Саракш: Тень Странников

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ПРЕДАВШИЕ БОГОВ

– Формирование и подготовка ударной эскадры возмездия почти завершена. На днях, по завершении цикла ходовых испытаний, в строй войдёт последний – двадцать четвёртый – подводный ракетоносец типа «пятнистый кракен». Эти новейшие боевые корабли выгодно отличаются от лодок серии «багровый спрут» силовой установкой – они оснащены ядерными реакторами – и ударной мощью: «кракены» вооружены дальнобойными баллистическими снарядами «морская богиня смерти». Каждый «кракен» несёт двенадцать таких снарядов – вдвое больше, чем «спрут», – и это при том, что термоядерные боеголовки «морских богинь» по разрушительной силе вчетверо мощнее, чем боеголовки «ядовитых угрей», состоящих на вооружении «багровых спрутов». И в отличие от «угрей», «морские богини» стартуют из-под воды – их удар будет неожиданным и неотвратимым. Для полного опустошения территории континентального противника, согласно подсчётам, достаточно двухсот «богинь» – таким образом, мы располагаем почти полуторократным запасом разрушительной мощи, и это ещё без учёта баллистических снарядов ракетоносцев старых типов.

Адмирал-командор Нагга Торибучи, главнокомандующий флотом, слушал доклад молча, полузакрыв тяжёлые веки. Лысая морщинистая голова главкома, похожая на череп хищной морской птицы, слегка покачивалась; со стороны могло показаться, что старик дремлет, но впечатление это было обманчивым: адмирал-командор слушал и слышал всё. Начальник отдела стратегического планирования, адмирал-капитан Роггу Сидимодо, говорил о том, что было хорошо известно всем присутствующим, но для воина Островной Империи нет ничего слаще, чем лишний раз послушать о боевой мощи её флота, готового метнуть на Старые Страны смерть и пламя. Адмиралы помнили о недавнем разгроме флота вторжения и жаждали реванша – полного уничтожения исконного врага.

Здесь, в Славном зале Адмиралтейства, о величии и о героическом боевом прошлом айкров напоминало всё: и картины на стенах, запечатлевшие победные морские битвы, от сражений утлых каноэ эпохи Объединения до боев броненосных мониторов эпохи Большого Подъёма, и боевые знамёна, свисавшие с потолка, и оружие, расставленное по стеллажам. Тусклый металл наконечников копий и стрел помнил запах яда, которым они когда-то были пропитаны, и вкус вражеской крови, которую они выпускали из поверженных тел. Грузные туши крупнокалиберных конических ядер и чёрные шары подводных мин, вспарывавших днища крейсеров пришельцев с материка, дышали спящей смертью, а длинные серые тела ракетных баллистических снарядов, стоявших по углам, казались колоннами, подпиравшими свод Славного зала. А со стен на адмиралов дня нынешнего строго взирали адмиралы дней минувших, и почётное место среди портретов доблестно павших занимал портрет адмирала Сугга Хоронити, до дна испившего горькую чашу позора поражения, но сохранившего честь морского воина Благословенных Островов.

– Особое внимание уделено комплектации экипажей кораблей эскадры возмездия, – продолжал Сидимодо. – Мы сочли неразумным включать в команды «кракенов» кого-то из гниловатых: эти люди не походят для обслуживания такого оружия.

Верно, отметил про себя Торибучи, верно. Это я тебе подсказал, да. Гниловатые – они хороши в десанте, который убивает и умирает во славу Владыки Глубин, а допускать их к пультам управления баллистическими снарядами и в реакторные отсеки нельзя. Да и нет у гниловатых необходимого уровня знаний – нет, и быть не может. Они человеческий шлак, накипь с Внешних Островов, никогда ничему не учившаяся и освоившая только одну науку: право сильного и умение убивать, стараясь при этом не быть убитым. Не знающие своих отцов ублюдки истрёпанных айш, ставших ненужными по возрасту или по болезни, рабы сладкого дыма, жалкие существа, годящиеся разве что на корм головоногам-человекоядцам, – расходный материал. Да, кое-кто из них – иногда – выходил в офицеры, но такое бывало редко, очень редко.

– Ваша оценка степени возможного противодействия староимперцев? Что они могут нам противопоставить?

