Санкция на жизнь

Это была беспрецедентная акция устрашения, вызвавшая панику среди гражданского населения планеты и растерянность, граничащую с отчаянием, у военных. Долго «висеть» на жидкостниках корабли таких размеров просто не могли, поэтому вероятных исхода было два: либо они через пять-десять минут стартуют обратно на орбиту, расходуя остатки топлива, либо включают гравитонники. И тогда – пиндец всему.

Теперь ни у кого не оставалось сомнений: это было массированное вторжение невиданного размаха и категоричной степени борзости со стороны Солнечной X…

— Они совсем рехнулись, — не выдержал Стас, глядя на силуэт фрегата. — Такое уже ни в какие рамки не лезет! Есть же определенные нормы ведения войн, конвенции всякие, в конце концов!

«Что он собрался делать? — спросил Калнадор. — Неужели гравитонники врубить? Ведь на жидкостниках не провисит и десяти минут, а сесть на пересеченной местности все равно не сможет!»

— Да таким макаром он полгорода в аномалию фонящую превратит! Это ж настоящее истребление!

«Еще бы!»

Нужный вывел свой «Янус» на прямой курс к точке сбора, координаты которой получил от Тюльпина. Пустынная лента МКАДа мелькнула под брюхом машины, и внизу потянулись жилые кварталы. Даже на относительно большой скорости было видно, как тугие потоки людей текут по улицам в разные стороны, обволакивая грузовые машины с брезентовыми кузовами.

— Если гравитонники включит, то никого эвакуировать не успеют, — озвучил Калнадор тревожную мысль Стаса.

— Без вариантов.

Спустя полминуты они были в точке сбора: над Моховой, около Александровского сада.

Из центра основную массу гражданских, видимо, успели выпроводить сразу после начала вторжения, поэтому здесь народу почти не было. Лишь на Манежке виднелись зеленые ряды военной техники да дежурили на перекрестках несколько патрульных джипов. У фонтана валялся перевернутый автобус с непонятной надписью «ОМОН».

А возле обгоревшей гостиницы «Националь», прямо на пересечении с Тверской, стоял угловатый транспортный шаттл. При посадке асфальт под ним расплавился, остановки, биллборды и столбы превратились в бесформенные груды пепла, в нескольких сожженных железных комках можно было узнать бывшие авто, а в потемневшей коробке с башней и гнутым дулом – танк.

На связь вышел каптри, черный от гари истребитель которого приземлился возле Библиотеки Ленина.

«Ведомый один, все цели уничтожены?» – спросил он.

— Так точно. — Стас осторожно завис над Александровским садом и уменьшил вертикальную тягу до минимума.

«После окончания эвакопроцедуры сопровождаем транспорт до выхода на орбиту. Соблюдаем построение по схеме „кленовый лист“. Предупреждаем возможные атаки истребительной авиации противника».

«Разрешите спросить? — раздался в эфире голос Марека. — Что за эвакопроцедура?»

Тюльпин не ответил.

Стас слегка развернул свою машину и уставился через обзорный иллюминатор на цепочку людей, которых под конвоем выводили через ворота – из Кремля к транспорту. Многие были в официальных костюмах. Кто-то размахивал руками и пытался что-то доказать неразговорчивой десантуре в тяжелой броне. Также Нужный обратил внимание на космическую яхту без опознавательных знаков, которую они эскортировали еще при прохождении через Точку вместе с Militeuro-4, висевшим сейчас над МКАДом.

«Обалдели совсем, — ошарашенно брякнул Геннадий в эфир. — Да они ж работников Кремля в заложники берут! Это что, типа, новая тактика захвата власти? Укради президента, займи его место…»

— Отставить, — оборвал его Тюльпин. Помолчал и добавил: – Они, кажется, их не в заложники берут. Они их… спасают.

В эфире довольно долго царила тишина.

Затем Стас осторожно произнес:

— Товарищ капитан третьего ранга, разрешите обратиться?

«Не разрешаю. Хотя… хрен с тобой, мазут. Обращайся, чего уж теперь».

— От кого наши войска спасают местный кремлевский планктон?

«Не от кого, а от чего, младлей. От будущего их спасают. — Тюльпин шумно вздохнул. — Всё! Отставить разговоры, упыри! Выйти на расчетную высоту для организации коридора сопровождения. Через минуту транспорт стартует. Фрегат уже ушел на орбиту».

«Значит все-таки на жидкостниках», — с явным облегчением обронил Калнадор, поднимая свой «Янус» над опустевшими «сталинками».

«Значит, на них. Аминь», — подвел черту Тюльпин.

Вспыхнувшие под дюзами ветви деревьев Александровского сада остались тлеть внизу. Стас поднял машину на полторы сотни метров и занял свое место в звене.

Перед глазами до сих пор стоял огонь, бросившийся оранжевым зверем в лицо во время столкновения с вражеским «Мигом». Этот огонь не добрался до плоти, но больно обжег дух Нужного.

Не должно так быть! Это ведь неправильно!..

У Стаса появилась очень неприятная догадка насчет слов своего командира. Он постепенно начинал понимать, от какого будущего сейчас спасают избранных жителей этой чужой Земли. Кусочки мозаики постепенно выстраивались на плоскости сознания в страшную картину. Все становилось на свои места.

Одна благородная цивилизация решила собрать человеческие сливки с другой перед тем, как полностью уничтожить ее… И тем самым дать призрачный шанс уцелеть самим себе в преддверии грядущей катастрофы.

Кто-то где-то что-то посчитал и вывел имена тех, кому дать санкцию на жизнь: нескольким тысячам или миллионам умных, здоровых, ценных, которых во что бы то ни стало нужно было избавить от будущего обреченных миллиардов.

Операция «Санкционер» близилась к чрезвычайно логичному концу.

А над Москвой запоздало ревели сирены воздушной тревоги.

Глава 5 Недобро и незло

Солнечная система Y. Высокая орбита Земли

В каюте Тюльпина было тесно и неприбрано. Парадный китель каптри висел на протянутой от верхней кромки кессона к зашторенному иллюминатору проволоке рядом с прищепленной растровой пленкой, незастеленная койка топорщилась комом казенного одеяла, на столике валялась перевернутая корешком вверх книга с аляповатой обложкой, но вполне армейским названием «Зона поражения-5». Вместо закладки использовалась старая мичманская лычка.

Тюльпин уселся на откидной стул напротив Нужного и принялся сосредоточенно набивать свою трубочку. Он на добрую минуту полностью ушел в это занятие и будто бы напрочь забыл о том, что находится в каюте не один.

Стас терпеливо ждал. Усталость навалилась на него после возвращения на борт «Данихнова» всеми своими жирными, вспотевшими телесами. Не помогли даже несколько часов, санкционированных командиром на гигиену, жрачку и сон.

Прикурив и попыхав, каптри наконец поднял проницательные глаза на Нужного.