Сарум. Роман об Англии

Там Нума проводил каждый день. С раннего утра и до темноты коротышка-каменщик в длинном кожаном переднике объяснял рабочим, как именно надо обтесывать камни. Несмотря на несуразный вид, он держался со спокойным достоинством, и все его приказания беспрекословно исполнялись.

Работники – и те, кто обрабатывал камень, и те, кто валил лес, – круглый год жили в шалашах. Четыре раза в год, в дни летнего и зимнего солнцестояния и осеннего и весеннего равноденствия, с разрешения жрецов Тарк приводил в поселок рабынь, и лучшим работникам давали два дня отдыха. Жрецы не позволяли строителям святилища общаться с женщинами, однако на второй год было объявлено, что Нуме-каменщику за его славные труды боги разрешили взять жену.

– Нет у меня времени жену искать, – раздраженно буркнул каменщик, хотя мысль о жене ему понравилась.

Однажды весенним утром он отправился за советом к своему приятелю Тарку.

– Мне нужна женщина, – сказал Нума.

Тарк понимающе усмехнулся – сам он был женолюбом, кроме жены, держал рабынь для постельных утех и не раз предлагал их приятелю, заверяя, что жрецы об этом не узнают. Каменщик объяснил Тарку, что ему нужна не просто женщина, а жена, и торговец, внимательно выслушав друга, серьезно ответил:

– Приходи через три дня, я что-нибудь узнаю.

Слово свое он сдержал – за три дня выяснилось, что многие достойные семейства в округе сочтут за честь породниться с искусным мастером-каменщиком, строителем священного хенджа. Перечислив достоинства и недостатки каждой девушки, Тарк заключил:

– Лучше всех – Катеш, дочь Пандеха-горшечника, с западной реки. Пандех рад услужить жрецам и отдаст дочь всего за пять шкур, хотя за нее уже предлагали двадцать.

– Что, так хороша собой? – изумился Нума.

– Да, я видел ее. Черноглазая, волосы густые, длинные, а фигура… – Тарк сделал непристойный жест и рассмеялся. – Завидую я тебе.

Через два дня, когда Пандех гордо вывел дочь из хижины, Нума удостоверился в правоте слов торговца. Тринадцатилетняя Катеш оказалась настоящей красавицей: сияющие черные глаза, молочно-белая кожа, черные волосы до пояса, ладная фигура. Девушка была чуть выше Нумы и стояла скромно потупившись, хотя в ее позе сквозило что-то вызывающее. Впрочем, это каменщику понравилось.

Нума поговорил с отцом Катеш, чувствуя, как красавица украдкой смотрит на него, и немедленно принял решение.

– Я возьму ее в жены, – сказал он горшечнику.

Спустя несколько дней Нума с Тарком отправились к Пандеху, вручили ему пять шкур, и каменщик забрал девушку. Они медленно спускались в лодке к месту слияния пяти рек, Тарк мелодично насвистывал, а каменщик сидел, глупо улыбаясь своей удаче.

Нума привел Катеш в северную долину, где стоял его дом. Девушка, как полагается жене, пожарила мясо и испекла пшеничные лепешки, а после ужина каменщик порывисто схватил ее в объятия. Она молча высвободилась, скинула с плеч бесформенное одеяние из домотканой шерсти – такие носили все женщины, – обнажила упругую пышную грудь и с вызовом посмотрела на своего мужа, словно оценивая, сможет ли он ее удовлетворить.

В последующие месяцы Нума не переставал восхищаться своей красавицей-женой, и даже строители святилища добродушно подшучивали над кривоногим коротышкой, глядя, как он каждый вечер торопится домой.

Катеш тяготилась выпавшей ей участью. Среди окрестных земледельцев было много желающих взять в жены бойкую и жизнерадостную красавицу, но ее отец, стремясь заручиться благоволением жрецов, отдал ее странному каменщику.

– Говорят, он ростом не вышел и видом невзрачен, – всхлипывала она.

– Он лучший каменщик острова, к нему даже жрецы с почтением относятся, – убеждал ее отец.

– А вдруг он мне не понравится?

– Хуже будет, если ты ему не понравишься, – строго сказал горшечник.

Встретившись с каменщиком, Катеш и вовсе отчаялась. Нума заметил, что она украдкой его разглядывает, но не подозревал, какое отвращение в ней вызывает.

«Ох, какой урод! – думала Катеш. – Ниже меня, ноги кривые, голова огромная, пальцы как обрубленные… Нет, притерпеться можно, но он весь какой-то… нелепый. Как же его полюбить?»

Всю ночь она рыдала, прощаясь с мечтами о прекрасном муже, а утром кинулась умолять родителей, но все напрасно.

– Отец тебе завидного мужа нашел, – сказала мать, грустно покачав головой.

Через несколько дней, когда каменщик принес назначенный выкуп – до смешного малый, – Катеш, обливаясь горькими слезами, спряталась в амбаре, так что родителям пришлось ее разыскивать и вести чуть ли не силой. На прощание мать дала дочери суровое напутствие:

– Тебе уже тринадцать. Ты взрослая женщина, сможешь убедить мужа, что ты его любишь. Вдобавок твой долг – во всем ему повиноваться. Если поступишь иначе, тебе худо придется.

В последующие годы Катеш выполняла материнский наказ, но в тот ясный, солнечный день, в лодке на пути к новому очагу, девушка глядела на высокие гряды холмов, окружавшие Сарум, и думала, что ей всю жизнь суждено промучиться с постылым мужем.

Однако же, памятуя о словах матери, каждую ночь Катеш покорно отдавалась каменщику. Нума гордился своей мужской силой, и ему не приходило в голову, что жене могут быть не по нраву его неуклю жие ласки. Впрочем, мысль о том, что ее красота приводит мужа в возбуждение, доставляла Катеш некоторое удовольствие, но больше всего ее устраивала возможность проводить дни в одиночестве. Ночи приходилось терпеть.

Несколько раз Нума приводил ее в святилище, где полным ходом шло строительство – древние священные камни заменяли громадными новыми сарсенами. Работники жадно разглядывали Катеш и ухмылялись, а она с отвращением представляла себе их сальные шутки и проклинала богов за то, что ей в мужья достался кривоногий коротышка, полюбить которого она не могла.

Примерно в это же время Нума-каменщик сделал поразительное открытие. Чтобы лучше понять замысел жрецов, он соорудил небольшую деревянную модель нового святилища с точным соблюдением всех пропорций. Жрецы подтвердили, что именно так они и представляют себе новый хендж, однако каменщику что-то в конструкции не нравилось, хотя он и не понимал, что именно. Он целыми днями разглядывал деревянный макет и наконец сообразил, в чем дело.

Последующее поведение Нумы весьма обеспокоило Катеш – она решила, что муж окончательно утратил рассудок, – и доставило немало радости соседским ребятишкам. Каждый вечер при свете лучины каменщик выстругивал крошечные деревянные арки и собирал из них маленькие хенджи. На закате и на рассвете он устанавливал странные сооружения на траву перед домом, сам ложился рядом и пристально рассматривал их на просвет.

– Эй, ты такой большой, а с игрушками возишься! – кричали дети, подбегали к Нуме и прыгали вокруг, опрокидывая деревяшки.