Санкция прокурора

Я встречал разных женщин, но Эра таинственно сочетает в себе противоречивые качества, нежность и хрупкость со стойкостью и волей. А ещё в ней так много неприкрытой гордости и самостоятельности. Даже в такой непростой ситуации с ее подругой, она упрямилась, не хотела, что бы я отвозил их. И чего вообще притащилась в этот клуб, вырядилась… Я долго держал себя в руках и не подходил к ней, лишь наблюдал. Краем глаза конечно следил за Морозовым, но в основном пялился, как разгоряченное и такое желанное тело девушки двигается в изящном танце. Она запрокидывала голову и наслаждалась музыкой, а мое воображение рисовало абсолютно нецеломудренные картинки того, что ещё может принести удовольствие Эре. Я могу доставить ей удовольствие, и знаю, что она тоже этого хочет. Хотя пока и не до конца осознаёт. Но я видел этот знакомый блеск в глазах, когда она пила воду, соблазняя и отлично понимая, как она действует на меня. В этот момент я понял, что должен во что бы то ни стало переспать с этой ведьмой, чтобы меня наконец отпустило. Ее отказ и постоянное сопротивление меня безумно завели, но и вконец достали. Хочу полностью контролировать эту чёртову гордячку и стереть с ее лица высокомерное и безразличное выражение.

Глава 4

Эра. Джип Марка заезжает во двор моего дома, а я лихорадочно вспоминаю, все ли в порядке у меня в квартире. Убралась я ещё вчера, да и разбросанных лифчиков не припоминаю. И вообще с чего мне вдруг переживать об этом. Врачу Марк позвонил ещё в машине сразу у клуба. По манере общения, я поняла, что они, вероятно, старые друзья. Пожалуй, это удобно — иметь такого друга. Бабушка мне всегда говорит, чтобы я была общительнее и заводила знакомства из разных сфер общества, потому что наша жизнь непредсказуема, и никогда не знаешь, какие связи тебе могут понадобиться. В чем-то она права. Когда у меня появились проблемы с кредиторами, я пожалела, что не знаю ни одного юриста. Однако общаться с кем-то из корысти — точно не про меня. Собственно, брала я кредит ради тети. Несколько лет назад она в пьяном угаре убила знакомую. Это было то, в чем ее официально обвиняли. На самом деле, там все не так просто. Был чей-то день рождения, и все выпивали. Тетя Рита с покойной Елизаветой начали ругаться, а затем ссора переросла в драку. Тетя сама плохо помнит этот момент, но многие свидетели говорят, что она стукнула Елизавету скалкой, и та отключилась. Позднее она скончалась в больнице от травмы. Есть и свидетели, которые уверяют, что пластмассовой скалкой моя тетя не смогла бы причинить серьёзный вред, и к тому же, были и другие участники драки. В общем, дело затянулось. Родственники Елизаветы настаивали на том, что это было именно убийство, а не несчастный случай. У тети Риты никого нет, кроме меня и моих родителей, ей некому помочь. А ее пенсии едва хватает на жизнь. Родители оплачивали ей адвоката, который приезжал из города до тех пор, пока мама и тетя не поругались. Я понимала маму, ведь ей надоело с детства вытаскивать двоюродную сестру из передряг, а денег нам самим не хватает. Тем более тетя нарушила обещание и опять стала выпивать. Но я не могла видеть страдания близкого мне человека и решила помочь сама. Когда родители узнали про кредит, то жутко разозлились. Но долго обижаться на меня они не умели. Как оказалось, адвокат тети не решал проблему, а лишь тянул деньги и просто оттягивал судебный процесс. Поэтому нам пришлось нанять нового, который быстро решил проблему. Сейчас слава богу, все хорошо. Тете Рите дали условный срок, а также ей нужно будет выплатить моральную компенсацию родственникам покойной. Здесь как раз пригодились деньги, оставшиеся от кредита. Главное, что дело закрыли, и она не в тюрьме.

