Саванна. Книга 2

Томас притих, в недоумении уставившись на затылок зверя.

– Грязь для кожи полезна, – пояснил ему буйвол.

– Сюда смотрит самка носорога, – сказал волоклюй и отвел взгляд в сторону. – Уж не задумала ли она чего дурного?

– Думаешь, она видит тебя оттуда? – буйвол исподлобья взглянул на противоположный берег.

– Тебе-то откуда знать?

– У самки носорога зрение не лучше, чем у меня. Можешь не сомневаться, – с легкой иронией ответил птице Нолан. – Обделила нас природа хорошим зрением.

– С такими рогами и мышцами вам хорошее зрение ни к чему.

– Иной раз не помешает вовремя заметить крадущегося хищника, – возразил буйвол.

– Следует отдать должное носорогам: не раз приходилось наблюдать, как они, рискуя жизнями, спасали сородичей от хищников. – Томас слетел на землю и, представ перед мордой буйвола, добавил: – Как и вам, этим зверям тоже свойственна взаимопомощь.

– Там кто-то есть, – предостерег птицу Нолан, задрав ноздри к видневшимся впереди зарослям слоновой травы.

Растерявшийся волоклюй тут же вспорхнул и вернулся к загривку буйвола. Сам же буйвол остался стоять на месте и, прищурившись, внимательно наблюдал за вздрагивавшими стеблями высокой травы.

– Всего лишь жеребенок, – с облегчением произнес Томас, выглянув из-за громоздких рогов буйвола.

– Жеребенок?

– Детеныш газели, – уточнил волоклюй и огляделся по сторонам. – Любопытно, где же его мать?

– Наверняка сейчас где-нибудь на равнине бродит в поисках своего дитя, – раздраженно промычал Нолан, внимая тихому блеянию блуждавшего в траве жеребенка.

– Так он долго не протянет.

– Об этом я тебе и говорил сегодня днем, – расстроившийся буйвол сделал рваный выдох и перевел взгляд на предгорную равнину. – Что зебры, что антилопы… как только чуют опасность, сразу же пускаются в бег сломя голову. А как опомнятся, – так уже поздно.

– Только быстрые ноги могут спасти их от клыков хищников.

– Их, – уточнил буйвол, – но не их детенышей.

– Судьба этого, по всей видимости, уже предрешена, – рассудил Томас, приметив в траве крадущегося к жеребенку леопарда.

Обида на мать и ее ухажера по-прежнему угнетала Дамиана, бессознательно рыскавшего по долине озер. Теперь его донимал еще и вернувшийся голод. Молодой хищник понимал, что если в ближайшее время не сможет найти применение своим клыкам и когтям, он умрет.

Заплутавший в холмах детеныш газели, которого леопард успел разглядеть в слоновой траве, пришелся для него как нельзя кстати. Медленно и неуверенно ступая по земле, шаг за шагом приближался жеребенок к голодному хищнику.

Дамиан прижался к земле и стал выжидать подходящий момент для нападения. Заблудший жеребенок был легкой добычей для хищника. Леопард даже успел подыскать подходящее дерево, на суку которого собирался с ним разделаться.

Жеребенок не оставлял надежд найти маму, взывая о помощи к ней жалобным голосом. Но голодного хищника его голос вряд ли мог разжалобить.

Дамиан подпустил поближе к себе жеребенка и приготовился к прыжку. Но не успел леопард сделать рывок, как вдруг за его спиной раздалось чье-то предостерегающее рычание.

Услышав рычание, жеребенок остановился и настороженно огляделся по сторонам. В содрогнувшейся траве он увидел леопарда.

Дамиан намерен был перехватить детеныша антилопы еще до того, как тот поймет его намерения. Сам же жеребенок даже не попытался убежать от покушавшегося на его жизнь хищника: он был еще слишком мал для того, чтобы понять, какая опасность грозит ему сейчас.

Голодный леопард не преминул воспользоваться предоставленной ему возможностью. Он приблизился к жеребенку и уже занес над ним лапу, как вновь раздалось рычание. На этот раз оно прозвучало так отчетливо и так громко, что леопард не мог не отреагировать. Он оставил жеребенка и обернулся на рык.

Перед собой Дамиан увидел взрослую львицу. Это была Эльса. Матерая хищница вызывающе посмотрела на молодого леопарда, который, как ей показалось, все еще намерен был претендовать на стоявшего позади него полуживого жеребенка.

Эльса сделала резкий выпад в сторону насупившегося леопарда, и тот попятился. Львица прекрасно знала, как вести себя в саванне с молодыми выскочками. Даже если у тех были заточенные на убийства клыки.

Дабы убедить хищника в серьезности своих намерений, Эльса не стала терять даром времени и с невозмутимым спокойствием во взгляде бросилась к нему. Молодой леопард был не в силах противостоять взрослой львице. Он инстинктивно отмахнулся от ее атаки и без промедления бросился к первому же дереву. Резво вскочил на его ствол и перебрался наверх, заняв как можно более крепкий и надежный сук. Это был тот самый сук того самого дерева, на котором хищник собирался разделаться с теперь уже упущенной им добычей.

Страх подвел молодого леопарда. Страх перед той жизнью, которую он уверенно игнорировал до сегодняшнего дня, пользуясь терпимостью подневольной инстинктам матери.

Эльса же вернулась к жеребенку, схватила его зубами за загривок и поволокла к ближайшим кустам.

Львица боялась привлечь к себе внимание более расторопных хищников, нежели молодой леопард. Их отдаленные голоса она не переставала слышать сегодня с того самого момента, как пожаловала в долину озер. Настораживало самку и то, что сейчас она находилась вдали от территории своего прайда.

Детеныш газели был довольно тяжелым для львицы и все время пытался вырваться из ее цепких зубов. Эльса успела выдохнуться, прежде чем дотащила его до ближайшего укромного места. Она припрятала жеребенка в зарослях травы, а сама улеглась рядом, чтобы перевести дыхание.

Оказавшись на земле, детеныш антилопы какое-то время лежал неподвижно. Затем он вдруг резко оживился, кое-как встал на ноги и, выставив вперед лоб, пошел прямо на львицу.

Так жеребенок намерен был выказать львице недовольство грубым обращением с ним. Вряд ли в своем возрасте он имел представление о хищниках и о том, что им от него было нужно.

Эльса не сразу обратила внимание на угрозы бойкого детеныша антилопы. Тот с ходу попытался боднуть хищницу, но скосил и свалился к ее ногам.

Львица тут же вскочила и настороженно посмотрела на жеребенка, издававшего какие-то непонятные ее слуху звуки и пытавшегося вновь встать на ноги. Хищница помогла ему подняться с земли, – в тот момент ее наверняка забавляло столь необычное поведение жертвы.

Вот только сам детеныш антилопы принял этот поступок львицы за помощь, сравнимую с той, что оказывала ему мать при первых попытках встать на ноги. Одураченный поведением хищницы жеребенок потянулся носом к ее морде и лизнул ее в нос.