Сатанинские стихи

— Я — Баал, — объявил он. — Я не признаю никакой юрисдикции, кроме той, что исходит от моей Музы; или, точнее, моей дюжины Муз.

Стражи схватили его.

Генерал, Халид, хотел порешить Баала немедля, но Махаунд попросил, чтобы поэта судили сразу после шлюх. Поэтому, когда двенадцать жен Баала, которые развелись с камнем, чтобы выйти замуж за него, были приговорены к смерти через побиение камнями, дабы наказать их за безнравственность их жизней, Баал стоял лицом к лицу с Пророком: зеркало, встретившееся с прообразом, тьма, встретившаяся со светом. Халид, сидящий одесную [1657] Махаунда, предложил Баалу последний шанс объяснить свои мерзкие дела. Поэт поведал историю своего пребывания в Занавесе, используя самый простой язык, не скрывая ничего, даже своего последнего малодушия, после которого все, что он сделал с тех пор, было лишь попыткой компенсации. Но тогда случилось невероятное. Толпа, набившаяся в шатер суда, зная, что, в конце концов, перед ними известный сатирик Баал, в свое время — обладатель самого острого языка и самого острого ума в Джахилии, разразилась (как бы сильно ни пыталась сдержаться) хохотом. Все честнее и проще описывал Баал свой брак с двенадцатью «женами Пророка», все бесконтрольнее становилось ужасающее веселье аудитории. К концу речи добрый народ Джахилии буквально рыдал со смеху, не в силах остановиться даже тогда, когда солдаты с пиками и ятаганами пригрозили им немедленной смертью.

1657

Одесную (устар.) — по правую руку.

— Я не шучу! — визжал Баал в толпу, которая кричала, вопила, хлопала себя по бедрам в ответ. — Это вовсе не шутка!

Ха-ха-ха. Пока, наконец, не повисло молчание; Пророк встал.

— В прежние дни ты глумился над Провозглашением, — произнес Махаунд в наступившей тишине. — Тогда эти люди тоже наслаждались твоими издевательствами. Теперь ты возвращаешься, чтобы позорить мой дом, и, кажется, снова преуспеваешь в том, чтобы считаться худшим из людей.

Баал молвил:

— Я закончил. Делай, что хочешь.

Тогда он был приговорен к обезглавливанию, в тот же час, и пока солдаты грубо выталкивали его из шатра к земле убиения, он кричал через плечо:

— Шлюхи и писатели, Махаунд. Мы — те люди, которых ты не сможешь простить.

Махаунд ответил:

— Писатели и шлюхи. Я не вижу тут никакой разницы.

* * *

Была когда-то женщина, которая не менялась.

После того, как предательство Абу Симбела поднесло Джахилию Махаунду на блюдечке с голубой каемочкой и подменило идею величия города махаундовской действительностью, Хинд обсосала Пророку пальцы ног, провозгласила Ля-иллаха, а затем отступила на высокую башню своего дворца, где ее настигли новости о разрушении храма Ал-Лат в Таифе и всех статуй богини, о существовании которых было известно. Она заперлась в своей башенной комнатке с собранием древних манускриптов, которые, кроме нее, не мог расшифровать ни один житель Джахилии; и в течение двух лет и двух месяцев оставалась там, тайно штудируя оккультные трактаты, велев только, чтобы поднос с простой пищей раз в день оставляли перед ее дверью и чтобы в то же самое время выносили ее ночной горшок. Два года и два месяца она не видела ни одного живого существа. Затем она вступила в спальню своего мужа: на рассвете, разодетая во все свои наряды, при драгоценностях, сверкающих у нее на запястьях, лодыжках, пальцах ног, в ушах и на горле.

— Пробудись, — скомандовала она, откинув его полог. — Настал день для празднования.

Он заметил, что она выглядит не старее, чем в тот день, когда он виделся с нею в последний раз; если даже не моложе, чем прежде, словно даруя правдоподобность слухам, утверждавшим, что она колдовством убедила время бежать для нее вспять в пределах границ ее башенной комнатки.

— Чего мы добились, чтобы праздновать? — спросил последний Гранди Джахилии, отхаркивая свою обычную утреннюю кровь.

