Саня или двойная свадьба
Шрифт:
Во время наших студенческих сборищ ребята часто пели, но я даже и предположить не могла, что гитара может петь, и страдать, и плакать. Николай пел, а мне хотелось плакать и смеяться. Я не понимала, что со мной происходит. Так сладко и так приятно слушать грустные романсы. Николай пел о любви, об одиночестве, о надежде. Хотелось слушать еще и еще, но внезапно он замолчал. Стало совсем тихо, чуть шелестела листьями береза около дома. В траве чуть слышно, как-то неуверенно, стрекотала цикада. На веранде было почти темно. Свет пробивался только через окно, выходящее на веранду.
– - Давай, я попробую, -- Максим
Везде и всегда за тобою,
Как призрак, я тихо брожу,
И с тайною думой порою
Я в чудные очи гляжу.
Полны они негой и страстью,
Они так приветно глядят,
И сколько любви, сколько счастья
Они мне порою сулят.
Быть может, и время настанет,
С тобою не будет меня,
И в очи те чудные станет
Смотреться другой, а не я.
Другому приветно заблещут
Твои огневые глаза...
Как вспомню их, сердце трепещет
И тихо струится слеза.
Максим пел, а я слушала его, закрыв глаза. Что за чудный вечер был сегодня. Да, именно был, потому что все когда-нибудь кончается. Максим перестал петь. Сколько еще тайн хранит в себе этот человек? И почему мне хочется все о нем узнать? С каких это пор мне стал так интересен мой суровый начальник?
Глава 12
Мы поздно разошлись спать тем вечером, а заснула я еще позднее. В ушах у меня все звучала музыка, никогда не слышанная мною прежде. Я не помню, что мне снилось тогда, осталось только ощущение чего-то хорошего и светлого.
Проснулась я внезапно, за окном было темно, только был виден свет одинокого фонаря, стоящего на улице недалеко от нашего забора. Окно в моей комнате было открыто. Перевернувшись на другой бок, я укрылась потеплее одеялом и закрыла глаза. Скоро рассвет, и от окна потянуло холодом.
– - Ой, мамочка!
От странного полустона-полукрика я вскочила, села на кровать и замерла, прислушиваясь. Не могла же я ошибиться, на улице кто-то кричал. Схватив свою одежду со стула, я стала лихорадочно одеваться, распахнула дверь своей комнаты и бросилась в коридор. Навстречу мне из своей комнаты, кутаясь в длинный халат, вышла Мила.
– - Саша, что случилось? Мне показалось или кто-то кричал? Ты слышала крики?
– - Я не поняла. Кажется, кто-то кричит на улице.
– - Куда вы собрались?
– - раздался голос Максима со второго этажа. Полностью одетый, он стоял у лестницы, ведущей вниз.
– - На улице кто-то кричит. Мы хотели пойти посмотреть.
– - Может быть, вы позволите мне это сделать?
– - Мы сами в состоянии.
– - Саша, не дерзи.
Я замолчала, не желая затевать спор с начальником. Он прошел на веранду, не зажигая свет, открыл входную дверь и неслышно вышел на улицу. В доме стало очень тихо, мы с Милой затаили дыхание, прислушиваясь к тому, что происходило на улице. Через несколько минут я не выдержала и молча двинулась к выходу.
– - Ты куда? Он же сказал нам оставаться здесь.
– - Мила, сиди тихо. В
случае чего беги к Николаю за помощью.– - Куда ты?!
– - Пойду только взгляну, что там такое. Вдруг ему помощь нужна.
– - Саша, я боюсь.
– - Я скоро.
Можно подумать, что мне не было страшно, и я не боялась. Но сидеть на темной даче и не знать, что случилось на улице, для меня было еще страшнее. Я осторожно приоткрыла дверь и выскользнула на улицу. Мои глаза сразу привыкли к темноте, я даже разглядела дорожку, идущую между кустов к калитке. Теперь понятно, почему Максим не стал включать свет на веранде. Дом казался спящим. Милу, стоящую на веранде, прижавшись лицом к стеклу, было почти не видно. Я стала осторожно пробираться к забору. До меня донеслось только неясное бормотание и какая-то возня. Однако на драку это совсем не походило. Где же Максим? Куда он делся?
На улице было тихо. Осторожно выглянув из-за калитки, я увидела Максима, стоящего на дороге. Вот он наклонился, разглядывая что-то в канаве. Я подошла к нему.
– - Что ты здесь делаешь? Где я сказал тебе находиться?
– - Ты что командуешь, как ефрейтор на плацу? Где хочу, там и хожу. Что случилось?
– - Да вот...
Максим как-то неопределенно махнул рукой в сторону канавы. Я подошла поближе и увидела длинные белые ноги. В канаве в самой нелепой позе лежала женщина.
– - Я попытался ее разбудить, поднял на ноги, сказал, куда идти, пошел уже домой, а она опять завалилась.
Фигура в белом подобрала ноги и попыталась поудобнее устроиться на дне узкой канавы. От этих усилий подол белого платья задрался еще выше и мелькнули белые кружевные трусы. Меня передернуло от омерзения.
– - Пошли отсюда.
– - Я резко пошла к дому, пройдя несколько шагов, обернулась и увидела, что Максим стоит на том же месте и задумчиво трет подбородок.
– - Что ты стоишь? Пойдем домой, уже поздно.
– - А с ней что делать?
– - Пусть валяется до утра, пока не проспится.
– - Так нельзя. К утру станет холодно.
– - Ничего, не зима. Не замерзнет. Быстрее протрезвеет на холоде.
– - Она человек, и нуждается в помощи. Мы не можем бросить ее здесь.
– - Она же пьяна, проспится -- уйдет сама.
На дорогу упала тень, мы с Максимом обернулись. Удерживая рукой у горла ворот халата, к нам подошла Мила. Оставаться одной в темноте так долго ей было очень страшно.
– - Саша, что тут такое?
– - Мил, да ничего. Пошли спать. Девка пьяная в канаву свалилась. К утру проснется, пойдет домой. Пошли.
Но Мила не ушла, напротив, она подошла к Максиму и стала смотреть на его находку. Мне это наскучило, демонстративно засунув руки в карманы джинсов, я уселась на пенек и стала наблюдать за тем, как Максим вместе с Милой пытаются вытащить девчонку из канавы. Это была девчонка, ей было лет семнадцать. Накрашенная и приодетая по моде, на первый взгляд она походила на взрослую, но стоило приглядеться, как сразу становилось ясно, что девчонка еще молоденькая и глупая. Было противно наблюдать, как она поползла на коленях обратно в канаву в поисках потерянной туфли. Когда Мила наконец нашла ее туфлю и протянула ей, она даже не смогла ее одеть на ногу. Она сидела на земле и громко икала. Мила наклонилась и обула эту поганку.