— Эра, не спи. — слышу голос Марка рядом с собой. Он открыл дверь и протягивает руку, чтобы помочь выйти. Я игнорирую его жест и выбираюсь из машины сама, помогая Маше. Заходим в подъезд, пара минут неловкого молчания в лифте, и мы у меня в квартире. Невольно вспоминаю, как Марк недавно пытался поцеловать меня здесь. Взглянув на парня, смущаюсь. Показалось, что он тоже вспоминает именно этот момент.

Скинув сапоги и пальто, я веду Машу в комнату и помогаю ей снять куртку. У неё совсем нет сил, а глаза закрываются. Марк проходит на кухню. У него звонит телефон и он быстро берет трубку, называет мой подъезд, этаж и квартиру. Минутой позже раздается звонок в домофон. Врач, которого Марк в разговоре называл Антоном поднимается и не стуча, заходит в квартиру. Чувствуется дружба с Марком. Антон здоровается рукопожатием с другом и улыбнувшись, кивает мне. — Привет, я Антон. — протягивает мне руку.

— Эра. — я легко ее пожимаю, но он не спешит отпускать.

— Эра? — заинтересованно переспрашивает Антон, — необычное имя. — Затем подносит мою руку к своим губам и целует. Этот интимный и неуместный жест меня напрягает, и я спешу высвободить руку, отчего парень только усмехается. Я смотрю на Марка, его глаза метают молнии, а сам он стоит, скрестив руки на груди и прислонившись к столешнице. — Друг, не забыл, зачем приехал? — подает голос Марк, недобро улыбаясь. — Да, где у нас больная? — Антон обращается ко мне. На контрасте с Марком, он выглядит меньше и не таким опасным. Я показываю рукой в сторону комнаты и веду врача к подруге. Антон приседает на корточки возле дивана и начинает осматривать Машу, ее глаза, рот и руки. Он спрашивает, как она себя чувствует, что болит. Маша что-то вяло отвечает, но Антон видимо все хорошо слышит и кивает ей. Затем поворачивает голову ко мне и спрашивает, что она пила. Я перечисляю то, что помню и упоминаю, что она могла что-то употребить, пока я не видела. Либо ей могли подсыпать. Через несколько минут осмотра, Антон поднимается и сообщает, что ей подлили что-то в алкоголь, либо дали таблетку. При этих словах Маша протестующе мычит, давая понять, что сама она бы никогда не взяла запретные вещества. В этом мы с ней всегда были солидарны и никогда не употребляли наркотики. Антон ведёт подругу в ванную, собираясь промывать желудок. Этот процесс не из быстрых, поэтому я устало плетусь на кухню и ставлю чайник. Марк сидит за столом и рассматривает мои книги, по которым я занимаюсь английским.

— Чай или кофе? — обращаюсь к парню, открывая дверцу шкафчика. Марк на секунду задумывается, давая мне возможность внимательно рассмотреть его лицо. Он определенно хорош собой. Глупо с этим спорить. Таких мужчин принято считать породистыми. С их волевым подбородком, прямым носом, густыми чёрными бровями и раскосыми глазами. Если бы мы познакомились раньше, наверняка я бы уже была одной из покоренных вершин в его списке. К сожалению, в студенческие годы моя самооценка немного страдала. Я изо всех сил старалась скрыть свою неуверенность, причину которой не знала. Но потом все постепенно стало меняться. Сейчас я люблю себя и слишком хорошо знаю, чего хочу, чтобы позволять кому-то тратить мое время на игры и манипулирование. — Черный кофе без сахара. — отвечает Марк, и в этот момент у него снова звонит телефон, но он сбрасывает. Следом приходит уведомление, но парень никак не реагирует. Он слишком увлечён моими книгами. Я наливаю нам кофе, пропуская мимо ушей, как Машу выворачивает в ванной. Завтра утром отчитаю ее по полной программе. Не хочу, чтобы подобное с ней повторилось. А если бы меня, а точнее Марка не оказалось рядом? Да, тогда у меня бы точно был неплохой кровоподтёк на лице. Антон выводит Машу из ванной и ведёт в комнату, усаживает на диван. Затем возвращается к нам на кухню.

— Судя по ее состоянию, — начинает Антон, садясь за стол, — ей могли подлить оксибутират. Он расслабляет мышцы, успокаивает, затормаживает мыслительные процессы. Особого смысла ехать в больницу нет, много она выпить не успела. Сейчас, главное — обильное питьё и физические нагрузки, хорошо бы сауну или баню, чтобы пропотеть.

