Санкт-Петербург. Автобиография

Искони же на том острове жила бесослужительная корела, и она первая назвала тот остров «Валаам». Кто же не удивится великой Божьей премудрости – откуда было дано тем диким людям название из древнего персидского языка: ведь назвали они остров тот Валаам, хотя в их языке вовсе нет такого слова. Но тот, кто всему Творец и Владыка, знающий все прежде бытия, – их языческими устами изволение своей славы за много лет заранее проявил. Поскольку хотел Он в том месте святилище своему великому пресветлому имени создать ради всех хотящих спастись, то такое название их языку дал, чтобы называли то место Валаам в честь древнего мага и прорицателя Валаама: как его речь невольно обратилась на благословление древнему Израилю, чтобы так и здесь было, когда жила на том острове упоминавшаяся выше одержимая бесами корела, занимающаяся языческим волхвованием.

Безмерно же и бесконечно неисчислимое милосердное человеколюбие Бога, который всегда хочет, чтобы все люди спаслись и обрели разум истинный. И совершая по пророчеству своего апостола, устремил на подвиг неких святоученых священных иноков из Великого Новгорода. Один же из них – по имени Ефрем, который после построил монастырь на Перековском острове на великом озере Ильмень, и собрал во Святом Духе христоподобное братство, и своим величайшим трудом зримую награду на пользу нам приобрел. Его же священное и трудолюбивое тело возлюбленный им Христос нетленным сохранил – всеми оно видимо до сих пор. И светлая его память с похвалою совершается и не кончается из рода в род. И вот этот чудный святой отец Ефрем на подвиг устремляется, а с ним и другой славный священный инок премудрый Сергий с прочими своими спутниками, и к вышеупомянутому великому и чудесному Валаамскому острову приходят. И находят некий остров с восточной стороны от большого того острова – прекрасный и очень высокий, как будто стог сотворен, равной ширины от низу и до верха, высотою более 50 сажен, из единого камня состоящий и только один подъем имеющий наверх. Верх же того острова гладкий и неизреченной красотою сияющий. Место же это круглое, величиной как будто бы сажен 50, искусно и предивно сотворено Создателем всего, и пещера здесь каменная весьма чудная.

Так преподобный Ефрем со спутниками приходят к тому малому и высокому острову и здесь полагают начало: водружают царское знамение – Животворящий Крест и поставляют церковь во имя преславного Боголепного святого Преображения Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа; и с помощью всемогущего Бога братия умножаться числом начинает. Для своих же нужд и на других островах свои огороды садили.

Живущая же на большом острове чудь сильно ярилась на тех святых старцев, насылая колдовство единодушно с бесами и творя многие пакости. Вышеименованный же зачинатель старец Ефрем с места того уходит, чтобы по Божьей воле на Ильмене Перековскую обитель создать; и многие годы там прожив, к Господу отошел. Вышеназванный же Сергий, видя помощь Божию в изобиловании благ умножившегося вокруг него во Христе братства, которое уже не умещалось на тесном месте, – по этой причине преподобный Сергий к большому делу приступает, заботясь об устройстве монастырском и имея большое попечение о просвещении той живущей во тьме заблудшей чуди: к архиепископу Великого Новгорода приходит и возвещает о той почитающей бесов чуди карельской; и о многотрудном начале создания монастыря Ефремом по порядку повествует, чтобы знали о нем. Архиепископ же, услышав это, был очень рад, так как понял, что вспомнил Бог свое заблудшее создание и хочет погибших спасти, раз подвигнул на такую великую службу своих избранных рабов. Посылает он скоро к посадникам, и к тысяцким, и к правителям города, чтобы они дело это по Господней воле устроили... Правители же города, прилежно повинуясь словам архиепископа – Бог им помощь оказывал, – быстро отрядили посланцев с письменными указами. Также и архиепископ свой письменный указ с гонцом послал, чтобы был тот остров Валаам отдан преподобному Сергию, а живущие там люди изгнаны. Архиепископ же много золота и всего необходимого дал преподобному Сергию на устроение монастыря; также и правители города и христолюбивые именитые люди многочисленные приношения преподобному дали. И таким образом архиепископ отпустил преподобного Сергия с вышеназванными посланниками. Святой же, направляемый вседетельным Богом, спокойно и быстро глубины того великого озера переплыл и к великому острову Валааму пришел. Посланники же приказанное им архиепископом и посадниками вершили: живущих здесь людей с острова того высылать начали. Тогда они, бесом вооруженные, ополчились и устроили войну против посланных. И многие из тех язычников-волхвов были низвержены – рукою всесильного Христа Бога их одолели и многих избили, итак посланные вскоре их с острова изгнали. Тогда же и некоторые из благоговейных иноков от смертельных ран скончались.

