Санклиты 4. Ангел Жизни

– Хотите лишить меня еще и возможности оплакать моих детей? – мужчина горько усмехнулся.

– Понимаю, что не имею права просить у тебя прощения. – Голос мамы задрожал. – Если бы знала, то не допустила бы такого! Но… у меня тоже дети! И я безумно боюсь, что эта вражда…

– Я не трону твоих детей. – Перебил Драган. – И мужа.

– Спасибо. – Прошептала Кира, выдохнув с облегчением. Ее дрожащая рука протянула санклиту бархатный мешочек. – Серьги твоей дочери. Их подарил мне свекор. Когда я узнала…

– Оставь себе. – Он покачал головой. – Не могу их видеть.

– Прости, если сможешь. – По ее лицу заструились слезы.

– Твоей вины здесь нет. – Тихо ответил он. – Но я прошу вас покинуть мой дом.

– Конечно. – Кира потянула Андрея к выходу.

Санклит вздрогнул, когда за ними захлопнулась дверь, налил себе виски и сел в кресло напротив камина. Меня притянуло к нему магнитом. Он страдал. Такое лицо у моего санклита я видела лишь раз – в тот злосчастный день, когда умерла. Несмотря на все время, что отделяло нас друг от друга, Горан нуждался в моей помощи. И я была готова на все, лишь бы облегчить его страдания.

Боль вошла внутрь яростной волной, круша и сжигая все на своем пути. Из груди выбило весь воздух. Ноги подкосились, я рухнула перед ним на колени, но вбирала его страдание до тех пор, пока картинка перед глазами не начала выцветать.

– Саяна, что ты творишь?! – Драган подхватил меня на руки и унес подальше – от самого себя. – Зачем?.. Господи, так вот почему я тогда почувствовал облегчение! Безумная моя!

– Ты!.. – прошипела мисс Хайд, выплывая из полуобморочного состояния. – Ты собирался найти Охотника! Просить, чтобы тот убил тебя! Как ты мог думать о таком?!

– Я же не знал, что встречу тебя. – Тихо прошептал Горан в ответ. – Что любовь заполнит пустоту в душе, и появится смысл жить. – Он нежно улыбнулся. – Получается, ты спасла мою жизнь, еще даже не войдя в нее, родная.

– Если такие мысли еще хоть раз появятся в твоей дурной голове, сама тебя убью! – рявкнула я. – Поставь меня на ноги!

– Слушаюсь, спасительница моя!

Голова еще кружилась, но мыслила ясно.

– Нам нужно догнать их.

– Как скажешь. – Мы вышли из шале – как раз вовремя, чтобы нагнать Киру с Андреем в тот момент, когда они спустились по тропинке к своей машине. Захрустел снег – подъехал еще один автомобиль. Хлопнула дверца.

– Все-таки это был ты!.. – простонала я, увидев Гаспара. Глаза с красными прожилками, каждая мышца тела напряжена, сила льется через край. Берсерк в активной фазе. Ни капли сострадания. Лишь желание убивать. Безжалостное уродливое чудовище. – Горан?.. – я с безумной надеждой уставилась на санклита.

– Все бы отдал, чтобы им помочь! – он прижал меня к себе.

– Это уже произошло. – Прошептали губы. Но как смириться?!.

– Я предупреждал вас! – надвигаясь на моих родителей, прорычал Паук. – Но вы не послушались!

– Мы ничего никому не говорили об Архангелитах. – Сказал Андрей, прикрыв жену собой. – Хотя то, что вы творите, бесчеловечно по любым меркам!

– Ты размяк! – презрительно выплюнул берсерк. – Из-за бабы!

– Только с ней я стал собой.

– Да плевать мне на вашу романтику! Где девочка? – он схватил Андрея за грудки.

– Ты ее никогда не найдешь, ублюдок! – прокричала Кира.

– Ты понимаешь, что это первый ребенок Якоба за тысячу лет?! – прокричал Гаспар в лицо моему отцу. – Чистокровная санклитка! Дочь прародителя клана! Это такие возможности!

– Она всего лишь дитя! – рявкнул тот в ответ. – И моя племянница! Я не допущу, чтобы ты истязал ее! Сам ненавижу санклитов! Но это перебор! Нужно оставаться людьми!

– Убью! – прорычал Паук.

– Кира, звони! – крикнул отец. Сбив Гаспара с ног, он покатился вниз по снежному склону, увлекая подонка за собой.

– Папа! – я бросилась к обрыву, пытаясь разглядеть их в поднятом телами снежном облаке. – Господи!

Мама достала из кармана Нокию. Телефон выскользнул из дрожащих рук и рыбкой нырнул в сугроб. Матерясь, как сапожник, она выловила его и красными пальцами набрала номер.

– Соня, спасай Киру. Он здесь. Отвези Глеба и Саяну к моему отцу. Поцелуй их за меня. Выброси сотовый. Прощай. – Она отключила телефон и, размахнувшись, швырнула его с обрыва.

Подойдя к склону, с которого скатились Андрей и Гаспар, она с надеждой вгляделась вниз и тут же отшатнулась. Не отрывая от нее горящих ненавистью глаз, Паук заполз наверх, как никогда раньше напоминая мерзкое существо, от которого получил кличку, и двинулся на Киру.

– Нет! – крикнула я, бросаясь к ней. Надежды на успех не было, но стоять и смотреть, как их убивают? Это выше моих сил!

– Девочка моя! – прошептала мама. – Какая ты!.. Люблю тебя! – она моргнула, и взгляд заметался, пытаясь вновь найти меня. Но Гаспар стиснул ее шею и через несколько секунд отшвырнул на снег бездыханное тело.

– Мама! – я упала перед ней на колени. – Господи, умоляю! Не надо, пожалуйста! Верни ее, умоляю! – горное эхо отразило мой крик. Паук вздрогнул, оглядываясь. Но мне было наплевать на него. Я не могла отвести глаз от лица матери, которое постепенно приобретало характерную восковую желтизну. Во мне не было сил принять ее смерть. Но ничего другого не оставалось.

Адская боль взвилась из солнечного сплетения яростным торнадо, рвущим душу в клочья, растерзала сердце и вырвалась наружу безумным криком. Этот вопль боли сделал невозможное, стерев расстояния и границы, заставив горы вздрогнуть. Снежные пласты пошли трещинами и медленно поползли вниз, ускоряясь. Паук запрыгнул в машину и понесся прочь. К сожалению, он выживет.

– Саяна, родная. – Шепот Горана согрел мою заледеневшую душу. Только сейчас я почувствовала, что он крепко прижимает меня к себе.

Лавина набирала силу. Убийственная стена снега ревела, надвигаясь на нас. В последний раз посмотрев на маму, я закрыла глаза и, в тот момент, когда волна холодного воздуха – предвестница снежного цунами, прошла сквозь нас, мы ушли.

Первым ощущением было тепло – от камина в гостиной шале.

– Как ты, любимая?

– Жить буду. – Я посмотрела на Горана. – Нужно только напоминать себе постоянно, что это случилось много лет назад.

– Мы сотрем этого ублюдка в порошок, любимая!