Хинд ответила:

— Я не могу полностью изменить поток истории, но месть, во всяком случае, будет сладкой.

Через час поступило известие, что Пророк, Махаунд, повержен фатальной болезнью, что он лежит в постели Аиши с ужасными болями в голове, словно бы наполненной демонами. Хинд весь день спокойно готовилась к банкету, отправляя слуг во все концы города, чтобы пригласить гостей. Но, конечно же, никто не пришел на вечеринку в этот день. Вечером Хинд сидела одна в большом зале своего дома, среди золотых тарелок и хрустальных стаканов своей мести, ела из простой тарелки кускус, [1658] пока ее окружали сверкающие, манящие, ароматнейшие блюда всевозможных сортов. Абу Симбел отказался присоединяться к ней, считая ее пиршество непристойным.

1658

Кускус — крупа (и блюдо из нее), магрибского или берберского происхождения. Как правило, кускус готовится на основе манной крупы из твердой пшеницы. Иногда кускусом называют также крупы, изготовленные из других злаков, а также блюда из них. Диаметр крупинок — около 1 мм. Кускус является одним из основных продуктов питания в Магрибе, в частности в Марокко, Алжире, Тунисе и Ливии. Так же распространен в других частях Африке, Франции, сицилианской провинции Трапани в Италии, и некоторых регионах Ближнего востока.

— Ты съела сердце его дяди, — кричал Симбел, — а теперь собираешься сожрать его самого.

Она смеялась ему в лицо. Когда слуги заплакали, она прогнала их тоже и осталась сидеть в уединенном ликовании, пока свечи отбрасывали странные тени на ее совершенное, бескомпромиссное лицо.

Джибрилу снится смерть Махаунда:

Поскольку голова Посланника болела, как никогда прежде, он понял, что настало время, когда ему будет предложен Выбор;

С тех пор ни один Пророк не может умереть прежде, чем увидит Рай, а затем ему будет предложено выбрать между этим миром и миром грядущим;

Итак, положив голову на колени своей возлюбленной Аиши, он закрыл глаза, и жизнь, казалось, покидала его; но через некоторое время он вернулся;

И обратился к Аише:

— Мне был предложен и мною был сделан мой Выбор, и я избрал царствие Божие.

Тогда она заплакала, зная, что он говорит о своей смерти; после чего глаза его устремились куда-то мимо нее и, казалось, остановились на другой фигуре в комнате, несмотря даже на то, что, когда она, Аиша, попыталась проследить за его взором, то увидела там только лампу, горящую на своей подставке:

— Кто здесь? — вопросил он. — Ты ли это, о Азраил? [1659]

Но Аиша услышала ужасный, сладкий женский голос, молвивший в ответ:

— Нет, Посланник Ал-Лаха, это не Азраил. [1660]

И лампа погасла; и в темноте Махаунд спросил:

— Тогда болезнь эта — твоих рук дело, о Ал-Лат?

И она ответила:

— Это моя месть тебе, и я удовлетворена. Пусть они теперь подрежут сухожилия верблюду и положат его в твою могилу.

1659

В этом отрывке снова используются архаичные формы местоимений.

1660

Ср. аналогичный эпизод в восьмой главе, случившийся с Хадиджой (женой сарпанча Мухаммед-Дина).

Затем она ушла, и погасшая лампа вспыхнула снова еще более сильным и нежным светом, и Посланник пробормотал:

— Тем не менее, я благодарен Тебе, Ал-Лат, за этот дар.

Вскорости после этого он умер. Аиша вышла в соседнюю комнату, где другие жены и ученики ожидали с тяжелыми сердцами, и они начали глубоко скорбеть;

Но Аиша вытерла глаза и промолвила:

— Если здесь есть кто-то, кто поклоняется Посланнику, пусть горюет, ибо Махаунд мертв; но если здесь есть кто-то, кто поклоняется Богу, то пусть возрадуется, ибо Он, несомненно, жив. [1661]

1661

Эти слова традиция приписывает Абу Бекру, ученику и сподвижнику Мухаммеда.

На этом сновидение и закончилось.

VII. Ангел Азраил

1

Бог создал дороги, а Дьявол — перекрестки.

