Сатанист Иннокентий

– Это что, термит?
– озадаченно спросил я.

– Вглянись в это пламя, Ванюша, - ответила Лена.

Ничего себе! В каждом из пяти огней плясала, кувыркалась, вертелась вокруг своей оси крохотная фигурка.

– Саламандры, - пояснила моя невеста.
– Элементали огня.

Из-за сосны меж тем вышли две фигуры: мужчина из темнолицых, вроде Хайде, и светловолосая женщина. Лицо её можно было бы назвать прекрасным, если б не одно "но": сколько бы вы на него не смотрели, так бы и не поняли, каков возраст этой дамы. Что 18, что 60 лет одинаково шли и не шли к её облику. Оба незнакомца были в плащах с капюшоном - темнолицый в болотном, женщина в небесно - голубом, того самого цвета, что янки зовут "цветом сахарной бумаги".

– Это Никодимус и Флёра, - зашептала в ухо Лена.

– Никодимус - Посторонний, как и Хайде, у них свои представления о времени, а вот Флёра - ведьма, как я или девчонки, но сколько ей лет, даже Фёдор Тимофеевич знает весьма приблизительно.

– Посторонний? Они экзистенциалисты?

– Ты опять блещешь остроумием. Оле расскажу, она любит такое. Посторонние– это те, кого вы не совсем верно зовёте нежитью. Они лишь наполовину причастны этому миру, даже в магии. Вообще, это всё очень сложно, давай я потом тебе объясню, дома.

– Приветствуем вас!
– воскликнули Никодимус и Флёра. Все склонили головы, Иннокентий - по тычку от Ирины.

– Свидетели готовы?
– бесстрастно поинтересовался Никодимус.

– Да, Никодимус. Я от невесты, - шагнула вперёд Светлана.

– И я...это... от жениха...

– Здравствуй, сын Уробороса! Не бойся, здесь тебе не причинят зла, - проговорила Флёра ласковым голосом.

– Это радует, - брякнул Кеша. Флёра расхохоталась.

– Невеста - красавица, и жених хоть куда. Если никто не против, приступим.

– Приступим, - эхом отозвался Никодимус.

Мы подошли вплотную к сосне. Рядом с деревом стоял стол, на котором были глиняный кувшин и две почерневшие от старости чарки, скорей всего из серебра. На ветвях висели два портрета, также украшенных калиной; вглядевшись, я понял, что это Михаил Булгаков и Говард Лавкрафт. Анахорет из Провиденса нежил на руках котофея, тревожные же глаза творца "Мастера и Маргариты", казалось, глядели в самую душу.

Никодимус и Флёра встали за стол. Слева от них выстроились Евгений и Ольга, справа - Ирина и обосновавшийся на веточке Фёдор Тимофеевич. Свидетели были рядом с нами.

– Снимите кольца.

Никодимус и Флёра говорили абсолютно синхронно. Мы опустили две золотых окружности на столешницу.

– Иоанн, сын Уробороса, готов ли ты взять в жёны Елену и любить её, покуда зубы хаоса не сокрушат мироздание?

Мне казалось, что я слышу тихий рокот: рушилась моя прежняя жизнь. Ну и ладно! Не о чем жалеть.

– Готов.

– Елена, готова ли ты стать женою Иоанна и любить его, покуда зубы хаоса не сокрушат мироздание?

– Готова.

– Иннокентий и Светлана, вы хорошо слышали волю Иоанна и Елены?

– Да.

– Вы готовы подтвердить услышанное сейчас, где угодно и перед кем угодно, не взирая на страх и лица?

– Готовы.

– Иоанн и Елена, обменяйтесь кольцами. Знайте, лишь гераклитово пламя расплавит сей металл.

Руки Елены немного дрожали от волнения, милое лицо истончилось и посерьёзнело, глаза потеплели, а затем увлажнились слезами. Я ободряюще улыбнулся и бережно погладил тыльную сторону её ладони. Любимая ответила тем же. Какие тонкие у неё запястья! Эта девушка, со всей её дерзостью и магией, она такая беззащитная. И я люблю её, и вот главное, сердцевина, прочее только детали. Ревенанты, ведьмы, Посторонние– я так далёк от всего этого! Я люблю не ведьму, а человека, Елену, и буду любить, даже если она окажется уборщицей или аферисткой.

– Северу и Югу возвещаем, Западу и Востоку говорим: да будут Иоанн и Елена мужем и женой!

Никодимус, Флёра, Света, Ира, Ольга и Евгений акапелла запели гимн, чей ритм, то ломаный, то наоборот полный гармонии до сих пор звучит во мне:

Горох тебе в спину.

Попади тебе булыжник

под лопатку.

Падай падай.

Без движенья

На земле

раскинув руки

отдохни.

Много бегал

утомился.

Ноги стали волочиться

Взор стеклянный

перестал метать копьё

в глубь предметов

Сядь на стул

Зажги сигару

отдохни часа четыре

Это лучше,

чем лежать раскинув руки

На земле.

Посмотри

На кебе солнце

В светлом воздухе летают

птицы

На цветах сидят стрекозы

и жуки.

Вон горох к тебе летящий