Саврасы без узды. Истории из купеческой жизни
Шрифт:
Полушубок ухмыляется:
– Морочишь, земляк!
– А коли не веришь, давай сейчас считать, сколько раз этот господин носом клюнется. Да вот что: лучше об заклад на пару пива побьемся. Идет парей, что раньше десяти ударов носом и коньков он не снимет? Деньги есть?
– Еще бы не быть. Вчера расчет получили.
– Так ходит на пару пива?
– Вали.
Зрители начинают считать число падений барина. Заинтересованы все. Слышны возгласы: «Раз, два, три». Вот налетел «вихлянец», задел барина и столкнул его. Тот шарахнулся затылком и с трудом начал подыматься.
–
«Восемь, девять», – идет счет. Перевалило и за десять. На тринадцатом разе барин так шарахнулся вниз лицом, что его принуждены были поднять. Из носа действительно показалась кровь. Его повели снимать коньки.
– Добился-таки крови! – кричала чуйка, указывая на барина и разражаясь хохотом.
Компания вторила ему.
– Делать нечего, пойдем пиво пить! – сказал полушубок и направился в портерную напротив.
На дачном новоселье
Лесной. В дачу только что переехали вчера. Утром барин вышел в халате на балкон и нюхает воздух.
– Вот говорили, что здесь бальзамические испарения хвойных деревьев, – говорит он жене, – а между тем я слышу, что помойной ямой припахивает.
– И немудрено, – отвечает жена. – Представь себе, устроили помойную яму около самого кухонного окна. Сейчас пришла соседская кухарка и вылила целое ведро.
Вдали показывается дворник с двумя горшками цветов и уж заметно пьян. Он подходит к балкону.
– Вашему здоровью! – говорит он, снимая шапку и кланяясь. – Примите от нас, сударь, на новоселье парочку горшочков. Сам растил. Ребятишек зимой из тепла выгонял, а цветики холил, потому цветик – он Божья тварь. Ужо разрастутся – за вас Бога помолят, а вы нам стаканчик от души…
– Спасибо, но напрасно ты беспокоишься.
– Что за беспокойство! Это уж такая наша обязанность, чтоб господ чествовать: вы наши, а мы ваши.
– Ну а сколько ты с меня за воду возьмешь? Не дорожись, коли мы ваши.
Дворник чешет затылок.
– А на воду это уж как по положению: семь рубликов в месяц, потому у нас колодезь хороший… – отвечает он. – Теперича дровец нарубить вашей чести…
– Как семь рубликов? Да ведь это грабеж! Нас всего пятеро с прислугой.
– Зачем грабеж? А только ежели бы было больше, чем пятеро, то и цена другая. У нас генеральша Подвертова летось стояла, так пятнадцать целковых… Мы, сударь, жильцам рады, потому за зиму-то наголодались. А жалованье-то наше какое? У нас и хозяин говорит: «На то ты и дворник, чтоб от жильцов пользоваться». Повивальную бабку Марью Митревну изволите знать?..
– Больше пяти целковых я не дам, а нет – так я за семь рублей работника себе найму…
– Невозможно этому быть-с, сударь, – ухмыляется дворник, – потому мы ваши и мы должны от вас пользоваться. Вы работника наймете, а мы ему какую-нибудь вещь подкинем и скажем: украл. Мы своих жильцов уважаем и ценим, и нам свою выгоду опущать не следует. Теперича вы то возьмите: наша собачка за вас лаять будет, дровец наколоть, помои вылить.
Барин чувствует свое бессилие.
– Ну, разумеется,
и сад будешь мести, и цветы поливать? – спрашивает он.– Об этом, сударь, вы с бабой моей поговорите. Коли ей пару целковых…
– Как? Еще? Да это разбой!
– Не разбой-с, а чтобы и ей польза, потому зиму-то она на картофеле с селедкой сидела. Надо и ей что ни на есть на платьишко да на башмаки себе заработать. Опять же, и молоко, чтоб от наших коров брать, потому мы чужих молочниц не любим. А у нас молоко важное, так как мы к господам со всем почтением.
– Но у меня пять лет подряд знакомая молочница ездит.
– Это как вам будет угодно, а только мы ее гонять будем, потому наши господа, чтоб при нас и были. Для кого же мы пару коров держим? Мы коровок кормим, а господа – нас.
Барин в раздумье.
– Ну, ступай! Я с хозяином переговорю, – говорит он.
– Хозяин, сударь, до жильцов не касается, потому у нас такой кондрак в словах вышел, чтоб при нашем махоньком жалованье от жильцов пользоваться. У нас хозяин – статуй бесчувственный, и завсегда у него такое произношение: «Василий, с жильца бери!»
– Иди, иди с богом!
Дворник чешет затылок.
– А за цветики-то, сударь, что я вам принес? Ведь норовим тоже, чтоб без убытка…
Барин дает два пятиалтынных. Дворник как-то встряхивает их на руке и говорит:
– Тоже, чтоб и яйцы у нас брать. У меня хозяйка четырнадцать кур держит.
– Вон! – кричит барин.
– Уйдем, уйдем-с, только зачем вам с дворником ссору заводить? Дворник – человек завсегда нужный. Сейчас, как нет в кадке воды: «Дворник!» Ну а мы через это самое можем и со двора уйти и колодезь на замок… А я хотел, сударь, вашу супругу с новосельем поздравить. Приказали бы они нам на кухню стаканчик вынести, мы бы и довольны были.
Барин взбешен.
– Ежели ты не уйдешь вон, я тебя в шею вытолкаю! – горячится он. – Что за нахальство!
Дворник, испугавшись тона, пятится.
– А еще господа! – бормочет он. – Мы им почет подарками делаем, а они в шею! Какое награждение при своей образованности!
Барин в волнении ходит по балкону. Перед калиткой палисадника останавливается разносчик с корзинкой на голове.
– Цыплят бы вашей милости! Раки крупны, яйцы свежие есть! – восклицает он.
Дворник замахивается на разносчика кулаком.
– Так я и дам тебе здесь торговать! Иди, пока цел!
– Послушай! Да как ты смеешь? – вопит барин на дворника.
– А так, что у нас тут свой поставщик для господ есть. Он нам и курятину, которая завалялась, и огурцов, а мы его за это к постояльцам подпускаем, значит, и выходят две выгоды: и нам, и ему.
Начинается перебранка между дворником и разносчиком. Барин отгоняет дворника и назло ему приторговывается к чему-то у разносчика.
– Помилуйте, сударь, какой тот поставщик? – уверяет разносчик. – Мазурик, а не поставщик. Он в прошлом году галок тут взаместо рябчиков продавал. Полковницу одну у Круглого пруда грибами поганками окормил вместо подосиновиков, а у нас товар законный. Вы и барин-то нам по облику знакомый. На Старо-Парголовской летось изволили стоять? Мы тоже помним.