Сапфировый венец

Эта надпись была сделана китайскими иероглифами.

И так далее, и прочее.

Вдруг Пашка завопил так, что Алиса испугалась, как бы потолок пещеры не обрушился:

– Вот они! Здесь!

Все фонари и фонарики повернулись на голос Пашки.

У самого пола неровными кривыми буквами было написано:

«Если не спасемся, сообщите в Бычки Таврической губернии Марии Скакун и в Краков. Денис. Яна...»

– Не успели дописать, – сказал молодой робот Фернандо.

– Но их здесь нет! – сказала Алиса.

– Они нырнули в озеро и не выплыли, – сказал Пашка.

Алиса прошла с Магдой дальше, по узкому ходу, который вел под углом наверх, но потом упирался в тупик.

Там они увидели разбитые ящики, доски, человеческий череп, несколько звеньев якорной цепи... Пашку они звать не стали, а робот Фернандо сам пришел и сказал:

– Мы организуем экспедицию, а потом будем водить сюда туристов, правильно?

Алиса не ответила.

Ей было грустно.

Она представила себе, как Денис и Яна сидят в темноте и ждут смерти. И никто не сможет прийти к ним на помощь. Даже узнают об их горькой судьбе люди только через двести пятьдесят лет.

А когда все выбрались на поверхность, Магдалина сказала Алисе, словно угадав ее мысли:

– Они все равно давным-давно умерли, даже если и выбрались на свободу.

– Но ведь не так! Не в пещере! Не от голода и жажды! Не в темноте!

Магда пожала плечами:

– Наверное, они выбрались оттуда. Иначе мы их... кости бы нашли.

А Пашка подошел к ним и сказал:

– Я голову ломаю – где же сокровища?

– Сокровища оттуда унесли, – сказала Алиса.

– Обидно, – сказал Пашка. – Зря летали.

– Нет, не зря, – ответила Алиса.

Глава 4 МУЗЕЙ В БЫЧКАХ

В тот же день, к вечеру, об этом приключении почти все забыли. У всех свои дела, даже у черепахи, которую выпустили в океан недалеко от берега острова Хуан де Пальма.

А у Алисы из головы не шли слова незнакомого ей Дениса, который мучился в той пещере двести пятьдесят лет назад.

Да, конечно, Магда, как всегда, права. И Денис и Яна давным-давно умерли. Но ведь есть для человека разница: погибать в пещере, или в камере пыток, или дома, среди внуков, или, наконец, в бою, с саблей в руке.

Правда, Алиса не собиралась погибать с саблей в руке, она вообще не собиралась погибать в ближайшие сто лет.

Но если ты примешь точку зрения Магды, то лучше не помогать попавшим в беду. Все равно они в конце концов все помрут.

Когда Алиса дома вечером рассказывала маме и роботу Поле про путешествие на остров Хуан де Пальма, она уже думала дальше. Что такое – думать дальше?

Человек отличается от животного тем, что он умеет смотреть в будущее. Даже если это будущее неприятно.

И если идет дождь, человек знает, что в конце концов дождь прекратится, а еще через три месяца пойдет снег.

А кот сидит под крыльцом, прячется от дождя и сильно сомневается, закончится ли это безобразие или дождь будет идти до конца его кошачьих дней.

Пашка, думала Алиса, заклинился на сокровище, которого в пещере не оказалось.

Ученые решили свою задачу – узнали, когда и где была сделана надпись на панцире черепахи.

И для всех Денис с Яной не существовали. Как книжные герои, которых выдумал писатель.

А Алиса с каждым часом все больше к ним привязывалась, как будто в школе с ними училась.

Через день, во вторник, она быстренько пообедала после школы и сказала роботу Поле, что вернется домой к ужину, а если немного опоздает, то это не страшно.

– Высоко не летай, – сказал Поля.

Поля сам никогда никуда не летает, хотя, как вы знаете, роботам никто не запрещает летать. Притом он боится, если Алиса куда-нибудь летит. Он думает, что если летать ниже, то не расшибешься. Чепуха. Самое безопасное место – космос, там мусора куда меньше, чем возле Земли.

– Я пойду пешком, – сказала Алиса.

Она пошутила, но робот поверил и успокоился.

Алиса никому не сказала, куда полетела, потому что сама сомневалась, выйдет ли что-нибудь из ее придумки.

Сначала она полетела в Крым, потому что двести пятьдесят лет назад Крым был Таврической губернией. Ей надо было побывать в поселке Бычки, где когда-то, очень давно, жила Мария Скакун. Больше нам ничего о них не известно.

Старых домов и даже улиц в Бычках осталось немного, потому что одну половину городка занимали санатории, а вторую – детские лагеря отдыха.

Алиса стала спрашивать прохожих, где тут музей, потому что не бывает города без музея. Но прохожие попадались приезжие, отдыхающие. Они и не подозревали, что здесь есть музей. А что показывать?

Музей занимал двухэтажный каменный дом, в котором когда-то жил табачный король Константиди.

Музейная улица была тихой, зеленой.

Дверь в особняк была открыта.

Внутри прохладно и чисто.

– Эй, – сказала Алиса. – Есть ли здесь кто-нибудь живой?

Перед ней была открытая дверь в большой прохладный зал, в котором стояли модели кораблей, висели на стенах старинные географические карты и фотографии, в стеклянных ящиках замерли чучела птиц и акул... Справа была дверь поменьше. Белая, обыкновенная, как в старом доме. На ней была табличка:

ХРАНИТЕЛЬ

Степан Скакун

Дверь открылась, и Алиса увидела высокого прямого старика в белом костюме и белых туфлях. Лицо старика было таким загорелым, словно старик только что вернулся из кругосветного путешествия на яхте, а волосы были белыми и даже голубоватыми.

– Здравствуйте, – сказал старик. – Чем я могу вам быть полезным?

– Здравствуйте, меня зовут Алиса Селезнева, я хочу узнать все что можно о Денисе Скакуне и его тете Марии.

– Странный и даже загадочный вопрос, – удивился старик. – Могу ли я спросить, чем он вызван?

Старик провел Алису в зал.

В зале было тихо, только заблудившаяся оса кружила над головой обезьяны, вырезанной из кокосового ореха.

– Денис Скакун прислал письмо из прошлого, – сказала Алиса. – Из 1852 года. Он попал в плен к пиратам.

– Не может быть! И вы видели это письмо?

– Это необычное письмо, оно было выцарапано на панцире морской черепахи.

Хранитель музея остановился перед столом в центре зала. На нем стояла большая, больше метра, модель яхты. Модель была сделана так тщательно и умело, что можно было разглядеть на ней каждый гвоздь.