Санай и Сарацин

Санай утвердительно кивнул.

– А в чем прикол? – задумчиво спросил Кубарь.

– Я думаю, что по дороге он вам это и продемонстрирует!

Километр, оставшийся до второго блокпоста и собственно до самой базы «Долга», группа шла по прямой, нигде не сворачивала. Все даже убрали оружие за плечи. Несколько старых и вновь появившихся аномалий как по мановению волшебной палочки расступались перед совершенно обалдевшими сталкерами и смыкались позади них. Слепые собаки так ни разу и не встретились, хотя каждый мало-мальски опытный сталкер скажет, что это их извечная территория. Правда, один пес все-таки попался. Он лежал в кустах и тихо скулил, по всей видимости от ужаса.

В общем, парни прогулялись, как по городскому саду культуры и отдыха.

На втором посту заминок и оказий не случилось. Долговцы проводили их взглядами, но никто ничего так и не сказал, а уж на базе-то с закрытыми глазами ходить можно, каждая улочка и тропочка известны. Маршрутов много, но сталкеры направились к бару – тому самому месту, где обычно заканчивались все их злоключения.

Миновав несколько извилистых и узких, местами радиоактивных проходов, группа вышла на большой внутренний дворик – центральную площадь базы «Долга». Сюда сходились несколько переулков. Здесь же располагался административный центр базы. Свободного места, конечно, немного, но при желании даже на бэтээре можно спокойно протиснуться. Сюда примыкали и соединялись между собой основательными заборами заводские корпуса и прочие хозяйственные постройки: бывшее пожарное депо, заброшенная электрическая подстанция, бойлерная и теплопункт, обжитые сталкерами.

На одной из стен площади красовалась надпись «Бар», под ней метровая стрелка указывала маршрут движения. На другом конце стены имелась надпись поменьше: «Арена». Стрелки-указателя под ней не было. Видимо, кому надо, тот сам догадается, куда идти и что делать. Надо отметить, что всяческих текстов на стенах хватало с избытком. От традиционных глубокомысленных сентенций «Здесь был Вася» и «Пошли все на х..!» до совершенно экзотических изречений, имеющих местный колорит и специфическую окраску. К примеру: «Найду Жорика Сварщика – убью падлу!», «Сеня Синяк, верни цацку», «Схожу с конкретными пацанами в Припять. Петруха Револьвер». На противоположной стене бросался в глаза еще один замечательный лозунг. Крупными косыми буквами при помощи кисти и светлой краски там было начертано: «Здравствуй, водка – белый мед!» От надписи веяло оптимизмом и радостью успешного возвращения на базу.

«База! Какое счастье! – промелькнула мысль в мозгу каждого. – Отдых!»

Меж тем на небе сгрудились черные тучи, потемнело как ночью. Где-то недалеко блеснула первая молния и осветила окружающий мир яркой вспышкой, как будто сфотографировала этот несчастный край. Гроза намечалась нешуточная, пора прятаться под навес или искать какое другое убежище, иначе промокнешь до нитки.

Группа остановилась.

Петрик похлопал Саная по плечу и сказал:

– Здесь мы пока с вами расстанемся. У нас есть дела. Видишь ли, генерал Воронин весь вольный народ под свое командование в ружье поставил. Честь ему и хвала, конечно. Бандитов повыгнал за пределы базы – уже хорошо. А мы пока лямку тянем. Располагайтесь там, отдыхайте, мы вечерком в бар заглянем.

– Спасибо, что встретили. – Санай настойчиво постучал рукояткой ножа в массивную дверь.

В ответ тишина. Видимо, посетителей рассматривали через видеокамеру. Затем раздался удар и тяжелая семисоткилограммовая дверь со скрипом медленно отворилась. В освещенном проеме отчетливым негативом проявился силуэт обезьяноподобного перекачанного культуриста. Гостям стало ясно, что их встретил первый помощник бармена, по совместительству личный поверенный в делах и вышибала по кличке Кабан.

