Сандарская академия магии. Перерождение

Но даже в детстве Ранделу не было тяжело. Он рос умным и целеустремлённым. Парень знал как добиться своего и не собирался разочаровывать родителей. Видя сколько труда, требуется для сохранения мира в империи, он собирался стать достойной заменой.

Обучение в академии было лишь временной передышкой, возможностью пожить подальше от дворца и его правил.

Правда и после того, как Рандел окончит академию, его не коронуют и не взвалят тяжелую ношу. Времени ещё имелось достаточно. Нынешний король с королевой были полны сил, что позволяло повидать мир и не сразу погрязнуть в суету правления.

Обычно, все Лотианы похожи друг на друга, слишком сильна кровь их рода, но в случае с Ранделом произошло исключение. Да, все качества такие как, выносливость, ум, огненная стихия, и некоторое высокомерие — он перенял с полна, от матери же ему досталась аккуратность и проявившаяся со временем любовь к танцам, а ещё природа одарила его красивым голосом. Но людям, особенно ребёнку такого высокого положения, петь не полагалась, и поэтому этот талант был забыт.

Но даже находясь в академии, Рандел ни на минуту не забывал об осторожности и ответственности, хотя и со стороны очень часто казалось будто это не так.

Занятия закончились, и Рандел вернулся в свою комнату. Парень прошёл в ванную, закатал рукава кофты и поднёс руки под тёплую струю воды.

«Слишком много новых магистров за последнее время», — думал огневик, подозревая, что всё неспроста.

Все их должности казались надуманными. В случае с феем ещё складывалось, а вот с новоприбывшим магистром Лассандиром — нет. Графус справлялся со своими занятиями по истории и помощи ему не требовалось. Ещё одна странность, новый преподаватель ввёл только у третьего курса.

Личность Алекса Лассандира была прекрасно знакома огневику, ведь он брат жены Вольграма. Правда до сих пор Рандел встречался с ним лишь мельком и почти не разговаривал.

«Кажется, Алекс, Вольграм и этот фей учились в академии в одно время. Совпадение или нет?» — Рандел стал вытирать руки и замер, на его коже что-то мерцало. Плавные линии складывались в неведомый рисунок, появившийся между запястьем и локтём, чуть выше клятвенного браслета.

— Что это? — непонимающее прошептал огневик и стянул с себя кофту, узкие рукава не позволяли полностью рассмотреть изображение.

Очертания треугольников соединенные то ли кругом, то ли просто вереницей линий.

Рандел ещё несколько минут изучал изображение, которое мерцало от каждого прикосновение белыми, желтыми и красными цветами. Он не знал значения неведомого рисунка, но знал человека, который мог обладать данной информацией, тот, кому он доверял.

Огневика не взволновало появление рисунка и страха не появилось. Страх посещал его насколько редко, что порой он забывал про существование этого чувства.

Парень твёрдо знал, что ему необходимо узнать значение изображения, таким не пренебрегают.

Через несколько минут, в комнате полыхнула портальная вспышка и помещение опустело.

Рандел оказался во дворце, но не в своих покоях, а возле лекарского крыла. Парень не хотел обозначать своё прибытие.

Лекарское крыло располагалось между двумя дворцовыми зонами. Первая — помпезная, богато украшенная с многочисленными предметами декора; картинами, занимавшими все стены; тяжелыми шторами расшитыми золотыми и серебряными нитками; полом из белоснежного камня с темными, словно венными прожилками, а вторая — уютная, мебель там подбиралась не с условием побогаче, превыше всего ценился комфорт.

Рандел вышел из пустующей комнаты, на которую и был настроен телепорт, прошел по коридору и скрылся за высокими деревянными дверьми.

Двери были старые, испещренными древними письменами. Они не раз ремонтировались и постоянно поскрипывали, но никто не думал об их замене, ведь они замыкали на себе магическое поле лекарского помещения, которое ускоряло выздоровление, и иногда давала силы умирающим, и шанс на их спасение.

Внутри огромного помещения никого не было, лишь несколько пустых кроватей, а напротив них коридорчик, ведущий в отдельные палаты и в кабинет главного лекаря Тавра Ришарди. Именно к нему и направлялся Рандел.

Кабинет главного лекаря лишь назывался так, на самом деле это была настоящая лаборатория, в которой царил беспорядок для остальных, но всё лежало на своих местах для её хозяина. Тавр Ришарди сам изготавливал лекарства и почти никогда не доверял это кому-либо другому.

Рандел аккуратно постучал, сообщая о своём приходе. Изнутри послышался шум, а затем ему открыли.

— Ран? Разве ты не в академии? — лекарь выглядел удивлённым.

— Здравствуйте. Мне понадобилось с вами поговорить, — Рандел всегда испытывал уважение к этому мудрому человеку.

— Проходи, — дверь открылась шире, а сам Тавр Ришарди засеменил к огромному столу, на котором горел огонь — подогревая воду в маленькой железной чаше, а рядом лежали порошки разных цветов и небольшой бутылёк с чёрной жидкостью.

Лекарь потушил огонь и стал стягивать защитные перчатки с рук.

Одну из стен в помещении — полностью занимал шкаф. Он имел огромное количество ящичков, которые в свою очередь были разделены на ячейки, в них хранились всевозможные ингредиенты.

— Делаете лекарство? — поинтересовался Рандел.

— Почти. Пополняю запасы сонного порошка, — лекарь отодвинул все ингредиенты на край деревянной поверхности. — У тебя что-то произошло? — Тавр Ришарди был проницательным человеком.

— Не совсем, — отозвался Рандел. — Сегодня у меня появилось это, — и парень показал рисунок. — На знак клятвы не обращайте внимание.

— Хорошо. Только будь осторожен с клятвенной магией, коварная вещь знаешь ли, — посоветовал лекарь и с видомистинного учённого стал рассматривать плавные линии на руке.

— Я такое уже видел. Почти идентичное изображение, — наконец-то произнёс мужчина. — Скоро же праздник стихии?

— Да. Осталось чуть меньше двух недель, — подтвердил Рандел, не понимая, как это связанно.

— Это символ стихий, — изрёк лекарь отходя от огневика.

— Иногда стихии указывают путь. Хотя вернее будет сказать — дают благословение, — лекарь снова активировал руну огня и стал подсыпать в жидкость порошок, параллельно ведя свой рассказ.

— Конечно, воспользоваться им или нет, это твоё решение. Всё равно после празднования стихии этот символ исчезнет, — чуть улыбнулся мужчина, наблюдая за бурлящей жидкостью.