Сато

— Хм… Мне кажется, с Костей она чувствует себя спокойнее.

— Что это значит?

— Ну, он как бы расслабленнее, что ли.

— Я бы сказал, что она на Костю внимания не обращает, — сказал Саша. — Как только появился Сато, Лиза навела порядок в своих вещах и, кажется, даже не заходит на его половину комнаты.

То есть соблюдает границы, мысленно расшифровала для себя Даша. Да, похоже на правду. Не похоже, что существуют люди, способные безнаказанно нарушать границы маленького контр-адмирала. Пора еще раз посмотреть, что происходит между родителями. Самое время. Оба, кажется, отвлеклись и расслабились.

— Я обратила внимание, что вы стали меньше ссориться. Что-то изменилось?

— Ну… Мы как-то… — Саша неловко развел руками, — договорились, что ли. Сначала, конечно, очень поссорились, а потом приняли несколько правил для себя, и все стало лучше.

— И как вам это удалось? Поделитесь? Если, конечно, вы можете об этом говорить. Такие качественные перемены довольно редко случаются.

— Не знаю, мне кажется, отчасти это ваша заслуга. Я просто стал… рассматривать нашу семью как одно целое и решил, что нужно принять какое-то решение, — снова за двоих ответил Саша.

— Между какими решениями вы выбирали?

— Изменить все к лучшему или бросить все.

— Сработало?

— Как видите!

Даша снова посмотрела на супругов и мысленно поставила несколько пометок. Марина, очевидно, смотрит на ситуацию как-то иначе, хоть и в очередной раз поддакивает. Но она перестала открыто конфликтовать. В некотором смысле конфликт просто ушел в тень, что намного хуже, чем открытые выяснения отношений. Что заставляет Марину так себя вести? И тут же ответила сама себе словами Саши: изменить все к лучшему или бросить. Марина просто испугалась? Шантаж? Пусть и неосознанный? Нужно будет разобраться. Саша же этого не замечает. Он не понимает, что качественно отношения в семье не очень-то и поменялись. Ему кажется, что все здорово.

И все это в свою очередь говорит только об одном. Дело далеко не только в родителях, существуют еще какие-то факторы, активизирующие появление Кости.

— Я не думаю, что у меня получится то, что не получилось у нескольких других психологов, — призналась Даша.

— У вас уже получилось больше, чем у всех остальных, — возразила Марина. — Они даже поговорить с ним толком не смогли!

— Попробуйте, что вам стоит?

Даша мысленно задала себе тот же вопрос. Что ей стоит? Возможно, очень многого. И вдруг ее осенило.

— Скажите, а вы в итоге сходили к психиатруили нет?

— Нет, — как-то напрягшись, ответил Саша.

— Вам нужно это сделать. Необходимо исключить определенную симптоматику.

— Нет.

Даша удивленно посмотрела на Сашу:

— Мне кажется, или вы сейчас взорветесь, как самовар?

— Не кажется, — несмотря на злость, Саша улыбнулся.

— Возможно, у вас есть какой-то негативный опыт, связанный с психиатрами?

— Мы сейчас говорим не обо мне, а о моем сыне.

— Хорошо, мы не будем обсуждать этот вопрос сейчас, — Даша на секунду задумалась, привычно прогоняя в голове десятки версий, замечая детали и делая пометки. Тема явно слишком животрепещущая. В будущем, конечно, ей нужно будет с этим поработать и в идеале убедить их пойти к психиатру, но сейчас это бомба, которая может взорваться от любого прикосновения. — Скажите, а как вы объяснили Косте то, что он больше не ходит ко мне?

— Ну… Он не спрашивал, — пожал плечами Саша. — Я и не стал объяснять.

— Это очень важный момент. В таком возрасте дети очень часто не спрашивают, потому что боятся получить ответ, которого не перенесут. Как понимаете, неосознанно. Но вместо этого — фантазируют. Они придумывают себе самые разные причины. Допустим, Костю водили на какое-нибудь хоровое пение, — Даша на секунду задумалась, почему именно этот пример пришел ей в голову, и продолжила: — А потом перестали водить. Он не спросит, но придумает все, что угодно. Что у него не получалось и поэтому его забрали, что остальные дети были против, чтобы он ходил туда, что он сделал что-то, из-за чего ему там не рады. Часто это приводит к ощущению брошенности, предательства или вины. Поэтому очень важно проговаривать все ваши решения, которые коснутся жизни ребенка. Даже если он не поймет на интеллектуальном уровне, у него сузится возможность для фантазий.

— Понятно, — кивнули супруги.

А еще, подумала Даша, вполне вероятно, что произошло что-то очень плохое. Костя не получил никакого объяснения, почему больше не ходит к психологу, и решил, что я его бросила. Спасибо вам большое! Вы хоть представляете, насколько трудно в таком случае восстановить контакт?! А все потому, что вам что-то там показалось! Заодно возникла вполне логичная версия, объясняющая провалы других психологов, к которым вы водили Костю. Решив, что ругалась уже достаточно, Даша запустила обратный процесс, напомнив себе, что это и есть ее работа — помочь родителям понять, что происходит с ребенком. Они просто не знают, как вести себя в сложившейся ситуации, и явно ненамеренно поступают таким образом.

— Я буду работать с Костей, но есть важные условия, — спокойно сказала Даша.

— Конечно! Все, что угодно! — спешно закивали супруги.

— Вы больше не будете исчезать на два года. Если вам покажется, что ситуация изменилась, мы обсудим это на родительской встрече. Обратите внимание — отказ от психиатра осложняет работу, а значит, мне потребуется от вас максимальная отдача и искренность, понимаете?

— Да, конечно, — серьезно пообещали супруги.

— И я напомню вам важное правило: отмена консультации минимум за сорок восемь часов. В противном случае — консультация оплачивается.

— Да, конечно, — Даша посмотрела на соглашающихся со всеми условиями супругов и на секунду усомнилась в их искренности.

— Кстати, забыла спросить. А как ему сам процесс обучения? Ему интересно?

— Ну… — Саша переглянулся с Мариной. — Он сказал, что если учителя будут относиться к ученикам, как к кретинам, то рано или поздно получат именно кретинов.

Глава XI

Сато вошел в знакомый кабинет и, не став осматриваться, замер прямо посреди помещения, привычно расставив ноги на ширину плеч, скрестив руки за спиной, приподняв подбородок и уставившись прямо перед собой. В никуда.

— Ты хочешь постоять или присядешь? — в голосе Даши, кажется, скользнуло какое-то смущение.

Сам этот голос заставил Сато сжать челюсти. Больше он ничем своей злобы не проявил.

— Я вижу, что ты не хочешь со мной разговаривать, — зачем-то озвучила очевидное Даша. — Ты хочешь, чтобы я тебя не трогала или продолжала говорить?

Сато не реагировал, но над вопросом задумался. На самом деле какая-то его часть говорить хотела, но это еще ничего не значит.

— Я тебя чем-то обидела?

«А ты не знаешь?» — подумал Сато и почувствовал, как уголок губ непроизвольно дернулся в едва заметной усмешке. Она, конечно, же заметила. Она все замечает.

Даша вздохнула и попыталась заглянуть ему в глаза, но, конечно, ничего не получилось. Любой солдат рано или поздно учится смотреть так, из ниоткуда в никуда. И как бы ни старался кто-то выдернуть его из этого небытия, заглянув в глаза или просто растормошив — не получится. Можно кричать, давить, взывать, но все это впустую. Это обязательный навык для любого солдата, без него не выдержать давления командиров.