Саша

С обнаженной женщиной, сидящей в нем.

“Черт возьми”, - пробормотал я себе под нос.

Она была привязана к стулу, ее волосы блестели от пропитавшей их крови. Черт возьми, это была она. Женщина Максима. Такая чертовски изуродованная, но я знал, что это была она.

Ее рот был заклеен скотчем. Ее тело представляло собой массу крови и синяков. Я не знал, было бы лучше, если бы она была жива или мертва. Ради нее.

Я подошел к двери и вошел в комнату, оставаясь настороже. Последнее, что мне было нужно, это попасть в засаду к Руссо и его гребаным людям. Я бы предпочел не начинать с ним войну. Василий не поблагодарил бы меня. Старый Руссо не был врагом, хотя и другом тоже не был. Весь николаевский бизнес шел через его сына, Алессио Руссо.

Она даже не пошевелилась, когда я вошел. Мертва. Она была мертва. Мой желудок сжался.

Быстрый осмотр показал мне, что в комнате больше никого не было. Но в самом дальнем углу на полу были сложены трупы других женщин, которых я раньше не заметил.

И вот в чем была причина зловония.

Черт!

Максим не должен видеть свою женщину в таком состоянии. Это должно было выйти за рамки случайного взлома. Что за ссора была у Максима со старым Руссо, что заставило старика похитить его женщину?

Достав телефон, я набрал номер Нико Моррелли. Если у кого-то и была информация, то только у этого парня.

— Николаев, — поприветствовал он меня по-своему.

Я не стал тратить время на любезности. “Моррелли, мне нужно знать, что могло вызвать вражду между старым Руссо и Максимом Константином”

— И тебе привет, ублюдок.

Я усмехнулся. “ О, простите. Я и забыл, как вы, итальянцы, любите поговорить. Как жизнь? Ваша кофеварка для приготовления капучино все еще работает? Твой…”

“Господи. Прекрати болтать, ты, надоедливый русский”, - оборвал он меня, в его голосе слышался юмор. “Забавно, что ты спрашиваешь об этом, потому что я только что узнал, что у старого Руссо было соглашение со старым Константином. Близнец Константин, Максим, должен был жениться на одной из девушек Руссо”.

Что-то жестокое и смертоносное растеклось по моим венам. У меня свело челюсть, а грудь скрутило от чего-то незнакомого. Отвращение к Бранке, принадлежащей кому бы то ни было, вызвало у меня желание поджечь это место.

“ Когда было заключено соглашение? — Спросил я.

“Это было частью брачного контракта. Старый Константин и старый Руссо пришли к соглашению через Бенито Кинга”, - объяснил Нико. “Имя дочери не называлось, но, судя по всему, сделка, вероятно, заключалась в том, чтобы выдать Мию замуж за Максима. Конечно, из этого ничего не вышло, когда она… — Он сделал паузу, и мы оба поняли, почему из этого ничего не вышло.

Она покончила с собой у меня на глазах. Я не смог ее спасти. Казалось, это постоянная тема в моей жизни.

— А братья Константин знают? — Спросил я.

“Да”, - ответил Нико. Мой телефон затрещал от силы моей хватки. “Максим должен был выполнить его, но он нашел лазейку в соглашении и сделал его недействительным”.

Значит, это была расплата старого Руссо. Ублюдок.

“ Только не говори мне, что ты вляпался в это дерьмо? Настала очередь Нико задавать мне вопросы. Я стиснул зубы. Это было именно то, что я сделал.

“ Ты знаешь, из-за чего контракт стал недействительным? Вместо этого спросил я.

Что-то в последовавшей тишине подсказало мне, что ответ мне не понравится.

“В контракте говорилось, что женщине не будет причинен ущерб — физический ущерб”. В ушах у меня шумело от того, что кровь бежала по венам. Гнев обжег мне горло и застилал зрение красным туманом. “Когда Мия умерла, контракт перешел к Бранке. Я не знаю, должен ли я это делать, но я посылаю тебе фотографию. Константину в руки попала фотография Бранки. У нее были довольно серьезные шрамы”.

Мой телефон издал звуковой сигнал, и я открыла сообщение. Дыхание вырывалось из легких. Кровь горела. У маленькой девочки на фотографии повсюду были следы ожогов и порезов. Подбитый глаз. Ее каштановые волосы были скорее рыжими, чем каштановыми от запекшейся крови. Бранка сидела в углу, прижав колени к груди, и на ее лице был страх.

— Мне нужно идти, — холодно сказала я, в то время как кровь бурлила у меня в жилах.

Я закончил разговор и вернул свое внимание к телу передо мной. Ожоги от сигарет. Я вспомнил их на теле Мии. Я не видел ни одного у Бранки, но это не означало, что их там не было.

Мои глаза продолжали клинически скользить по обнаженному телу. И тогда я увидел это. Вырезанное на груди женщины, среди всех пятен крови. Поврежденный продукт.

Я отправила сообщение Максиму. * Она мертва.*

А потом я подожгла все здание.

Я не мог дождаться, когда смогу всадить пулю в голову старому Руссо. Однажды.

Может быть, не сегодня и не завтра. Но когда-нибудь я убью этого гребаного ублюдка.

Глава Седьмая

БРАНКА

F

или неделями мое тело покалывало от осознания того, что за мной наблюдают. Это было похоже на прохладу из морозилки на разгоряченной коже.

Но каждый раз, когда я оглядывался по сторонам, там никого не было.

Я осмотрел полки в продуктовом магазине. Март в Калифорнии был совсем не похож на март в Монреале, и мне это чертовски понравилось. Жизнь в общежитии с моим лучшим другом, за сотни миль от моего отца, была лучшей частью моей жизни.

Но я скучал по своему брату. Мы разговаривали и переписывались, но видеться с ним каждый день было далеко не так просто. Я хотел убедиться, что с ним все в порядке. Не то чтобы он не мог позаботиться о себе. Честно говоря, он всегда заботился обо мне, но мне было спокойнее видеть его и видеть, что он хороший. Не счастлив. Для нас это было абстрактным понятием. Если бы не Отэм и ее родители, я бы не поверил в счастье.

Я не была уверена, что у нас будет шанс на счастье после того, что мы с Алессио пережили. Мы были слишком испорчены нашим миром.

Гроб Мии был покрыт множеством цветов. Красные, розовые, белые и фиолетовые цветы перемешались на нем.

Ей бы понравилось. Она всегда любила яркие цвета, моду. Все радостное и креативное.

Слезы текли по моему лицу, но я сдерживала рыдания. Если бы отец услышал, как я плачу, позже меня бы избили. Моя грудь так сильно болела, что я прижала к ней руку, надеясь, что так будет легче дышать.