Анхель де Куатьэ, «Исповедь Люцифера»

Все сводилось к любви, заметил Саладин Чамча в своем логове: любовь, свободная пташка из либретто [1662] Мельяка и Галеви для оперы Кармен [1663] — один из призовых образцов там, в этом Аллегорическом Авиарии, [1664] собранном им в более легкие дни и включавшем среди прочих его крылатых метафор Сладкую (у молодежи), Синюю (для более удачливых, чем я), [1665] хайямовско-фитцджеральдовскую [1666] бесприлагательную Птицу Времени (чей путь недлинен и у которой — а как же! — есть Крылья), [1667] и Непристойную; эта последняя — из письма Генри Джемса, Сэра, своим сыновьям… «Каждый человек, даже чей интеллект находится на уровне подростка, начинает подозревать, что жизнь — вовсе не фарс; что это даже не благородная комедия; что это, напротив, цветы и плоды самых мрачных трагических глубин непременного недостатка, в которые погружены ее корни. Естественное наследство всех, кто способен к духовной жизни — дремучий лес, где волчий вой и ночная трескотня непристойной птицы». [1668] — Кушайте это, детки. — И в отдельной, но самой близкой стеклянной витрине воображения более молодого, более счастливого Чамчи трепетала пленница вершины хит-парада музыки бубль-гум, [1669] Яркая Неуловимая Бабочка, [1670] разделившая l'amour [1671] с oiseau rebelle. [1672]

1662

Либретто — литературная основа большого вокального сочинения, светского или духовного, например оперы, оперетты, оратории, кантаты. Либретто пишется в стихах, преимущественно рифмованных. Для речитативов возможно употребление прозы. Сюжетами для либретто служат в основном литературные произведения, переделываемые сообразно музыкальным требованиям. Иногда либретто — самостоятельный труд либреттиста или автора оперы. В издания либретто иногда включаются ноты с целью дать основные темы сочинения или лучшие его места. Часто либретто лишь вкратце поясняет действие, происходящее на сцене, без воспроизведения слов арий, речитативов и т. п.

1663

«Кармен» — опера Жоржа Бизе в 4 актах, либретто А. Мельяка и Л. Галеви по мотивам одноименной новеллы Проспера Мериме. Бизе начал работать над оперой «Кармен» в 1874 году. Сюжет ее заимствован из одноименной новеллы французского писателя Проспера Мериме, написанной в 1845 году. Содержание новеллы претерпело в опере существенные изменения. Опытные литераторы А. Мельяк и Л. Галеви мастерски разработали либретто, насытив его драматизмом, углубили эмоциональные контрасты, создали выпуклые образы действующих лиц, во многом отличные от их литературных прототипов.

У Рушди говорится про «стойкую птицу» («the refractory bird»), но в русском тексте либретто подобного словосочетания нет. В нем говорится: «У любви, как у пташки, крылья, Ее нельзя никак поймать». Эта фраза более ассоциируется с прилагательным «свободный», чем «стойкий».

1664

Авиарий — птичник.

1665

В оригинале — «the yellow (more lucky than me)» («Желтую (более удачливую, чем я)»), но в русском языке с удачей ассоциируется понятие «Синяя птица» (ср., например, одноименная песня группы «Машина времени»).

1666

Хаким Гийяс эд-Дин Абу аль-Фатх Омар ибн Ибрагим Хайям Нишапури (1048–1131) — персидский поэт, математик, астроном, философ. Уроженец города Нишапура в Хорасане (ныне Северный Иран). Омар был единственным сыном, и поэтому отец дал ему прекрасное образование. В 8 лет знал Коран по памяти, глубоко занимался математикой, астрономией. Десятилетним Омар изучал арабский язык, а через два года стал учеником Нишапурского медресе. Он блестяще закончил курс по мусульманскому праву и медицине, получив квалификацию хакима, то есть врача. Хайям известен благодаря своим четверостишиям — мудрым, полным юмора, лукавства и дерзости рубаи. Долгое время был забыт, но его творчество стало известным европейцам в новое время благодаря переводам Эдварда Фитцджеральда.

