Санай и Сарацин. Темное дело

Пересечь старый грейдер решились не сразу. Перед тем, как подняться на насыпь и нырнуть в кусты на той стороне старой дороги, напарники долго совещались, а Сарацин при этом внимательно рассматривал в оптический прицел все доступные с этой точки окрестности.

По мнению Альберта Сергеевича, они сидели в этой противной придорожной канаве неоправданно долго, но свои мысли вслух не высказывал. Он, конечно, хотел вставить слово в деловой диалог этой оригинальной спарки сталкеров, но, заметив, что Санай угрожающе вскинул брови, предпочел не встревать со своими глупостями. Клиент мялся, пытаясь, как-то привлечь к себе внимание, но оба сталкера нервозность ведомого уже давно заметили.

– Говорите уже, – шепнул Сарацин. – Только быстро, а то подъем на эту насыпь может оказаться последним осмысленным действием в вашей хитрой жизни.

– Это еще почему?

Санай в ответ только со злостью фыркнул:

– Потому, ботаническая голова, что на дороге стоит раскуроченная БМП-3, а вокруг нее лежат три мертвых человека военной наружности. Что такое «мертвый человек» объяснять надо?

Клиент ошарашенно хлопал ресницами и по-прежнему молчал с открытым ртом.

– Мертвый человек, это такой неживой труп, который до места своей смерти, еще, будучи розовощеким организмом, пришел на своих двоих, а потом его, – Санай мило улыбнулся. – Шлеп и убили.

– Брат, давай его выслушаем, – Сарацин вновь прильнул к оптике винтореза. – Вдруг он покакать хочет, а мы ему не даем в кустики сбегать.

Альберт Сергеевич захлопнул рот и, прокашлявшись в кулак, вдруг неожиданно хрипло заявил:

– Вы меня раздражаете! Я никогда еще не чувствовал себя таким идиотом, а между тем я с отличием закончил Национальную академию государственного управления Украины! А вы разговариваете между собой обо мне, как будь-то бы, меня вообще не существует. Между прочим, я живой человек и требую уважения к своей персоне.

– Вот же блин, а! – недовольно покачав головой, Санай заявил. – Персона он! Я вижу, что ты еще живой, но это легко исправить. Если не будешь слушаться дяденьку Сарацина и меня, то оно само собой наладится. Только учти: у нас с братом на двоих одна пехотная лопатка и хоронить тебя не будем – бросим за вон тот камушек и по своим делам уйдем, а тобой потом падальщики всю Зону-маму удобрят.

Клиент громко и не к месту икнул:

– Как это?

Сарацин опять хихикнул – его всегда развлекали умозаключения друга.

– А потому, родной, – продолжил Санай. – Что у местных поедателей мертвечины – отличное пищеварение. Они прекрасно разбрасывают помет и гадят на дорогу. Фиг потом тебя от подошвы отскрябаешь.

Сарацину даже показалось, что Альберт Сергеевич сейчас заплачет:

– Пора делом заняться. Поступим так. Форсируем преграду плотной группой. Быстро и сразу. Если существует зевающий наблюдатель, он может не успеть среагировать. А вот если он заметит первого, то может успеть выстрелить по второму и третьему.

Санай согласился.

– Тогда готовимся и стартуем.

Странно, но дружную группу, поднявшуюся на насыпь и буквально за пару секунд, нырнувшую в кусты за этой треклятой дорогой, никто не обстрелял. Видимо наблюдатель от длительного ожидания потерял бдительность. Но дальше…

Собственно, именно вот тут все и началось! Милая и непринужденная прогулка двух экскурсоводов и платного туриста закончилась. Вмиг завертелось так, что срезанные пулеметными и автоматными очередями ветви и стволы не крупных деревьев и кустов, падали на плечи и головы людей, вросших в какую-то удачно подвернувшуюся яму. Это вам не городской бой – бегай себе по коридорчикам, крышам, заборам и гаражам с бойлерными и прочими сараями! Туда пальнул, туда гранату швырнул – иногда паясничая и балагуря. Нет! На стыке кордона и болот такие штуки не прокатят. Тут и домов-то нет. Выходило так, что наклевывался обычный тактический бой на пересеченной местности.

Но не тут-то было – лупили сразу с нескольких направлений. Ругающийся шепотом Санай, держался правой рукой за шлем. Реакция сталкера была инстинктивной и не имела никакого практического применения. Только и слышалось от него: «мать» да «перемать». Со спокойной неприязнью он смотрел, как над головой плотные кусты ракитника, закрывающие сталкеров от прицельного огня противника, постепенно превращались в измочаленный банный веник.

– Брат! Уходим! Уходим!

От крика Сарацина Санай вышел из оцепенения и грубо схватив за шкирку одуревшего от страха Альберта Сергеевича, рванул с дурью почти двухметрового детины. Сарацин метнулся следом.

Снайпер вроде бы был спокоен, но зол – он вообще не любил, когда по ним с Санаем стреляют, а когда ты находишься в Диком Поле без бетонных укрытий – это вообще напрягает. Такое, конечно, и раньше часто случалось, но сейчас плотный групповой обстрел нельзя сравнить с предыдущими стычками. Казалось, что стреляют со всех сторон.

Конец ознакомительного фрагмента.