Санька при дворе князя Владимира

Впрочем, последнее время я начал понимать, что дегенераты всегда на виду – они бросают бутылки в парках и ломают качели. А вот у работяг, коих всё-таки большинство в России, нет времени слоняться по улицам.

Мы все устали. Устали от всех этих передряг и больших переходов. Я читал, что похожие настроения были после Смутного времени – когда люди на протяжении длительного срока не продумывали стратегию развития своей страны, города, села, а мыслили лишь о том, как бы выжить сегодня.

Ну ничего – ведь прорвались. И в 21 веке пробьёмся, хотя передряги 90-х морально опустошили россиян сильнее, чем последствия революции, гражданской войны и голода. Ведь война, которая идёт в душах сограждан и по сей день, убивает надежней установки залпового огня.

Чем дальше мы пробирались на запад, тем гуще становилась сеть людских поселений. В небольшом городке со странным названием Теребовля нам оказали весьма теплый приём – тамошний князь Василько Ростиславич устроил в нашу честь пир. Казалось, весь город вышел навстречу нашей дружине – если честно, было очень приятно оказаться среди друзей после перехода по дикой степи.

Князь Василько был слеп, причём, как я заметил, у него вовсе не было глазных яблок. Несмотря на увечие, он двигался очень легко, нащупывая дорогу лёгкой тростью, а окружающие старались никак не подчёркивать слепоту князя.

– Ослепили брата моего во Христе, – вздохнул Мономах, предвидя мой вопрос, – да никто иной это сделал, как предшественник мой на киевском столе, Святослав Изяславич. Точнее, он одобрил, а сделал Давид Игоревич, князь Владимиро-Волынский.

– За что? – ахнул я, смутно вспоминая, что подобные зверства в то время не были редкостью в княжеских разборках.

– Интриги, друг мой, интриги, – нахмурился князь-батюшка, – вечно злую сеть свою сплетают. Мы и не ждали, что после любечского сбора, где все властители земли русской для мира собрались, такое злодейство последует.

А ведь в нашем, «цивилизованном» веке злодеяния в эшелонах власти стали ещё страшней – одним росчерком пера под всеобщий одобрямс «развитых» держав в утиль отправляются целые страны вслед за своими лидерами. Видимо, власть изначально притягивает зло, поскольку является пастырем, способным утянуть побольше вверенных ей овец на самое дно…

Я впервые был на подобном празднике – князь с милым для русского уха именем Василько устроил самые настоящие народные гуляния. Все жители принарядились в праздничные одежды, всюду слышались песни, молодежь то и дело пускалась в пляс, всюду проводились различные конкурсы и забавы. В общем, атмосфера праздника затягивала всех – лично у меня через пятнадцать минут растянулась улыбка до ушей, которая не сходила весь вечер. Всё-таки я дождался долгожданного быка на вертеле – он издавал аромат покруче десятка торговых точек по торговле шашлыком и шаурмой.

Внутрь освежеванной туши быка ушлые повара князя Василько положили барашка, в барашка запихали изрядных размеров индейку, в индейку затолкали утку, а в утку – цыпленка. Мне, если честно, стало даже неловко, что ради нас готовят такое царское блюдо. Я же не народный артист РСФСР, а простой парень из 21 века!

В промежутки между животными набили разные пряные травы, лук-порей, чеснок, орехи. Для этого гигантского жаркого спалили невероятное количество дров – угольная куча была размером почти с быка, к тому же туда постоянно подсыпали углей. Жарилось всё это чудо часов шесть или семь – снаружи бык стал весь чёрным и изрядное количество мяса пропало. Но вот то, что было внутри – это, доложу я вам, улёт полный! Такой сочности и пропитанности мясных кусков, такого концентрированного мясного вкуса я ещё не пробовал в своей жизни!

