Саттия. Турнир двух лун

– Профессор Блатна, а кто находится там? – спросили гномки-близняшки.

В дальнем углу загона виднелась металлическая толстая дверь, за которой я даже боюсь представить, что могло находиться. Я тоже поглядывала на неё, словно меня туда тянуло.

– Вы точно хотите увидеть, что там? – уточнила дриада, нахмурившись. Похоже, что она в преподавательстве придерживалась принципа: лучше я покажу, чем вы полезете выяснять сами.

Все активно закивали, возбужденно загомонив. Да уж, ничто так не подстёгивает любопытство, как загадка, скрытая от глаз.

Мы подошли к металлическим дверям. Профессор резко открыла их. Все отпрянули. За дверью оказалась огромная клетка, а там, ну кто бы мог подумать – волколаки Аббадона. Сначала они с рычанием бросились на прутья, но я, не замечая всеобщей паники, подошла ближе и протянула ладонь внутрь, давая обнюхать меня.

Знаю, что сумасшедшая. Но я чувствовала радость от того, что вижу их. Будто мы связаны, и они мои подопечные, о которых я должна заботиться. Волколаки кинулись ко мне как к родной, виляя короткими хвостами и счастливо повизгивая. Мою ладошку обслюнявили, наверное, раз триста. Губы сами собой растянулись в улыбке.

– Боги! Смотрите все на эту новенькую! Убейте её вместе с тварями! – брезгливо вскрикнула светловолосая девушка из моей группы.

– Да, она точно ненормальная, – поддакнули мерзкие гномки. – Профессор, а почему сумрачных тварей до сих пор не убили?

– Это кошмар! Я непременно сообщу родителям, что здесь творится. И за приспешницу Тёмного Бога тоже расскажу.

Грея побледнела от гнева. Я же просто взорвалась. Испытывая жгучую смесь из ярости и ненависти, я подлетела к девчонке.

– Закрой свой рот! – заорала я так, что псы заволновались и начали рычать, ощетинив внушительные клыки.

Девчонка рассмеялась, надменно процедив:

– Сама свой заткни, подстилка Тёмного Бога!

Этого я не стерпела. Не знаю, что на меня нашло. Не обращая внимания на окрики Ронарики и Греи, я набросилась на девчонку, повалив ту на пол. Я методично ударяла кулаком по её лицу, превращая его в кровавое месиво. Какая-то часть меня требовала убить её за то, что она говорила. Меня стащили с потерявшей сознание девчонки.

«Сати! Успокойся! Твои глаза! Они почти стальные!» – мысленно кричала демоница. Немного потрепыхавшись в руках парней из группы, я затихла.

– Студентка, – загремел голос Греи, и сейчас это была очень разозлённая дриада. – Прошу за мной к ректору, – скомандовала взбешённая декан, нервно смяв листы с домашним заданием.

Я, тяжело дыша, кивнула. Бросила взгляд на семерку притихших волко-псов и нежно произнесла:

– Я приду сегодня.

Клянусь, они поняли, что я сказала, потому что отошли от прутьев и скрылись в темноте клетки.

– Я очень сомневаюсь в этом, – прошипела Грея и развернулась на каблуках, сделав знак мне следовать за ней.

– Профессор! – окликнула Грею демоница.

– Не пытайся, Ронарика, – прошипела дриада. – Свои уроки я срывать никому не дам, даже Саттии.

– Но она… – подруга хотела заступиться за меня, но я понимала, что только что сделала. Это на меня совсем не похоже.

– Возвращайся к группе, студентка Ронарика, – резко оборвала Грея.

«Сати, первый день! – сокрушалась мысленно подруга. – Первый день, а ты устроила драку и вызвана к ректору».

«Успокойся, она была не права!»

«Не права настолько, что ты превратила её лицо в отбивную? Ты что творишь? Откуда в тебе эта жестокость?»

Я не ответила и, отмахнувшись, поспешила за дриадой. Моя злость постепенно улеглась. Или не моя злость? Что это вообще было? Я хотела её убить лишь за пару язвительных слов!

– Студентка, не отставайте! – холодно и официально торопила Грея.

Я молча следовала за ней. В кабинете ректора мне стало и вовсе не по себе. Ректоресса смотрела удивлённо и шокировано. Грея же сухо озвучив причину, откланялась и поспешила вернуться к своей группе.

– Саттия, расскажи, пожалуйста, свою версию событий, – устало попросила Клариса Медж, поправляя очки на переносице.

– Всё было так, как изложила профессор Блатна, – ответила я, сгорая со стыда.

– Похвально, что ты не стала отпираться и осознаёшь, что твоё поведение недопустимо в стенах Академии.

Я вскинула дрожащий подбородок:

– Вы меня исключаете?

– С ума сошла, девочка? Я помню, как не так давно ты сражалась за Академию, помогая изо всех сил. Но отработку назначу, чтобы неповадно тебе было махать кулаками.

Я поникла.

– В библиотеке, – она многозначительно посмотрела на меня, опустив очки. – Знаю, что ты много пропустила, как раз нагонишь.

– Спасибо, – просияла я.

– И ещё. Волколаки. Они признали в тебе вожака, судя по всему. Мы не убили их только потому, что не смогли. Все наши заклинания отскакивали от них рикошетом. А колоть мечами это зверство как по мне, поэтому так и оставили их в клетке.

– Но что мне с ними делать?

– Они твоя стая, – развела она руками. – Заботься, воспитывай, можешь выпускать из клетки, если они пообещают не кусать студентов.

Из кабинета я вышла в глубокой задумчивости. То, что волко-псы мои – чудесно, но то, что я избила девушку за пустые слова – меня волновало и грызло.

– Сати? – подлетели друзья в коридоре.

Их беспокойство легко читалось по взаимному переглядыванию и внутри меня ни с того ни с сего вдруг вспыхнуло раздражение. Я поступила, как полная дура.

– Всё нормально. Если станете расспрашивать – я с вами вообще разговаривать не буду. Вы мне так и не сказали, что случилось после на поле битвы! – чувствуя себя идиоткой, прошипела я.

Оставив изумлённых эльфов и демоницу, я поплелась отбывать наказание. Чёрт возьми, что-то не так с моими эмоциями, определённо что-то не так.

Кабинет декана находился на первом этаже, а ректора, где я была до этого на четвертом. Пока я спускалась, в меня чуть ли не тыкали пальцами. Внутри снова поднялась волна злости, которую я с трудом сдерживала. Остановившись перед дверями, я успокоилась и несмело постучала.

– Войдите, – раздался спокойный голос из помещения.

Я шагнула в кабинет, но казалось, будто попала в оранжерею. Всюду стояли и висели горшки с растениями всевозможных форм и размеров. Под потолком порхали бабочки. Я засмотрелась на цветок, который был абсолютно чёрным с красными прожилками, что пульсировали, словно вены с кровью.