1667

Текст рубаи:

Пей! И в огонь весенней кутерьмы Бросай дырявый, темный плащ Зимы. Недлинен путь земной. А время — птица. У птицы — крылья… Ты у края Тьмы. (Пер. Ивана Тхоржевского)

1668

Имеется в виду Генри Джемс-старший, отец писателя Генри Джемса-младшего (1843–1916) и психолога Уильяма Джемса (1842–1910), и фраза из его книги «Вещество и Тень» (1866). Трактовка этой цитаты как отрывка из письма Генри Джемса-старшего своим сыновьям взята из романа чилийского писателя Хосе Доносо «Непристойная птица ночи» (1970), где эта фраза вынесена в эпиграф и подписана «Генри Джемс-старший, письмо сыновьям Генри и Уильяму».

1669

Бубль-гум — здесь: музыкальный стиль. Представитель — «Retranslator». «Бубль-гум-роком» называет стиль своей группы и лидер российской группы «Топ» Евгений Горенберг.

1670

Образ бабочек широко использован в романе. Здесь имеется в виду песня Боба Линда «Неуловимая Бабочка», ставшая международным хитом в 1966-м.

1671

L'amour (фр.) — любовь.

1672

Oiseau rebelle (фр.) — мятежная птица.

Любовь — зона, в который ни один жаждущий компиляции человеческого (в противоположность механическому, скиннерско [1673] — андроидному) тела опыта не мог позволить себе прекратить деятельность — опустит тебя вниз, вне всякого сомнения, и, вполне вероятно, поднимет вверх. Ты даже предупрежден об этом заранее. «Любовь — дитя, дитя свободы, — поет Кармен, Идея Возлюбленной собственной персоной, ее совершенный образец, вечный и божественный, — законов всех она сильней. Меня не любишь, так люблю я, и берегись любви моей». Ты не можешь потребовать ничего прекраснее. Чтобы сберечься, [1674] Саладин в свое время любил широко — и теперь (начинал он верить) страдал из-за мести Любви своему глупому любовнику. Из продуктов разума он более всего любил разностороннюю, неистощимую культуру англоязычных народов; ухаживая за Памелой, он сказал как-то раз, что Отелло, «всего лишь одна пьеса», стоит всех произведений любого другого драматурга на любом другом языке, и хотя он чувствовал в этом гиперболу, он не считал ее слишком уж сильным преувеличением. (Памела, конечно, прилагала непрерывные усилия, предавая свой класс и расу, и теперь, вполне предсказуемо, признала это ужасным, занося в скобки Отелло с Шейлоком [1675] и лупя расиста Шекспира этими скобками по башке.) Он старался, подобно бенгальскому писателю Нираду Чаудхури [1676] (хотя и без этих шаловливых убеждений колониальной интеллигенции, которые считал ужасно инфантильными), быть достойным вызова, выраженного фразой Civis Britannicus sum. [1677] Империя в его понимании являлась не более, но и не менее чем «всем тем лучшим, что жило в ее пределах», и это дало ему возможность «создать, сформировать и ускорить» столкновение с этим островком чувственности, окруженным холодной значимостью моря. — Материальных вещей; он отдал свою любовь этому городу, Лондону, предпочитая его городу своего рождения или любому другому; приближаясь к нему, украдкой, со все возрастающим волнением, превращаясь в ледяную статую с каждым взглядом в его сторону, мечтая о том, чтобы обладать им и таким образом, в некотором смысле, стать им — как тогда, играя в бабушкины шаги, ребенок, коснувшийся другого («прикоснувшийся к другому», сказал бы сегодняшний юный лондонец), обретал эту вожделенную идентичность; как, кроме того, в мифе о Золотой Ветви. [1678] Лондон — зеркальное отображение собственного природного конгломерата — тоже скрывался от него; его горгульи, призрачная поступь римских ног на его улицах, гогот его улетающих мигрантов-гусей. Его гостеприимство — да! — несмотря на иммиграционные законы и собственный недавний опыт Саладина, он до сих пор настаивал на этом своем праве: несовершенный прием, правда, способствовал фанатизму, но на самом деле, тем не менее (о чем свидетельствовало, например, наличие в Южном городке Лондона паба, [1679] где не услышишь ни одного языка, кроме украинского, или ежегодная встреча в Уэмбли, где мячи летают по огромному стадиону под гром проимперского эха — Путь Империи, Единство Империи — более сотни участников), все возводили свои родословные к единственной крохотной деревушке Гоа. [1680] «Мы, лондонцы, можем гордиться нашим гостеприимством», — сказал он Памеле, и она, безудержно смеясь, отправила его посмотреть одноименный кинофильм Бастера Китона, [1681] в котором комик, достигнув конца нелепого железнодорожного полотна, получает убийственный прием. Все те дни они наслаждались подобными возражениями, после чего завершали свои горячие разногласия в постели… Он вернул свои блуждающие мысли к образу столицы. Ее — упрямо повторял он себе — долгой истории как убежища, роли, которой он следовал, несмотря на упорную неблагодарность детей беженцев; и без всякой самохвалебной риторики отверженных-бездомных [1682] из заокеанской «страны иммигрантов», вдали от ее широко распахнутых объятий. Смогли бы Соединенные Штаты (со своим состоите-ли-сейчас-и-состояли-ли-раньше [1683] ) позволить Хо Ши Мину готовить на своих гостиничных кухнях? [1684] Что там сказал бы Акт МакКаррена-Уолтера [1685] о нынешнем густобородом Карле Марксе, [1686] стоящем у их ворот и собирающемся пересечь их желтую черту? О Благословенный Лондон! Сколь унылая, верно, душа у тех, кто не предпочел свое выцветшее великолепие, свои новые веяния горячей уверенности этого трансатлантического Нового Рима [1687] с его архитектурным гигантизмом в нацистском духе, использующим стеснение размеров, дабы заставить своих человеческих жителей походить на червей… Лондон, несмотря на выпирающие наросты вроде НацВест Тауэр [1688] — корпоративного логотипа, вытесненного в третье измерение, — сохранил человеческие масштабы. Viva! [1689] Zindabad! [1690]

