Санаторий

— Я тоже хочу, — неожиданно вызвалась Тамарка, — а то что это за сексизм получается с дискриминацией?

— И я тоже, — не удержалась Вера, — интересно же.

— Все, набор добровольцев закончен, — подытожил милиционер, — у меня на заднее сиденье только двое влезут.

— А почему не трое? — справился Афоня, — обычно же столько влезает.

— Барахло там разное лежит, — пояснил Григорий, — убирать времени нет. Поехали, часики тикают… — и он поднял вместо часов свой обшарпанный мобильник фирмы Хонор, кажется.

Мы вчетвером поднялись, шумно отодвигая стулья, и вышли на площадь, где возле Ленина все так же одиноко ожидал УАЗик-Хантер с проблесковым маячком на крыше и веселой надписью ППС по бортам.

— Стой, — остановила меня за рукав Вера, — а вчера, если я ничего не путаю, Ленин стоял тут с высоко поднятой правой рукой, а сейчас…

Все посмотрели на памятник — правая рука Ильича была опущена вниз и сжата в кулак.

— Ты спутала чего-то, — решил не заострять этот вопрос я, — вчера он такой же был, никаких протянутых рук…

— Странно, — сказала Тамара, — я тоже его видела таким, как Вера говорит…

— Давайте оставим эти обсуждения на ужин, — недовольно предложил Гриша, — а сейчас у нас более важное дело на повестке стоит…

И мы дружно уселись в Уазик и покатили по боковой аллее к выезду с территории санатория. Когда мы миновали стелу с названием, Вера высказалась еще раз.

— И вот эти буквы, — она показала направо, — буквально вчера были зелеными, а сейчас они белые… странно все это.

— Да не были они никогда зелеными, — зло бросил Гриша, — я в прошлом году здесь лечился, белым по синему все было написано.

— И мне сдается, что надпись белой была, — поддакнула Тамара, — показалось тебе просто.

— Приехали, — сказал Гриша через полторы минуты, — вот провал, вон болота, мы их с Иваном одолеть пытались и не одолели.

— А вот волки, — тихо добавила Вера, указывая на ту сторону провала.

И действительно, там сидели и лежали три штуки больших серых собак, которые действительно могли оказаться и волками.

— Может собаки бродячие? — высказал я такое предположение.

— Может и собаки, — рассеянно отвечал Гриша, — Ваня, доставай телефон и связывайся с этим капитаном.

— Эх, капитан-капитан, — вспомнил я цитату из классика, — никогда не быть тебе майором.

— Но-но, — строго осадил меня милиционер, — я ведь тоже капитан.

Ничего я ему отвечать не стал, а просто аккуратно вынул из кармана Турайю и нажал кнопку включения.

— Блин, как тут список входящих звонков-то посмотреть, никто не знает? — попросил я у народа.

— Наверно надо нажать на зелененькую кнопку, — предположила Тамара, — как на обычных мобилках.

Я тут же на нее нажал, на эту кнопку, но ничего не произошло.

— Надо было записать их телефон, — с некоторым запозданием произнесла здравую мысль Вера.

— Надо было, — согласился с ней я, — но теперь уже поздно. На 112 что ли звоним?

— Подожди, — тормознул меня Гриша, — полчаса еще не прошло — они вот-вот сами появятся или позвонят. А пока мы тут ждем, — обратился он к Вере, — ты бы дорассказала, что там этот мужик сказал… в болотном тумане который был, когда вы грибы собирали.

— Пожалуйста, — пожала Вера плечами, — у мен секретов нет — он рассказал мне и Маринке, что с нами произойдет в течение следующего года.

— И что, оно произошло? — спросил я, — ну сбылись его предсказания?

— Ты будешь смеяться, но да… почти все, за одним исключением… да и то, это исключение касается этого вот месяца уже.

— И что это за исключение? — заглотнул крючок Гриша, а я добавил, — а что сбылось, это тоже интересно?

— Отвечаю сначала на твой вопрос, — указала Вера пальцем на меня, — мне повысили зарплату на службе…

— А ты разве не хозяйка этот салона? — не смог не задать такого вопроса я, — не сама себе оклад устанавливаеш?

— Ну что ты, — усмехнулась она, — до владельца бизнеса я еще не доросла… а еще в феврале случился большой скачок вниз на бирже, акции Магнита и Сбера здорово упали, а я успела вывести средства в кэш, а потом закупилась по низким ценам, почти вдвое капитал увеличила.

— Ничего себе, — синхронно произнесли мы с Гришей, Тамарка промолчала, а закончил я один, — ты просто биржевой делец какой-то, как этот… Уоррен Баффет.

— До Баффета мне еще далеко, — тряхнула она головой, — но я стараюсь. И еще с мужем разошлась именно в тот месяц и день, что напророчил этот хмырь с болота.

— Ну это ты, допустим, могла непроизвольно подогнать ситуацию под его слова, — заметил я, — но ладно. А что не сбылось?

— Он сказал, что я умру в сентябре этого года, но этот срок уже прошел, — просто сообщила она.

— Мдаааа, — протянул я, — не хотел бы я с таким прорицателем встречаться… ну их в болото такие предсказания.

Но тут ожил телефон, призывно затренькав на всю округу — волки на другой стороне ямы аж подпрыгнули в воздух, но быстро успокоились.

— Иван? — спросил меня знакомый голос.

— Так точно, он самый.

— Вот какая штука, Ваня, — продолжил он, — мы сейчас находимся в Подгородецком санатории, и тут все в порядке. Никаких провалов по дороге нам не встретилось.

— Ни хрена себе, — растерялся я, мои напарники тоже, — а где вы там стоите, в этом санатории?

— На центральной площади, — ответил капитан, — слева вход в столовую, справа памятник Ленину, прямо администрация… директор санатория рядом, могу ей трубку передать.

— Передайте, конечно, — попросил я.

— Алло, — раздался в трубке сиплый прокуренный голос женщины явно за сорок, — с кем говорю.

— Это Иван Воронцов, — ответил я, — оформился на две недели вчера утром.

— Таааак, — начала вспоминать она, — мне надо посмотреть в документы… но что-то мне подсказывает, что был у нас такой, но его срок уже закончился и он уехал.

— Ладно, — продолжил я, — а такие имена, как Афанасий Белов и Ирина Соколова, вам ничего не говорят?

— Уж очень распространенные фамилии, — пробубнила она в ответ, — сразу и не скажу.