От всего происходящего я нахожусь в легком шоке и не могу спокойно соображать. Первая здравая мысль приходит ко мне в голову и я сразу же ее озвучиваю.

— Нужно написать заявление на этого парня. Это же точно он сделал. Антон поднимается и идёт делать кофе для Маши, а Марк лениво смотрит на меня, откинувшись на стуле. — Как ты докажешь, что именно он подлил бутират? — спрашивает так, словно разговаривает с ребёнком.

— Камеры для чего в клубе? — начинаю немного раздражаться. Марк улыбается и делает глоток уже наверняка остывшего кофе. Ещё и морщится, педант. Антон уходит к Маше и буквально заставляет ее выпить всю чашку кофе. — Не переживай, я все решу. — обещает Марк. — И как ты это сделаешь? — поспешно задаю вопрос и осекаюсь. Ведь он вообще не обязан ничего делать.

Антон возвращается и ставит пустую чашку в раковину.

— Ладно, ребят. Время уже 7 утра, мне на работу скоро. — говорит зевая. — С подругой твоей все нормально будет, она спит. Через часа 3–4 разбуди, пусть воды выпьет как можно больше.

— Спасибо, Антон. — говорю искренне и иду закрывать за ним. Марк идёт следом, тоже благодарит его, извиняется, что вырвал в такое время и жмёт руку. Антон отмахивается на его извинения и подмигивает мне. Затем покидает квартиру, а Марк почему-то остаётся. Я возвращаюсь на кухню, сажусь за стол и устало подпираю голову руками. Беспорядочный рой мыслей никак не хочет укладываться в логическую цепочку. Марк пододвигает стул и садится очень близко ко мне. Его колени задевают мое бедро, нарушая мое личное пространство. Я поворачиваюсь к нему и облокачиваюсь на стену, чтобы оказаться на безопасном расстоянии. Он молча буравит меня взглядом, и я не могу понять, о чем он думает. Но я не отвожу глаза, уверенно смотрю и жду, когда он что-то скажет. И он говорит:

— Ты очень красивая, Эра. Вероятно этой фразой он хотел меня смягчить или как-то выбить из колеи. Но я остаюсь непроницаемой. Закатываю глаза и меняю тему. — Как ты собираешься все решить? Или сказал это для красивой фразы? — спрашиваю ухмыляясь.

Его задевает этот вопрос, и он хмурится.

— Парень, с которым сидела твоя подруга проходит по важному делу, как соучастник. — сообщает Марк светским тоном. Теперь я вообще ничего не понимаю.

— Откуда ты знаешь? — задаю я логический вопрос.

— Я сейчас занимаюсь этим делом. — продолжает парень.

— Ты следователь? — недоверчиво сощуриваю глаза. — Нет, милая. Я прокурор. — улыбается Марк и словно ждёт моей реакции. Я отчего-то издаю нервный смешок.

Парень удивляется моему поведению и ждёт разъяснений.

— Теперь понятно, откуда эти властные замашки. — тихо говорю, вспоминая, что за стенкой спит Маша. Марк усмехается, встаёт и по-хозяйски включает чайник. Я же слегка удивленно наблюдаю за ним.

— А что ты вообще здесь делаешь? — спрашиваю я наверно чуть резче, чем планировала. Парень на долю секунды замирает, и я жалею, что не вижу его лица, так как он стоит спиной ко мне и готовит кофе.

— А ты как думаешь? — поворачивается и тяжело смотрит мне в глаза. От такого красноречивого пылающего взгляда у меня перехватывает дыхание. — Я думаю, что ты привык получать все, что хочешь. — немного подумав, честно отвечаю на вопрос, — вот только я не в твоей юрисдикции. — смело добавляю. Марк чуть склоняет голову, рассматривая меня, словно диковинный фрукт.

— Может, я влюбился? — спрашивает хитро улыбаясь.

— За две недели? — изображаю искреннее удивление. Марк наливает себе кофе, садится за стол и продолжает улыбаться какой-то странной улыбкой.