Сапфировое пламя

— Они уже любят меня.

— Именно. Твой талант — это механизм выживания, как и вся магия. Она стремится сохранить тебе жизнь. Она активируется, когда чувствует, что кто-то представляет угрозу. Вспомни свое детство. Некоторые взрослые поддавались твоей магии, но другие — нет. Любой мужчина, который по-настоящему влюбится в тебя и вложится в твое выживание, будет неуязвим к ней. Алессандро — не единственный твой шанс на счастье.

— Даже если это правда, он мне все равно нравится.

— Почему?

Я развела руками.

— Не знаю. Половину времени, которое я провожу с ним, он заставляет меня скрипеть зубами. Но я знаю, что если бы я была в опасности, он бы не остановился, пока не спас меня. Он смотрит на меня так, будто я красивая. И он заставляет меня смеяться.

Линус закрыл лицо рукой.

— Да поможет нам всем Бог.

Что же я наговорила?

Он махнул рукой.

— Уходи. Иди, спасай Холли и помоги этому молодому идиоту. Я подготовлю для тебя машину.

Маленькая собачка зашевелилась на моей кровати и тихо зарычала. Я открыла глаза. В моей спальне было темно, по углам сгущался мрак. Часы на моем ночном столике показывали 3:21 утра, все было тихо.

Когда я добралась домой, все вокруг набросились на меня. Я коротко объяснила все, что касалось сыворотки Осириса. Я сказала им, что Кристал занимается нелегальными исследованиями, чтобы создать супер-убийц для «Диатек». Они купились на это, вероятно, потому что в основном это было правдой. Я рассказала им о Бенедикте. Мы с Хартом строили планы на сегодняшний вечер. Мы должны были узнать местонахождение этой лаборатории любой ценой. С каждой минутой нашего промедления Холли становилась все в большей опасности.

Алессандро не отвечал на мои эсэмэски. Я попросила Бага разыскать его, но он не смог его найти. Я тщательно изучила прошлое Кристал и ее семьи, ища любую информацию о местоположении лаборатории, пока слова на экране не стали расплываться. Наконец я поднялась к себе в комнату и рухнула на кровать. Это было два часа назад.

Тень посмотрела в окно.

— Гав.

— Гав.

Незваный гость приближался.

Я села, подхватила Тень на руки и понесла ее в ванную. Я опустила ее на пол и закрыла дверь. Я не хотела, чтобы она пострадала.

Рука с длинными когтями зацепилась за мое окно и открыла его.

Я прислонилась к стене в углу комнаты.

Темная фигура проскользнула через открытое окно в мою комнату. Высокий и неуклюжий, он был одет в черный комбинезон, разрисованный серыми завитушками. Тот льнул к нему, как вторая кожа, подчеркивая каждое несовершенство его странного, разрозненного тела. Его плечи и бедра были слишком узкими, в то время как предплечья и голени казались непропорционально длинными, заканчиваясь огромными когтистыми руками и ногами. Его шея, длинная и гибкая, поддерживала круглую голову, и когда он пролез в мое окно, то повернул ее, как сова, чтобы оглянуться на улицу.

Он ступил на пол и выпрямился — страшилище, рожденное детскими кошмарами.

Я держалась очень тихо.

Он повернулся, осматривая комнату, и лунный свет упал на его глаза, большие и белые, отражающие свет жутким зеленым сиянием.

В ванной комнате Тень разразилась какофонией лая и рычания, копаясь лаз под дверью.

Он повернулся к двери ванной. Шаг. Еще один шаг.

Другой.

Достаточно далеко. Я шагнула в круг, нарисованный мылом на полу, и погрузила в него свою магию. Тайные линии вспыхнули сапфировым пламенем в сложном, ослепительном массиве. Убийца пораженно застыл, его лицо стало ясно видно в свете иероглифов. Лысый, с толстой блестящей кожей, покрытой зеленым, коричневым и оранжевым налетом, как панцирь какого-то странного жука, он даже отдаленно не походил на человека. Типичные контуры мужского лица — скулы, носовой гребень, лоб — были утолщены, словно кто-то вколол ему жир под кожу в самых неподходящих местах. У носа не было кончика, он превратился в широкую приплюснутую выпуклость. Его подбородок был опущенным, и казался почти изящным по сравнению со всем остальным. Неестественно большие глаза тянулись к его ушам. Только рот его был сравнительно нормальным.

Отвращение скользнуло сквозь меня. Желание убежать было настолько сильным, что я чуть не отступила назад. Я даже не могла сказать, была ли это его магия или просто сильная ксенофобия, вызванная столкновением с кем-то человеческим, но недостаточно человеческим.

Бенедикт прислал своего мясника. Должно быть, он уже отказался брать меня живой.

Линии вокруг убийцы пульсировали желтым цветом. Обратная связь потрясла меня. Она ударила в меня, но круг рассеял это. Волна эмоций захлестнула меня, отвращение, ненависть и гнев, а под всем этим — сосущий вихрь жажды крови. Круг выплеснул на меня его чувства. Обойти эту обратную связь было невозможно.

Убийца попытался отпрыгнуть в сторону. Круг запульсировал в ответ, и он приземлился там же, где и начал.

Я создала круг, модифицировав образцовое заклинание Акубенса, чтобы вывести из строя незваного гостя, независимо от того, какой магией он или она владели. Это была универсальная ловушка, созданная для сдерживания и допроса. Сверху он выглядел как большой круг, заполненный лабиринтом линий и символов, с двойным кругом внутри него на одном конце. Пять меньших кругов, каждый из которых был заполнен постепенно уменьшающимися кольцами, касались внешнего края главного круга.

Я стояла внутри меньшего двойного круга, в то время как убийца был пойман в ловушку в большом кольце. Сложный узор вокруг мясника заключил его в тюрьму. Он не мог напасть на меня. Он также не мог покинуть круг. Его собственная магия, взаимодействующая с границей, удерживала его. Тем не менее, он все еще мог попытаться нанести удар по самому кругу, и когда он это сделает, его магия хлынет через линии и убежит в пять меньших магических раковин.

Убийца присел на четвереньки, оглядываясь по сторонам. Круг под его ногами засветился еще ярче. Его большие бесформенные глаза нашли меня.

— Умри.

Яркая желтая вспышка вырвалась из него и побежала по линиям круга. Пять магических раковин закружились, поглощая ее, и замерли.

— Умри. Умри, умри, умри.

Каждый взрыв посылал новый всплеск ярости и ненависти через меня. Я подождала, пока раковины перестанут вращаться. У меня было куча времени.

Убийца пристально посмотрел на меня.

— Отпусти меня.

— Скажи мне свое имя.

— Отпусти меня и я съем твою семью.

Вот что мне нравилось в извращенных убийцах. Они просто были разумными, приятными людьми. Такими глубокими мыслителями.

— Скажи мне свое имя.

— Я убью тебя и съем твои кишки, пока ты будешь кричать.

— Только не в таком порядке.

Он атаковал мой круг, цепляясь за него, разинув рот, его маленькие острые зубы пытались царапнуть стену магии. Нас разделяло всего шесть дюймов, но с таким же успехом мы могли находиться на разных континентах.

Снаружи зажглись сигнальные уличные фонари.

Убийца измучился и снова скорчился на полу.

— Ты здесь потому, что я позволила тебе прийти сюда, — сказала я ему. — Я сказала солдатам снаружи, чтобы они держались подальше от тебя. Я знала, что Бенедикт пришлет тебя или кого-нибудь вроде тебя. Я надеялась, что он сам придет, но он ведь не любит пачкать руки, правда?