Итак, после той преславной победы преподобный Сергий место для монастыря по воле Божьей избрал – весьма красивое и высокое, на горе каменной, отовсюду видимое, подобно городу, и имеющее под собой отличную большую тихую пристань, в которой многотысячное число кораблей могло бы укрыться от ярости свирепых волн. И воздвигает по благословению святейшего архиепископа церковь во имя боголепного Преображения Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа, и собирает духовное во Христе братство. Итак, с помощью Христовой, братия стала многочисленной и обладала неоскудевающим обильным множеством всего потребного. Также, расчистив место от стоящего леса, большую и весьма красивую и высокую церковь (о которой раньше говорилось) ставит и строит приделы во имя великого Богослова и Евангелиста Иоанна и предивного Чудотворца Николы. Потом и другую церковь воздвигает во имя Рождества во плоти Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа с трапезою, весьма чудную и преславную; и монастырь крестообразно четырьмя стенами оградил – с востока и юга, с запада и севера. Большие же ворота в южной стене сделал – там, где им и подобает быть. Проход же к монастырю тому от северной стороны к югу – справа от монастыря. А та большая искусная и высокая церковь поставлена посреди монастыря на равном расстоянии со всех сторон, возвышаясь, как древняя куща между полками Израилевыми, отовсюду видимая, испускающая, как солнце, лучи красоты.

И изложил (Сергий. – Ред.) закон монастырский в соответствии со священными догматами о том, чтобы лишь самое необходимое на потребу человеческого естества иметь в монастырских хранилищах и о нем лишь заботиться, а излишеств не искать, подобно лихоимцам. Еду есть самую простую – какую подаст Бог, а сложные хитроумные блюда, с ухищрениями приготовленные, – такие вовсе запретил, даже когда сделает Господь то место зажиточным. И повелел никогда не пить медовых и разных пьянящих напитков, а только самый простой квас – и для своих, и для приходящих. В праздники никогда же не просить дополнительных блюд или лучшего кваса, но предаваться духовному веселью, во Святом Духе, когда совершенно отсечено плотское веселье и чревоугодие. Одежда же иноческая не должна ни большой цены стоить, ни на вид быть красивой; но в иноческом образе служащая только для того, чтобы прикрыться; также и простейшая шуба и сермяга, как у слуг; а иметь что-то другое – только на будущее страдание послужит; лишних же и очень дорогих одежд вовсе не иметь... Работа же для всех общая, также и равенство в трапезе, и одежда всем равная – от последних до первых по званию. Единая еда (рыбная и другая), единый квас и единая одежда – начиная от игумена и кончая последним послушником или пастухом – всем дается благое равенство во Христе. Повелено также непокорных нарушителей порядка никоим образом не мучить; а подав такому хлеба для его целомудрия, высылать из монастыря, чтобы другие ему не подражали, ибо сказано, что «малая закваска квасит все тесто». Это его священное законоположение и до сих пор в целости соблюдается, хотя по их молитвам и приумножил Господь своими благами то место. Совершенно запретил просить у постригаемых больших вкладов, но повелел даром постригать любого, кто с верою желает приобрести ангельскую святую жизнь, – хоть бы и из простых людей был. И по их молитвам более 100 братьев обретается ныне в их святой обители, такой святою жизнью живущих. <...>