Хороший вопрос, подумал Торибучи. Командующий группой флотов «А», задавший его, – опытный воин. Ну, и что ты на это ответишь, адмирал-капитан Сидимодо?

– Серьёзного противодействия мы можем не опасаться, – уверенно ответил начальник отдела стратегического планирования. – Боевого флота у противника практически нет, нет и противолодочной авиации. А в сферу воздействия их гипнотического оружия мы не войдём: удар будет нанесён издалека.

– Вы в этом уверены? – адмирал-командор приоткрыл глаза, и при звуке его тихого голоса Роггу Сидимодо – сухощавый, подтянутый, гладко выбритый, в безукоризненно сидевшем мундире, – смешался и заметно подрастерял свою невозмутимость.

– Вы о чём, пресветлый? О боевых силах неприятели или о том, что радиус действия их гипнотических башен…

– И о том, и о другом, – всё так же негромко проговорил главнокомандующий, но у адмирал-капитана дёрнулся кадык, словно его коснулось холодное и острое лезвие кортика.

Однако Сидимодо был потомственным воинов-айкром, прошедшим жёсткую школу традиционного воспитания, и быстро справился с мимолётным замешательством.

– Средств для перехвата наших ракетоносцев, даже если они будут обнаружены, что маловероятно, хотя и возможно, у континенталов нет, – ответил он с прежней уверенностью, – ни морских, ни воздушных. Вероятно, их локаторы и посты наблюдения засекут наши ракеты, однако перехватить их староимперцы не смогут – нечем, – и времени у них останется только на то, чтобы успеть помолиться перед огненной смертью. А гипнотическое оружие дальнобойностью не обладает, и при ударе по материку с предельной дистанции его можно не опасаться. Наша разведка на этот раз сработала куда добросовестнее, пресветлый. За свои слова я отвечаю, господин адмирал-командор.

Роггу Сидимодо не стал добавлять, что по некоторым данным, сеть башен неактивна и частично даже демонтирована. Данные эти были противоречивыми и непроверенными, и полагаться на них не стоило: один раз это уже дорого обошлось флоту Островной Империи и лично адмиралу Хоронити.

– Хорошо, – подытожил Нагга Торибучи, обводя пронзительным взглядом адмиралов, сидевших за длинным столом совещаний. – В ближайшее время Император будет извещён о готовности флота выполнить его волю, и нам останется только ждать его слова.

* * *

Белый Город напоминал жемчужину в изящной оправе голубых лагун, зелёных рощ и серых гор, вздыбивших покатую спину одного из внутренних островов Архипелага – острова не самого большого, но и не самого маленького. Здесь всегда стояла чудесная погода, берега омывало теплое течение, воздух был насыщен свежим дыханием океана. И этот природный рай приютил рай рукотворный: среди зелени деревьев видны были изящные белые строения, похожие одновременно и на жилые дома, и на храмы светлых богов – мрамор колонн, стены, устремлённые ввысь, просторные оконные проёмы. Чистота и покой; мир, в котором нет ни тени тёмного зла – так казалось любому, кто видел Белый Город и замирал, очарованный его красотой.

На открытой террасе дома за невысоким столиком на причудливо изогнутых ножках сидели двое мужчин, одетых в лёгкие одежды, представлявшие собой нечто вроде хитонов с короткими рукавами, свободных и не стеснявших движений. Перед ними стоял прозрачный сосуд с золотистым напитком и два бокала, которые они то и дело подносили к губам. Один из них, постарше, с чёрными с проседью волосами, выглядел спокойным, другой, помоложе и светловолосый, заметно нервничал: движения его были чуть более порывистыми, чем это принято среди Утончённых.

– Как вы оцениваете ситуацию, мэтр? – спросил он, продолжая начатый разговор. – Мне всё это очень не нравится.

– Мне тоже, мой дорогой Аилло. Флот готов начать войну – адмиралы ждут только приказа императора. В преданности адмиралов Великому Кракену есть одна положительная черта – без его приказа ни одна субмарина не выйдет в океан, к берегам Старых Стран, не говоря уже о запуске ракет с ядерными зарядами.

– А если этот приказ последует, что тогда? Император – он ведь тоже из древнего рода воинов, а эти полоумные головорезы помешаны на идее мести континенталам за все их былые прегрешения.