1673

Беррес Фредерик Скиннер (1904–1990) — американский психолог и писатель. Внес огромный вклад в развитие и пропаганду бихевиоризма — школы психологии, рассматривающей поведение человека как результат предшествующих воздействий окружающей среды. Скиннер наиболее известен своей теорией оперантного научения, в меньшей степени — благодаря художественным и публицистическим произведениям, в которых он продвигал идеи широкого применения развиваемых в бихевиоризме техник модификации поведения (например, программированного обучения) для улучшения общества и осчастливливания людей, как форму социальной инженерии.

1674

В оригинале — «and if you love me, look out for you» («и если любишь меня, берегись ради себя самого»), далее же — «For his own part, Saladin…» («Ради себя самого Саладин…»). Использовав цитату из русского перевода либретто, я подкорректировала и связанный с нею текст.

1675

Шейлок — один из главных персонажей пьесы Шекспира «Венецианский купец», еврей-ростовщик.

1676

Нирад Чаудхури (1897–1999) — бенгальский писатель и критик, пишущий на английском языке.

1677

Civis Britannicus sum (лат.) — я гражданин Британии.

1678

«Золотая Ветвь» — двенадцатитомный труд английского антрополога, фольклориста и историка религии Джеймса Фрезера, в котором автор систематизирует фактический материал по первобытной магии, мифологии, тотемизму, анимизму, табу, религиозным верованиям, фольклору и обычаям разных народов.

Легенда оЗолотой Ветви — ключевой мифологический мотив из этого труда. Можно сказать, что все двенадцать томов огромного исследования, анализирующего и сопоставляющего поразительную схожесть верований древних народов и первобытных племен, — это попытка ученого разобраться в сути одного весьма мутного религиозного ритуала, описанного в античных источниках. Точнее, не ритуала даже, а порядка замещения в древней Италии должности главного жреца при храме Дианы Арицийской в святилище Неми. Жрец, именовавшийся «царь леса», день и ночь с обнаженным мечом охранял священное дерево как свою собственную жизнь. Любой же претендент на пост жреца должен был сломать особую «золотую ветвь» на священном дереве и убить предшественника в поединке.

