Саньяси
Шрифт:
– извини. – Парень плюхнулся на кровать поверх костюма. – Бывает же в жизни!.. Я-то думал, что это наездник прячется, а оказалось!..
– Серёга, ты бы лучше прибрался, или иди уже. Решайся на что-нибудь. И поменьше болтай.
– Да, да! – Заторопился Сергей.
Я уже в который раз за сегодня нырнул в комп. Новостей здесь хватало, только нужной мне не было. Всё мелочёвка. В левом нижнем углу монитора появился маленький человечек в королевском одеянии с короной на голове. Это означало, что в сеть вошёл Сам. Я напрягся. Не часто он появлялся вот так, запросто, открыто. Тут
– Начинаем утреннюю зарядку – 7.57.
– Не, 7-38. Вы ошиблись, ваше величество. С добрым утром, ваше величество! Ноги на ширине плеч! Руки вверх! Начали!!!
– Какое странное занятие?..
– Ага, непривычное, особенно для меня.
– Процессор греется. Потом зевать надо, чтобы охладить.
– Если б он был, процессор… "Полночь забвенья на поздней окраине жизни твоей. Ты погляди без отчаяния, ты погляди без отчаяния".
– А зачем оно мне?
– "Вспыхнет ли, примет ли облик безвестного образа, будто случайного".
– Это кто вспыхнет?
– Я сегодня целый день пытался вырезать….
– Не надо ничего резать – уже мало осталось. Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…
– Никак не могу привыкнуть к новой клавушке. Она такая лёгкая! По ней не надо тарабанить со всей дури.
– И что же?
– А говорил, что ушёл! Вечно эти правящие круги лгут бедному народу!
– Продолжили…
– Увы, сир, продолжать некому. Его высоко… отсутствовать изволят.
– А куда? т. д. где?
– Куда – туда. Так далее – т. д., тому подобное – т. п.
– Как может отсутствовать?
– Не обращайте внимания. Это просто бред больной клавиатуры, освободившейся от надоедливого стука хозяина…
– Сразу видно – кардинал – колоколом сообщает.
– Он отсутствует – я живу. Он здесь – я снова просто предмет. Вам не понять счастья отсутствия… Колокол звонит не о нём. Обо мне! О вас! О них… Сообщает, звучит, говорит, звенит, расплёскивает себя, меня, его, вас…
– Несчастье присутствия. Уныния ухода. Веселья отъезда. непонимания накануне.
– Понимание отсутствия. Непонимание отъезда. Радость уныния. колокольный звон… веселье погребения.
– Бодрости полузабытия. Минутной слабости отторжения. Расхлябанности Находчивости. Выплёскивания, разбрызгивания. Бредятины незамутнённой…
– Вы ассоциируете меня, я ассоциируюсь у вас, я ассоциируемый объект ассоциации совместимости несовместимого и противостояния противоположного… Бред… Галлюцинация… Я боюсь вас… Вы скажете ему, что я существую…
– Стоячего коловращения. Виртуозной спонсированности. Выпиющей невинности. Желаемой утробности. Торопливой степенности. Загадочной простоты. Движущейся бесконечности. Пусть было, как было, пусть будет, как будет – ведь никогда так не было, чтоб чего-нибудь, да не было.
– Существующее ничто. Конечность моей бесконечности. Бесцветная яркость красок, которыми раскрашена моя непрозрачная прозрачность смертной жизни.
– Вот так и живём: в поисках пространства теряя время…
– Время теряется в своей неподвижности, а мы идём в ногу с его скоростью, равной недвижимости нашего бытия.
– Мой дружелюбный
харакири…Моя суицидная радость…
– Ура! Кто бы со стороны услыхал?..
– Он услышит…
– Незабываемые заметки.
– И не вспомните вы забытого, неузнанного, неизведанного, ушедшего, растворившегося, не жившего… Несмертная нежизнь неменя и неразговор не с вами не обо мне и не о нём…
– И не попробуете растворимого, и не проживёте, растворясь в незабываемом, и не расплескаетесь колокольным коловращением в нигдешном пространстве…
– Не растворится нерастворимое в нерастворимости нераствора нерастворяемого непространства в нерастворяемости несмерти в небытии небытия.
– Ибо нет ничего, на что бы нельзя было не наглядеться, не отворотясь.
– Всё, фатит. Власть народу! Или точнее, кардиналам! Привет, соня! Договорились! Пока хозяина нет, так вы рады стараться.
– Не могу не писать, а потому и не пишу.
– Я и вижу!!! Цельный роман уже накатал.
– Не могу не спать и не сплю…
– Ага, дрыхнешь, аж бурболки летят! Причём, чем раньше свалишься, тем позже встанешь. Проверено!
– Бурболки, растворимые не во сне…
– Зато материализованные.
– Сколько бурболки не летают, всё равно они остаются бурболками. Или не бурболками?
– В каждой бурбалке есть доля бурбалки. А в каждом величестве есть часть величества.
– А остальное – тоже бурбалки?
– Ага, и храп. Прочие детали опускаем.
– Храп нельзя разделить на детали – это уже не храп, а всхлип. А всхлип, в свою очередь – это не часть храпа, но самостоятельный звук, одиноко висящий в пространстве хрюк.
– Ну, ежели величество уже хрюкает, то это уже не величество, а нечто иное…
– Великий свин.
– Точно, княжеского рода-племени!
– Лорд керзон.
– Я вас слушаю, ваше великое свинство! Или как правильно?
– Керзон – это порода такая.
– Порода чего?
Но в ответ тишина. Он уже сказал всё, что надо было сказать. Я посмотрел на диалог. Бред, да и только. Кто посторонний прочтёт и ни шиша не поймёт. В этом он весь. Поди, разберись?.. Никто его никогда не видел, лично за руку не здоровался. Фоток его нет, инфа в любом виде отсутствует. Куда не кинь, сплошная таинственность. Мистика, как говорит Серёга.
Я сохранил беседу в текстовом файле, почистил на сервере. Потом перепрятал файл в Нете. Не держу на компьютере никакой важной информации. Её всегда оттуда можно достать, а вот из Нета?! Попробуй?!
Сложив ноут, быстренько собрался и выскочил на улицу. Как раз на остановку подходил троллейбус. Пришлось немного пробежаться, чтобы успеть. Там на конечной вокруг площади имеется масса различных кафешек, где можно без особых хлопот выйти в Интернет, не привлекая к себе внимания. Мало ли кто выходит оттуда во всемирную паутину?..
В салоне было почти пусто. Видимо поэтому водитель подождал меня. Кондуктора не было, поэтому я решил сразу пройти к кабине и оплатить, чтоб потом не светиться лишний раз в дверях. За рулём сидела молодая женщина, что в наше время крайне редко. Обычно водители троллейбусов тётки пожилые, сварливые, а тут вполне себе…