Отмечу ещё одно приятное отличие древних торжеств от нынешних – праздник в Теребовле пробуждал лихое веселье, освобождал творческие силы, сближал всех, открывая новые грани людей. Весёлый хоровод нарядных людей поднимал настроение, отвлекая от реальности – вряд ли это можно сравнить с сегодняшними унылыми наливаниями водкой под салат у телевизора.

…Василько не мог отпустить князя без подмоги. Прознав о нападении на дружину, он пришёл в ужас:

– Да как же так, князь батюшка! Через германские земли с тремя сотнями ратников поедешь? И не боязно тебе за дочь свою?

В итоге с нами поехали две сотни дружинников – больше князь теребовлянский дать не мог:

– Не вели казнить, батюшка – дабы не оголить свои стены от ворогов.

– Да мне и того не надо, – отмахивался князь, – чай не на войну едем, к половцам в стан, а на запад!

– Бережёного Бог бережёт, – князь Василько словно всматривался в Мономаха своими пустыми глазницами, – и там у нас друзей нет и вряд ли будут.

Территория современной мне Польши не отграничивалась от Киевской Руси полосатыми столбами и перекопанной землей. У меня сложилось впечатление, что какой-либо границы вообще не существовало. В селениях, которые встречались по пути, были как православные храмы, так и костёлы. Враждебности к русским я не заметил. В городе Ряшев мы закупили хлеба, при этом я подметил, что здесь царствует вполне русский дух. Оно и немудрено – совсем скоро эта местность обособится в Галицко-Волынское княжество, которое будет соперничать с Киевом.

А вот Тарнув и Краков уже были явно западными городами, здесь было много немецких и чешских купцов, а на дружину князя косились с опаской. Гортанная резкая речь чередовалась здесь с быстрым польским языком. Впрочем, долго задерживаться мы не стали, лишь купили немного свежего продовольствия.

Я отметил, что здесь уже поднимает голову дух рационализма. В то время как в Киеве и окружающих его городках и сёлах я чувствовал, что главное здесь – общение с людьми, ради которого жители готовы бросить все дела, то в Кракове я почуял, что тут на первом месте дело. А уже потом человек. Почти как в родном мне 21 веке, только, пожалуй, не в таких масштабах.

Хорошо, что нам не пришлось форсировать Вислу – возле Кракова через эту небольшую речушку был крепкий мост.

Наш маршрут через Моравию и Чехию пролегал таким интересным образом, что мы практически не въезжали в населённые пункты. Я подметил, что здесь люди выглядят напряжёнными – они словно бы ждали плохого каждую минуту.

– У них тут раздрай страшный, – пояснил князь, – каждый сам за себя, да ещё прусаки свою игру ведут.

Если честно, то мне в Чехии очень понравилось – природа здесь изумительная. В одном из селений князя слёзно просили вступиться за них перед землевладельцами. Язык был вполне понятен, кроме некоторых слов. Староста села умолял:

– Русский король, защити нас! Землю нашу окрадэны, сеять негде. Если вступишься, вэлми добрже будет!

Видно было, что князю неприятно отказывать, однако он был ответственен не только за свою дружину, но и за целую страну.

– Если короля вашего встречу, то вступлюсь за вас! – пообещал князь. – А войском помочь не могу – это же война большая начнётся. А у нас воинов мало.

– Мало? – ахнул староста Гануш. – Да Вы с такой ратью Прагу возьмёте! У нас каждый сам за себя, а король с вассалами не справляется.

…В целом, поход через Чехию был довольно сложным. Приходилось обходить горы и холмы, часто по пути попадались ручьи, которые мы переходили вброд. Как сказали бы сегодня, местность была пересечённой. В итоге путешествие через эту страну растянулось на десять дней, причём проведённых почти без приключений. Если не считать небольшого инцидента, когда нас нагнали закованные в латы воины, требуя остановиться. Оказалось, что это вроде дозора, разъезжающего по стране в поисках чужаков. Впрочем, когда они выяснили кто мы и куда идём, нам дали зелёный свет. Но лично мне показалось, что рыцари и сами рады нас пропустить – наша дружина была раз в пять больше их скромного отряда.