Саврола
Шрифт:
— Батальон и два станковых пулемета, — ответил министр обороны.
Президент прошелся взад-вперед по комнате. Он привык быстро принимать решения.
— Наверняка следует послать туда подкрепление, — сказал он. Затем снова прошелся по комнате. — Немедленно отправьте в Лоренцо два батальона гвардейцев. — Сорренто достал небольшой блокнот и начал торопливо записывать. — Две батареи полевой артиллерии, — продолжал диктовать президент. — Какие из них находятся в состоянии боевой готовности, полковник?
— Первая и вторая батареи подойдут, — ответил Сорренто.
—
— Это все?
— Да; ну и, разумеется, связных.
— Таким образом у вас остается лишь один надежный батальон.
— Я знаю, — сказал президент. — Это рискованное решение, но оно является, пожалуй, единственным. Теперь что вы можете сказать о строевых частях, находящихся в городе? Какие из отрядов считаются самыми ненадежными?
— Третий, пятый и одиннадцатый батальоны доставили нам самые большие неприятности.
— Очень хорошо, мы уберем их из города. Пусть они сегодня выдвигаются в направлении Лоренцо и остановятся где-нибудь на расстоянии десяти миль от города в качестве отряда поддержки. А теперь главное: кто должен командовать отрядом подкрепления?
— Старший офицер Ролло, сэр.
— Старший болван, ископаемое, ни на что не годный тип! — закричал президент.
— Он глуп, но надежен, — попытался успокоить его Сорренто. — Хотя звезд с неба не хватает и от него нельзя ждать гениальности, но он всегда точно исполняет приказы, и ничего больше.
Молара задумался об этой выдающейся военной характеристике.
— Ладно, хорошо, пусть он лучше командует отрядом поддержки. Они не будут участвовать в сражении. Но речь идет совсем о другой задаче. И я думаю, следует поручить ее Бринцу.
— А почему не Дрогану? — предложил министр обороны.
— Я терпеть не могу его жену, — ответил президент.
— Но он хороший музыкант, сэр, — вмешался Мигуэль, — играет на гитаре, и, кстати, очень мелодично, — он одобрительно покачал головой.
— И у него отличный повар, — добавил Сорренто.
— Нет, — упрямо сказал Молара, — это вопрос жизни и смерти. Я не могу себе позволить потакать своим или вашим пристрастиям. Для этой цели он крайне неподходящая кандидатура.
— Хороший штаб мог бы отлично руководить им, сэр. Он очень спокойный человек, и им легко управлять. А кроме того, он мой преданный друг; мы с ним частенько наслаждались чудесными обедами…
— Нет, полковник, это не годится. Я не могу так поступить. Неужели я или кто-то другой назначил бы высокое командование на таких условиях, когда так много поставлено на карту, когда моя репутация, мои шансы в жизни и, наконец, сама жизнь, находятся в опасности? При прочих равных условиях я бы назначил вас. Но Бринц лучше подходит для этой деятельности и должен заниматься ею. Кроме того, — добавил он, — у него нет отвратительной жены.
Сорренто выглядел ужасно разочарованным, но других доводов приводить не стал.
— Ну что же, тогда решено. Прочие детали вы рассмотрите сами, можете назначить штаб и все остальное. Но войска должны начать боевые действия к полудню. Я сам поговорю с ними на военной
базе.Министр обороны поклонился и удалился, успокоенный тем, что президент поручил ему решить лишь незначительные задачи.
Молара подозрительно посмотрел на секретаря.
— Есть еще какие-то дела? Никто из революционеров, находящихся в городе, не начал действовать, не так ли?
— Они никак себя не проявляют, сэр. Их нельзя ни в чем обвинить.
— Возможно, эти события и для них тоже стали неожиданностью. Их планы еще не подготовлены. Как только начнутся явные акты насилия или подстрекательства к восстанию, я арестую их. Но я должен иметь доказательства не только ради моего собственного удовлетворения, но и ради блага всей страны.
— Настал критический момент, — сказал секретарь. — Если бы можно было дискредитировать лидеров готовящегося восстания, если бы они выглядели нелепыми или неискренними, это оказало бы огромное влияние на общественное мнение.
— Я подумал, — ответил Молара, — что мы могли бы надеяться что-то узнать об их планах.
— Вы сообщили мне, что ее превосходительство согласилась выяснить у Савролы информацию по этому вопросу.
— Мне ненавистна сама идея любого контакта между ними; это может быть опасно.
— Это было бы наиболее опасно для него.
— Каким образом?
— Я уже объяснял вам это, генерал.
— Вы подразумеваете то, что я запретил вам предлагать, сэр?
— Конечно.
— И настал критический момент?
— Сейчас или никогда.
Последовало молчание, после чего они снова занялись утренними делами. В течение полутора часов они оба были поглощены работой. И лишь после этого Молара сказал:
— Я ненавижу все это. Это — грязное дело.
— Что необходимо, то необходимо, — сентенциозно изрек секретарь.
Президент собирался что-то ответить, но в этот момент на пороге кабинета появился посыльный. Он принес зашифрованную телеграмму. Мигуэль принял ее, пробежал глазами и передал своему начальнику, угрюмо сказав:
— Может быть, это заставит вас решиться.
Президент взял телеграмму; и пока он читал послание, его лицо становилось все более суровым и жестоким. Это было донесение от комиссара полиции Турги, короткое и ужасное. Солдаты перешли на сторону захватчиков и прежде всего расстреляли своих офицеров.
— Очень хорошо, мы включим это в счет, — наконец проговорил Молара. — Мигуэль, я требую, чтобы сегодня вечером вы сопровождали меня по важному делу. Я также возьму с собой своего личного адъютанта.
— Да, — сказал секретарь, — нам необходимы свидетели.
— Я буду вооружен.
— Это вполне желательно, но исключительно в целях самообороны, — решительно подтвердил секретарь. — Ведь он обладает слишком большим влиянием, и ему нетрудно начать восстание. Он может поднять народ в один момент.
— Я знаю это, — твердо ответил президент. И затем с отчаянной горечью добавил: — Но мне это тоже не составит никакого труда.
— Никакого, — подтвердил Мигуэль, продолжая писать.