Саван для соловья (Тайна "Найтингейла")

— Хорошо, — вздохнул Делглиш, — Не будем тратить время на размышления. Давайте снова вернемся к вашим перемещениям той ночью.

4

Сестра Брамфет, верная своему обещанию, терпеливо ожидала за дверью, когда Мастерсон выпроводил Леонарда Морриса в коридор. Но от прежней ее уступчивости не осталось и следа, и она уселась перед Делглишем с таким видом, словно собиралась биться не на жизнь, а на смерть. Под ее властным взглядом матроны он чувствовал себя не лучше неспособной студентки начального курса медсестер, прибывшей на практику в отделение частной больницы; в его мозгу вдруг живо всплыло воспоминание о другом взгляде, еще более уничтожающем и до боли знакомом. Он мысленно проследил источник неожиданно возникшего страха. Таким же испепеляющим взглядом смотрела на него однажды директриса его начальной школы, заставляя восьмилетнего, тоскующего но дому мальчика чувствовать себя полным ничтожеством и так же бояться ее. Ему потребовалось время, чтобы сделать над собой усилие и встретить этот взгляд.

Впервые Делглишу представилась возможность разглядеть сестру Брамфет поближе. У нее было малопривлекательное и тем не менее весьма примечательное лицо.

Сквозь очки в металлической оправе, перемычка которых съехала на кончик толстого мясистого носа, смотрели маленькие, сверлящие насквозь глазки. Коротко постриженные и завитые седые волосы стального цвета обрамляли пухлое лицо с одутловатыми щеками и упрямым подбородком. Элегантный гофрированный чепец, который на Мейвис Гирииг выглядел как изящный головной убор с кружевной оборкой и даже гермафродичное лицо Хильды Рольф делал более привлекательным, был низко нахлобучен по самые брови сестры Брамфет, напоминая собой круглый пирог с ободком из неаппетитно потрескавшейся корки. Уберите этот символ власти с ее головы и замените его уродливой фетровой шляпкой, прикройте больничное платье бесформенным одеянием какого-нибудь бурого цвета — и перед вами настоящий прототип немолодой домохозяйки из пригорода, которая, слоняясь по супермаркету с бесформенной сумкой, придирчиво подбирает недельный запас продуктов. И тем не менее перед Делглишем сидела самая лучшая медсестра клиники доктора Джона Карпендера, которая когда-либо у него была. К тому же — ближайшая подруга Мэри Тейлор, что казалось еще более удивительным.

Опережая его первый вопрос, она произнесла;

— Медсестра Фоллон покончила жизнь самоубийством. Сначала отравила Пирс, а потом и себя. Это Фоллон убила Пирс. Я наверняка знаю, что это сделала она. Так почему бы вам не прекратить беспокоить Матрону и мешать больнице спокойно работать? Вы теперь уже никому не поможете. Они обе мертвы.

Произнесенные властным, бередящим память и сбивающим с толку тоном, ее слова походили на приказ. Ответ Делглиша прозвучал неожиданно резко. Вот чертова перечница! Он не позволит запугивать себя.

— Если вы знаете это наверняка, то у вас должны иметься доказательства. А все, что вам известно, сестра, вы должны сообщить мне. Я ищу убийцу, а не воришку, укравшего подкладное судно. Вы обязаны предоставить мне все имеющиеся у вас доказательства.

Опа засмеялась резким, режущим слух, неприятным смехом:

— Доказательства! Их нельзя назвать доказательствами. Но я знаю!

— Сестра Фоллон разговаривала с вами, когда проходила практику в вашем отделении? Она походила па сумасшедшую?

Все это не более чем догадка. Сестра Брамфет презрительно фыркнула:

— Даже будь она таковой, то и тогда в мои обязанности не входило бы доносить вам об этом. То, о чем говорит пациент, находящийся в крайнем возбуждении, не может являться предметом сплетен окружающих. По крайней мере, не в моем отделении. Это не доказательства. Просто примите на веру то, что я вам говорю, и прекратите всю эту возню. Фоллон убила Пирс. А почему, выдумаете, она вернулась тем утром в Найтингейл-Хаус с температурой под сорок? Почему она отказалась давать какие бы то ни было объяснения полиции? Фоллон отравила Пирс. Вы, мужчины, любите усложнять все на свете. А на деле все обстоит гораздо проще. Фоллон отравила Пирс, и, можете не сомневаться, причины на это у нее имелись.