1679

Паб (англ. Pub — сокращение от Public house, публичное заведение) — заведение, в котором продаются алкогольные напитки. Многие пабы предполагают наличие мини-пивоваренного завода, который находится непосредственно в пабах или вблизи от них. Пиво, сваренное на мини-пивзаводах, является основным брендом паба. В основном пабы встречаются в англоговорящих странах, таких как Великобритания, Ирландия, Канада, Австралия и Новая Зеландия, в меньшей степени и в США. Пабы встречаются и в других, неанглоговорящих странах, но там они не являются преобладающими питейными заведениями.

1680

Гоа — штат на юго-западе Индии, самый маленький среди штатов по площади и один из последних по населенности. Бывшая португальская колония в Индии. Столица — Панаджи. Крупнейший город — Васко-да-Гама. Васко да Гама был первым европейцем, ступившим на землю Гоа в 1498. С 1510 Старый Гоа — столица Португальской Индии под владычеством Афонсу д’Албукерки. Управлявшиеся из Гоа земли простирались от африканской Момбасы до китайского Макао. С этого времени начинается золотой век Гоа. Хотя колонизаторы поощряли смешанные браки, католичество насаждалось весьма жестко — не в последнюю очередь благодаря усилиям Инквизиции. Отсюда вел свою миссионерскую деятельность св. Франциск Ксаверий; здесь же он и похоронен. Гоа был прозван «городом церквей», архитектурной красотой превосходящих все христианские храмы Востока. Во время Наполеоновских войн Гоа находился в руках англичан. В декабре 1961 оккупирован войсками Индии и объявлен «союзной территорией» вместе с Даманом и Диу. Португалия признала суверенитет Индии над Гоа только после революции 1974 года. Штат Гоа выделился из состава союзной территории в 1987 году.

1681

Бастер Кит он (настоящее имя Джозеф Френсис Китон, 1895–1966) — американский актер и режиссер, популярный комик немого кино. Прозвище «Бастер» (англ. buster — удалец) было дано Китону знаменитым Гарри Гудини после того, как шестимесячный Джозеф скатился с лестницы, не получив при этом ни царапины. С 3 лет был на сцене, участвовал в шоу Три Китона, очень полюбился публике. Фильм «Наше гостеприимство» снят в 1923 году.

1682

Намек на строки из стихотворения Эммы Лазарус «Новый Колосс», написанные на подножии Статуи Свободы:

Вам, земли древние, — кричит она, безмолвных Губ не разжав, — жить в роскоши пустой, А мне отдайте из глубин бездонных Своих изгоев, люд забитый свой, Пошлите мне отверженных, бездомных, Я им свечу у двери золотой! (Пер. Владимира Лазариса)

1683

Намек на вопрос в американских иммиграционных анкетах: «Состоите ли (состояли ли ранее) в нацистских или коммунистических партиях?»

1684

Будущий вьетнамский лидер в молодости работал в Карлтон-Отеле в качестве мойщика посуды и помощника повара.

1685

Акт МакКаррена-Уолтера — нашумевший акт Американского Конгресса от 1952 г, согласно которому въезд на территорию США был серьезно ограничен для коммунистов и сочувствующих им лиц. Оппозицию Конгресса представляла еврейская тройка, состоящая из Селлера, Явица и Демона. Также принимали участие в оппозиции все крупные еврейские организации, включая Американский еврейский конгресс, Американский еврейский комитет, АДЛ, Национальный совет еврейских женщин и дюжина других (в том числе и коммунистическая партия США). В ходе дебатов в Конгрессе Френсис Уолтер отметил, что единственной гражданской организацией, которая находилась в оппозиции всему законопроекту, был американский еврейский конгресс. Представитель Селлер в свою очередь отметил, что Уолтер «не должен был переоценивать в той степени, в которой он это сделал, людей единой веры, которые противостоят законопроекту»

1686

Карл Маркс много лет жил и работал в Лондоне.

1687

Новым Римом (как и Новым Вавилоном) назвали разные города, среди которых и Москва. В данном случае речь о Нью-Йорке и США вообще.

1688

НацВест Тауэр (в русском языке чаще встречается в транскрипции «НатВест», но здесь у автора явная связь с нацизмом, поэтому я решила оставить более редкое написание) — башня Национального Вестминстерского Банка, самое крупное здание делового центра в Лондоне.

1689

Viva! (лат.) — Да здравствует!

1690

Zindabad! (фарси) — Да здравствует!