Сандровские. Трилогия

— Почему?

— Знаешь ли, вообще-то вампиры не привыкли посещать врачей, — он заметил, как уголки её губ дрогнули в подобие улыбки.

— Это да!

Он не стал говорить, что его и братьев врачи латают с завидной периодичностью, порой крови и регенерации бывает недостаточно.

— Артур Хански — превосходный специалист, лучший в своём деле. Поверь, если бы он таким не был, мы бы не доверили ему свои жизни. И я бы не отдал тебя ему.

Последняя фраза для Майи стала откровением, к которому она не была готова. Неужели Борис проявляет о ней заботу? Искреннюю?

Чтобы не расплакаться в его присутствии, она потянулась за блюдцем, на котором стыл её завтрак.

— Я буду готова через час.

Борису показалось, или у неё дрогнул голос? Допытываться он не стал. Решил, что девушке будет полезно побыть в одиночестве. Да и ему тоже. Что-то ему всё труднее становилось совладать с эмоциями. И слова Велеста об истинных парах не выходили у него из головы.

Предсказание цыганки он тоже вспомнил не вовремя.

Хмурясь, Борис вышел из спальни.

На лестнице он столкнулся с довольным Велестом.

— Милые бранятся — только тешатся? — спросил брат, увидев его.

— Лучше меня, Велест, не доставай!

— Я решил, что вы помирились. Не так?

— Мы и не ругались. Так, не поняли друг друга спросонья! С родственниками жить в одном доме нельзя, всё вы видите, всё вы слышите!

Велест усмехнулся и хлопнул брата по плечу.

— Почему мне кажется, что ты такой хмурый не из-за недавней ссоры, а из-за того, что не можешь разобраться сам в себе?

— Велест, не вмешивайся не в своё дело, — Борис пристально посмотрела на старшего брата, и его взгляд не сулил ничего хорошего. Тот лишь пожал плечами.

— Когда захочешь поговорить, знаешь, где меня найти.

— Попроси Лану спуститься вниз, мне с ней переговорить надо, — Борис демонстративно проигнорировал слова Велеста. — Майя согласилась на обследование у Хански, думаю, ей будет проще, если с нами поедет Лана.

— Я ей скажу.

Они собирались продолжить путь, когда Борис окликнул Велеста:

— Подожди! От Аркадия никаких известий нет?

При упоминании о незаконнорожденном сыне, так и не признавшем в нем отца, мрачная тень пробежала по лицу Велеста.

— Нет. От него ни слуху, ни духу.

— Как думаешь, он со временем объявится?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Ты сам-то до недавнего времени часто сталкивался с Воинами?

— Ни разу, — пришлось согласиться Борису.

Вопрос об Аркадии для Велеста по-прежнему звучал очень остро. Они только-только начали свыкаться с мыслью, что, как ни крути, а от кровного родства не уйти, и надо вставать на путь взаимопонимания. Но, как оказалось, времени для этого у них не было. Поэтому даже сверхсуществам не стоит рассчитывать на вечность, и на то, что у них будет возможность решить какой-то вопрос позже.

Последняя мысль прочно засела в голове Бориса. Что-то много он стал философствовать. И не совсем понимал, хорошо это или плохо.

Во время завтрака и потом, когда одевалась, Майя то и дело поглядывала на трость. Трость была неотъемлемой частью её жизни, без неё она практически не выходила из дома, а бывали и моменты, когда и по дому она передвигалась с ней.

Теперь у неё появится возможность раз и навсегда избавиться от неё. Неужели такое возможно? Неужели она излечится? Эта мысль волновала и будоражила её. Она и мечтать не смела, что когда-либо сможет ходить без трости.

И всё благодаря Борису.

Майя, как раз возилась с последней пуговицей на блузке-поло, когда её пронзила мысль, от которой девушка сначала побледнела, а потом её бросила в жар. У неё даже задрожали руки, и она безвольно их опустила. Она стояла перед трюмо, и благо можно было опереться на тумбу, потому что в тот момент она перестала доверять своему телу.

Мысль заключалась в следующем: а если Борис ей соврал? Если за его желанием помочь и отблагодарить стояло нечто большее? Если он…если он попросту не желал отпускать Майю от себя?!

Эта мысль была слишком нереальной.

Слишком желанной.

У Майи закружилась голова. Если хорошенько проанализировать поведение Бориса за последние дни, то нельзя не заметить перемен, произошедших с ним в отношении неё. Он перестал рычать, угрожать, давить на неё. Даже вчера ночью, когда он брал её, он несколько раз говорил, что опасается сделать ей больно. И когда его движения были особо резки и глубоки, он всё равно старался быть бережливым.

Женская сущность Майи не могла поверить в такое счастье. Она опасалась, что сама себя вводит в заблуждение. По большому счету, они с Борисом даже ни разу не поговорили по нормальному! Всегда ссорились. Каждый пытался перетянуть одеяло на себя. Противостояние характеров выходило за рамки приличия.

Тут Майя совсем по-девичьи хихикнула. О каком приличии шла речь, если дело касалось младшего князя Сандровского?

И как она поведет себя, если окажется, что её предположение верное?

Майя спускалась вниз с улыбкой на губах. Вещи она собрала быстро, покидала в сумку самое необходимое, лишь то, что могло понадобиться в клинике. Остальное она демонстративно оставила в спальне Бориса. Будет повод вернуться.

Лана и Борис ожидали её внизу.

— Чудесно выглядишь! — улыбнулась Лана.

— Спасибо, ты тоже!

— Мне по статусу положено!

Лана, стараясь, чтобы Майя не заметила её взгляда, пристально осмотрела девушку. Мало ли что….Лана поменяла отношению к Борису, перестала его опасаться, но после вчерашней кровавой бойни он мог натворить дел.