В вышеназванном же Валаамском монастыре после преподобного игумена Сергия игуменом стал приснопамятный Герман, который, имея священнический чин, во всех первых трудах был вместе с преподобным Сергием. Тот великий Герман прилежно пас порученное ему Христово стадо духовных овец и жил непорочной жизнью, насколько позволяет телесное несовершенство. И отошел от жизни сей к Богу в многолетних сединах, при своей пастве в созданном ими монастыре; тут же и погребен был.

Святые Сергий и Герман прославились как чудотворцы. Сказание прибавляет:

По прошествии же многих лет (от создания монастыря примерно через 100 с небольшим) человеколюбивый Бог попустил свое наказание за умножение грехов, чтобы люди, вспомнив о своих беззакониях, очистились. Поэтому за грехи наши был в том монастыре пожар, в котором сгорели обе церкви, и имущество, и весь монастырь. Гроб же блаженного Германа находился под церковью и был сохранен Христом в целости от страшной ярости огня. Святое же его священное тело сохранилось нетленным: так как каменистое место было трудно копать, то он был положен поверх земли. После этого его святое нетленное тело было положено в большой церкви у всех на виду, на поклонение верным. Более 40 лет находился здесь в церкви преподобный Герман, покуда не принесли мощи святого Сергия из Великого Новгорода, и тогда обоих вместе положили за алтарем большой церкви около святого жертвенника, где и до сих пор всеми видима их святая чудотворная рака.

Многие же замечательные чудеса показал Бог через своих угодников Сергия и Германа. Хотя тела их были положены на большом расстоянии друг от друга, но после соединились вместе в одной Христовой обители. Еще прежде вышеназванного пожара являлись они некоторым достойным инокам и, показывая любовное попечение о своем монастыре, обращали других к покаянию и побуждали к молитве, чтобы все смогли молиться Царю и Владыке о миновании его праведного гнева, – так они много раз показывали свое неотступное попечение о том месте. Многочисленные же их чудотворения невозможно описать словами, ибо велико число тех случаев, когда они быстро оказывали помощь просящим; вся северная страна дивится их чудесам и ярко ими озаряется.

Славяне и чудь, XII–XIII века «Повесть временных лет», Новгородская летопись

Последнее упоминание о варягах в «Повести временных лет» датировано 1069 годом: «Всеслав бежал к варягам» (имеется в виду полоцкий князь Всеслав, который набегом захватил Новгород). Вытеснившие варягов славянские племена создали княжество с центром в Великом Новгороде. Набрав силу, Новгородское княжество стало утверждаться на побережьях Финского залива и Ладожского озера. Для зашиты северных границ в 1114 году была построена крепость Ладога.

В тот же год заложена была Ладога из камня на насыпи Павлом посадником, при князе Мстиславе.

Когда я пришел в Ладогу, поведали мне ладожане, что «здесь, когда бывает туча великая, находят наши дети глазки стеклянные (бусы. – Ред.), и маленькие, и крупные, проверченные, а другие подле Волхова собирают, которые выплескивает вода». Этих я взял более ста, все различные. <...>

Этому у меня есть свидетель, посадник Павел ладожский, и все ладожане.

Угрозу новгородским владениям в Ижорской земле представляли местные племена («корела, ижора, чудь, емь») и набеги скандинавов, не желавших смириться с утратой столь выгодного опорного пункта. Новгородская летопись изобилует упоминаниями о стычках новгородцев с противниками.

1142 г. Приходила емь и воевала область Новгородскую; ладожане перебили их 400 мужей, не упустив ни единого.

В то же лето приходил свенский князь с епископом в 60 шнеках, напав на купцов, плывших из заморья в трех лодьях, но не преуспел в том, купцы же, выйдя из трех лодий, перебили их полтораста человек. <...>