— Но ведь нет убедительного повода для убийства. И даже если Пирс отравила Фоллон, то я сомневаюсь, что она покончила с собой. Разумеется, ваши коллеги сообщили вам об аэрозольном баллончике для опрыскивания роз. Не забывайте, что Фоллон не появлялась в Найтингейл-Хаус все то время, пока баллончик с никотином хранился в шкафчике в оранжерее. Ее группа не была здесь с прошлой весны, а сестра Гиринг купила отраву для опрыскивания роз только летом. Сестра Фоллон заболела как раз накануне того дня, когда ее группа начала занятия, и не возвращалась в Найтиигейл-Хаус до того злополучного вечера, когда ее отравили. Как вы объясните тот факт, что ей было известно, где можно найти никотин?

Сестра Брамфет неожиданно растерялась. На какое-то время воцарилось молчание. Пока она собиралась с мыслями, Делглиш терпеливо ждал. Потом она запальчиво произнесла:

— Я не знаю, как она добралась до него. Это уж по вашей части. Но у меня нет сомнений, что она его взяла.

— А вы знали, где хранился никотин?

— Нет. Я не имею никакого отношения к оранжерее. В свои выходные дни я предпочитаю покидать больницу. Я обычно играю в гольф с Матроной, или же мы отправляемся покататься. Наш досуг мы всегда стараемся проводить вместе.

В ее голосе звучали горделивые нотки. Она даже не пыталась скрыть свое самодовольство. Что она хочет внушить ему этим? Что она любимица Матроны и что с ней надлежит обходиться с особой деликатностью?

— А вы, случайно, не находились в оранжерее тем летним вечером, когда сестра Гиринг купила никотин? — задал вопрос Делглиш.

— Я не помню.

— Полагаю, вам следует вспомнить, сестра. Это не так уж и трудно. Ведь другие сестры помнят это хорошо.

— Если они так говорят, то я, вероятно, была там.

— Сестра Гиринг утверждает, что она показала вам баллончик и шутливо заметила, что теперь может несколькими каплями отравить всю школу. Вы велели ей не дурачиться и спрятать баллончик как можно надежнее. Теперь вы припоминаете?

— Это шутка вполне в духе сестры Гиринг, по я посоветовала ей быть поосторожней. Жаль, что она меня не послушалась.

— Вы слишком спокойно восприняли смерть этих девушек, сестра.

— Я привыкла воспринимать любую смерть спокойно. В противном случае я не могла бы выполнять свою работу. В больнице все время имеешь дело со смертью. Возможно, и сейчас в моем отделении кто-то умер, как это случилось вчера!

Теперь она говорила с неожиданной страстью, как бы яростно протестуя против того, чтобы кто-то смел касаться грязными руками любого, вверенного ее опеке. Делглиш нашел эту внезапную перемену неестественной. Это было все равно как если бы в этом толстом, некрасивом теле вдруг проснулся темперамент страстной и непредсказуемой примадонны. В следующий момент невыразительные глазки за толстыми линзами цепко впились в него, упрямый рот недовольно сжался в гримасу. Затем неожиданно произошла метаморфоза. Глаза вспыхнули гневом, лицо покраснело от негодования. Делглиша на какое-то мгновение опалило жаром той пламенной любви собственницы, которой она окружала всех, о ком ей приходилось заботиться. Перед ним была женщина, с виду ничем не примечательная, которая всю свою жизнь посвятила беззаветному служению единственной цели. И если, не дай бог, что-то — или кто-то — воспротивился бы тому, что она рассматривала как величайшее благо, то как далеко зашла бы она в своей одержимости? Делглиш считал ее недалекой. Но убийцы зачастую не блещут умом. Да и можно ли считать эти убийства, со всей их сложностью исполнения, делом рук умной женщины? Бутылку с дезинфицирующим раствором почти сразу же обнаружили; баллончик с никотином теперь тоже у них в руках. Не говорят ли они о внезапном, неконтролируемом порыве, о необдуманном, первом попавшемся под руку средстве достижения цели? Разумеется, здесь, в больнице, подходящие средства всегда под рукой.

Сверлящие насквозь глазки отвечали ему глубокой неприязнью. Сама процедура допроса воспринималась сестрой Брамфет как оскорбление. Бесполезно пытаться расположить к себе такого свидетеля, да у него и не хватило бы силы воли на это.

— Я хотел бы услышать о ваших перемещениях в то утро, когда умерла сестра Пирс, и прошлой ночью, — попросил он.

— Я уже рассказывала инспектору Бейли о событиях того утра, когда умерла Пирс. А вам я послала свой отчет.

— Знаю, спасибо за него. Но сейчас мне бы хотелось услышать все от вас самой.