Саяна. Или когда по другому нельзя

–Не, б...я, у меня язык так, для красоты к горлу привязан!- Возмутилась муза помахивая кончиками крылышек (Как именно помахивала я молчу. Но если вспомнить, что она за них подвешена на веревку…).

Женька в полнейшем шоковом состоянии полезла на шкаф, что стоял в углу моей комнаты, нет, не испугалась! Дело в том, что там у нас была заначка, пятилитровый бутыль с медицинским спиртом, что часто использовался и по прямому и по непрямому назначению, и назначению, для которого он вообще не предназначен. Впрочем мы отошли от заданной темы. С трудом отобрав у сестрички бутыль, к которому она так и не успела приложиться. Еще чего не хватало: пьяную сестру откачивать. Да у меня за это время вдохновение сбежит... вместе с музой. Муза! Я же про неё практически забыла, значит нужно обратить на неё внимание пока она не смылась сволочь бегемотослонокарликовая.

–Ты не зарекайся, а то и впрямь язык только для красоты будет... и только привязан... и возможно не только к горлу.

Муза закивала головой. Видимо все- же шея у неё сломается, и причем к концу этого дня, правда я не знаю, сама или с моей помощью. И вот момент истины настал... настал и также быстро закончился.

–Так, я читаю!- Предупредила я Эрато и Женьку и начала читать...- ” Темнота печаль и грусть...”. ... Так, я не поняла?- удивленно посмотрела я на музу. Та пожала бровями (чисто Брежнев!) и тихонечко, видимо боясь моего гнева (Кого я обманываю? Они, эти стервы, никого,..., не боятся), сказала:

–Там дальше будет!

Я продолжила чтение.

–“Дождь стекает. Ну и пусть...” Ладно, пойдет.- Вздохнула я и сокрушённо покачала головой. Ну не верилось мне в то, что мы всё- же напишем этот ... стих!- “Ветер осушает слезы. Нежные шальные грёзы...”. Да что ж ты сволочь творишь, корова недоделанная.

Да! И что я хотела от этой долбанутой Эрато? Я схватилась за голову, Женька за нож, а муза за сердце, только почему-то ниже и правее причем ногами. Ну вот ещё один повод дать Жене поэкспериментировать над этой полнокровной тушей жировых складочек.

–Саша, извини конечно, но здесь про дождь лишь косвенно упоминается, и то в виде одного предложения даже не связанного с остальными по смыслу… и содержанию.- Обратилась ко мне Женя пытаясь отобрать бутыль, что стоял у меня под стулом. Ну мне еще не хватало, что бы она его вылакала. Я же родителям показаться побоюсь. Они же меня без соли и ложки съедят и еще скажут что невкусно.

И что ты, дорогая и в недалеком будущем мертвая и расчлененная Эрато, скажешь в своё хрупенькое оправдание? Учти, все, что ты заявишь, будет использовано против тебя.

Муза пожала плечами, как ни в чём не бывало, типа “ Я здесь не причем и вообще меня нет, а у вас глюки!”

–Вы дальше почитайте, понравится!

– Сказало это кладбище пирожков и быстрого питания, и чуть тише, так что если бы я была человеком не услышала, добавила.
– А может и нет, кто вас бешеных поймет.

–Ладно, я почитаю!- Усмехнулась я. Почитала. Угорела. Морально умерла. Зачем я это сделала?

–Ну как?- Завозилась на табуретке Женя.

Я подумала! Нет, конечно стих неплохой, но ,..., я же про дождь стих то пишу. Я сокрушённо покачала головой.

–Ну слушай целиком.

“Темнота печаль и грусть.

Дождь стекает. Ну и пусть.

Ветер осушает слезы.

Нежные шальные грёзы.

Холод-жар, мне все равно.

Я сижу. Смотрю в окно.

Все равно на страх и боль.

И на рану словно соль.

Кровь стекает по щекам.

Смерть читает по губам.

На руке её печать.

Путь найти, жизнь потерять.

Герб её окутан мраком.

И со смерти черным знаком.

Снова ты идёшь сюда.

Но прости уж навсегда.

Где течение времен.

Лет, столетий миллион.

Где теряешь сам себя

Существует смерть всегда.”

–Мама мия, Дева Мария!- Ошизела Женя.- Прям про тебя. В одном стихе вся история.

–Во! Я же говорила, что понравится!- Напомнило о своём существовании забытое вдохновение.

Мы с Женькой переглянулись.