Санте, с любовью!

– Ясмина! – раздавался его голос.

Но я не могла его видеть – припустила еще быстрее. Мобильный не переставая трезвонил в сумке. Каждый раз, нанося новую рану на душу и сердце. Выбежала на улицу. Броситься бы под байк, чтобы навсегда прекратить эту муку, но Миша! Он уже потерял однажды мать. Если потеряет снова, вряд ли сможет доверять кому-то еще в этой жизни! Нет. Ради сына. Нужно продолжать жить, хоть и умерло всё внутри.

Глава 21

Я сидела у иллюминатора и бездумно смотрела в пустое ночное небо. Через несколько часов я буду дома. С Мишей и Инессой Петровной. В своем маленьком беспросветном аду. Только теперь всё будет еще хуже. Мне предстоят поиски новой работы, десятки интервью и собеседований. А всё из-за того, что я единственный раз в жизни позволила себе окунуться в иллюзию любви и счастья. Теперь я такого уж точно не допущу. Слишком дорогая плата за счастливые мгновения.

Вспоминала, как бродила до вечера в тот злополучный день, отключив телефон и закрутив эмоции до отказа. По приходу мне сообщили, что приходил мужчина, спрашивал меня, долго ждал, а потом ушел. Ночью же у меня совсем «сорвало кран» - прорыдала до утра. Зоя как могла, утешала, ругала Клима последними словами, а утром поехала в его отель и оставила симки на рецепшен без объяснений.

Весь день мы рисовали, а вечер провели на сайтах объявлений, и везде, куда только можно разослали моё резюме. Оставшееся перед отлетом время мы посвятили шопингу. Я заработала достаточно, и очень хотела порадовать сына игрушками и экзотическими фруктами.

Конечно, я проигрывала эту ситуацию уже не сотни, а тысячи раз. Что ж? Будет мне уроком на всю оставшуюся жизнь. Читай книги на Но как же чертовски не хотелось идти утром в офис! Я не была уверенна, когда именно вернется шеф, но одна мысль обо всей этой ситуации отдавалась спазмом в желудке и тошнотой. Но завтра нужно было непременно явиться на работу – написать заявление! Не то Клим еще и по статье уволит – что ему стоит выписать мне «волчий билет»?

Миша встретил меня радостными воплями, прижался к груди надолго, подрагивая от счастья и радости. А у меня слёзы стояли в глазах: с этой безумной любовью к начальнику, я едва ли вспоминала о своём малыше, а ведь он любит меня. Искренне. И никого у него нет роднее меня, так же как и у меня него!

Инесса тоже была довольна: фрукты, подарки и деньги немного согревали её расчетливую душу.

Что ж? Нужно выдержать лишь завтрашний рабочий день с написанием «по собственному», да тяжелый разговор со свекровью. Придумать внятное объяснение своему увольнению.

***

Атмосфера в первое рабочее, после Новогодних праздников утро была отнюдь не рабочей. Бухгалтерия гудела и трещала привычными женскими голосами, хвастающимися наперебой проведенными каникулами.

Я была напряжена словно высоковольтная линия передач. Никак не могла сосредоточиться на написании заявления – пятый экземпляр полетел в корзину – опять допустила нелепую ошибку.

За приоткрытой дверью раздались шаги и до боли знакомый глубокий бархатный голос. Женщины как-то разом стихли, выпрямились и подобострастно улыбаясь, уставились на вошедшего начальника.

Я утопила взгляд в своем заявлении, боясь поднять на него глаза. Застыла скорбным обиженным изваянием, чувствуя себя гаже некуда. Предполагала, что это будет трудно. Но насколько отвратительно и безысходно, даже помыслить не могла.

– Доброе утро, девушки! – приветливо поздоровался Ветровский.

– Доброе утро, Клим Давидович! – выпалила каждая, старательно строя ему глазки.

Я не проронила ни слова, и не взглянула на него. Клим демонстративно подошел к моему столу и уставился на лист и ручку в моих руках. Заявление не было написано до конца, но всё было ясно и так.

– Отлично, Ясмина! – не меняя приветливого тона, проговорил шеф, - как допишете, жду вас у себя в кабинете.

Глава 22

Сказал это, и развернувшись, направился в свой офис. А у меня в душе всё оборвалось: ну вот, собственно и всё. Он сказал «Отлично»! Господи, только бы не расплакаться. Только не перед бухгалтерией и не перед ним! На моём столе ожил рабочий телефон.

– Ясмина, Клим Давидович срочно просит вас зайти, - бесстрастно сообщила секретарша Ветровского.

– Угу. – бросила я трубку.

Надо идти. Перед смертью не надышишься. И смерть эту самую надо встретить достойно. Очень надеюсь, Клим не станет удерживать «воровку» положенные две недели перед увольнением. Ибо это будет изощрённая пытка, которую моя психика вряд ли выдержит.

Взяла себя в руки, дописала заявление, пробежалась глазами – удостовериться, не наделала ли ошибок, и пошла, точно на эшафот.

– Ясмина! – упрекнула меня секретарша, когда я появилась на пороге «предбанника», - что вы так долго? Шеф начинает злиться!

Проигнорировав её, я открыла дверь. Клим стоял у окна, скрестив руки и ноги. Очень красивый. Как картина. Элегантно одетый в строгий офисный костюм. Белая рубашка выглядывает из-за галстука. И зачем я сейчас вспомнила, как он застегивал пуговицы на такой же, после…?

– Ну, давай, показывай, что ты там понаписала! – он смотрел прямо в глаза, иронично улыбаясь.

– Ничего особенного, Клим Давидович. Надеюсь, уволите меня немедленно. – прошипела я, очень боясь, что мой голос сорвется на плачь.

– Еще раз повторить, что мы на «ты»?

Я молча положила заявление на его стол, и, развернувшись на выход, бросила:

– Всего хорошего.

– Разве я тебя отпускал? – насмешливо спросил Клим.

Он очень быстро, точно всю ночь перед этим тренировался, сделал из листка самолетик, и открыв окно, ловко запустил его в снежную утреннюю метель.

– А ты вот улетела от меня. – голос его стал усталым, более похожим на человеческий.

– А разве ты хотел, чтобы «воровка» осталась рядом с тобой?

– Я хотел, чтобы ТЫ была рядом со мной.

– И даже после того как «украла» картину? – хмыкнула я.

Он близко подошел ко мне, взял мои ледяные от волнения ладони в свои, теплые и широкие, и со всей искренностью произнес:

– Ясь, то, что ты не брала эту чертову картину, мне стало известно спустя час твоего бегства. Иди сюда! – шеф настойчиво потянул меня к своему столу, указал на монитор, и включил «play» на видео.

Я с горечью в душе наблюдала сцену, снятую на камеру наблюдения в коридоре около его апартаментов. Когда Настя уронила свёрток к моим ногам, и появился Клим, настоящий шеф выключил запись.