, которых мужчины каждый раз отшвыр… эй, подожди! Ты же мужчина Аньи! — Она перестала возмущаться, и радостно помахала воину рукой. — Привет! Я Виола. Впрочем, будто ты сам еще не догадался. Слава о моей репутации летит впереди меня, и я уверена, что Анья бесчисленное количество, раз упоминала обо мне.

Она знает Анью, младшую богиню Анархии?Женщину, у которой больше яиц, чем у большинства мужиков, потому что она отрезала их у парней и хранила их в качестве сувениров, у тех парней, которые были достаточно глупы, чтобы встать у нее на пути. Ну, конечно же, она знает Анью. Хоть они и в "малой" лиге, но были словно большая заноза в заднице.

— Нет, она никогда… — начал было Люциен, нахмурив темные брови.

— Не перестает говорить о тебе, — торопливо закончил Парис, пока его друг не оскорбил эту эгоистку. Он провел ладонью по шее, будто лезвием, универсальный знак "прекрати это или умрешь".