Он внимательно рассмотрел неурочных посетителей и недовольно заворчал:

– Чего тарабаните! Звонок не видите что ли? Село неасфальтированное. Добрых людей беспокоите. – Кабан сощурился, внимательно всмотрелся в темно-серые от грязи сутулые фигуры, заметил «Печенег-2» в руках одного из визитеров, криво ухмыльнулся и полюбопытствовал: – Санай, ты что ли? Ты у нас один с пулеметишкой таскаешься. Ты случайно своей железякой за заборы не цепляешься, когда по чужим огородам бегаешь?

– Кабан! – Санай хмыкнул. – Это кто тут добрый? Уж не ты ли?

– А я вот сейчас дверь захлопну – и пойдете как миленькие у костра со всеми удобствами ночевать. Радиоактивному мясу не привыкать.

– Кабан, Трофимыч за это из тебя тонко вопящего поросенка сделает. Не томи, – сказал Сарацин.

– А вы не борзейте. Сначала на дезактивацию, а потом к шефу. Заждался уже пенсионер. Проходите по одному в предбанник. Оружие к осмотру. Магазины отстегнуть. Стволы на предохранители.

Сталкеры обиженно запыхтели.

– Чего вы! – прикрикнул Кабан. – Правила же знаете! В бар с оружием можно, но только после проверки. А то, если хотите, можем изъять. Будете уходить – вернем. Не дай бог услышу, что кто-то в зале затвором или предохранителем клацнул! Начнете диковать – покалечу.

Сарацин и Плут подчинились, отстегнули магазины и сунули их в карманы разгрузки. Санай отсоединил патронную коробку от «Печенега» и небрежно запихнул ее в рюкзак, СР-3 «Вихрь» тоже разрядил. Призрак Петров в это время молча стоял и отстраненно разглядывал окрестности.

– А теперь пожалуйте на дезактивацию в душик. – Кабан явно обрадовался. – Там Гиббон уровень радиации на ваших тертых шкурках дозиметром проверит.

– Кабан!.. – начал было Санай, но осекся и услышал:

– А ты рот закрой. А то Гиббон злой сегодня, очень агрессивный, совсем не такой терпеливый, как я.

– Это потому, что у него самки два года не было, – выдвинул гипотезу Сарацин.

– Все особи его популяции вымерли, – подхватил Санай. – А ты, Кабан, розовый и пушистый, просто душка.

– Санай, я вот что скажу вам как зоолог зоологу, – продолжал развлекаться Сарацин. – Популяция Кабана процветает, бегает, хрюкает, сталкерами питается, грязь всякую жрет, а еще хвостиками-завитушками весело дергает!

Друзья не выдержали и прыснули смехом.

– Я сказал, не борзейте! – Кабан раздраженно сплюнул. – Мясо вы радиоактивное!

Было видно, что он на пределе терпения. Можно по пальцам руки фрезеровщика сосчитать тех, кто посмел насмехаться над Кабаном и не стал после этого немощным инвалидом.

Сталкеры по очереди заходили под самодельную установку для дезактивации. Она напоминала дачный душ, состоящий из бочки и лейки. Как известно, радиацию нельзя уничтожить, зато ее можно смыть нейтрализующими растворами вместе с носителями, коими являются пыль и грязь. После обработки, для которой использовались химические реактивы, полагалось обмыть снаряжение простой водой со стиральным порошком. Бывший сталкер Гиббон с совершенно дебильным взглядом руководил процессом. Он немного уступал ростом и весом Кабану, поэтому очень уважал его.

– Сарацинушка, как ты думаешь, а Кабан тоже своим хвостиком весело дергает? – с пафосом провозгласил Санай, уступая место под душем напарнику.

– Конечно, – с показной серьезностью ответил тот. – Только он у него спереди располагается. Кабан же мутант. Таких людей не бывает!

– Я сказал, заткнитесь, сволочи! Трофимыч вас уже похоронил, а они здесь лясы точат.

– Ладно, Кабан, не серчай, – примирительным тоном сказал Санай. – Нервы ни к черту. Мы с братишкой с того света вернулись, никак успокоиться не можем. На адреналине все еще. Нервный откат после боя. Сейчас водяры засадим, может, отпустит.