Саята. Заря иных Богов

– Как тебе хозяева?
– как-то слишком спокойно спросил он.

– Хорошие... дяденьки, - пролепетала я под пристальным взглядом мужчины.

Велимир усмехнулся и положил руку на плечо друга.

– Это очень хорошая семья. Они зла не причинят, - он улыбнулся мне, - ну, чего ты так испугалась? Брат у тебя темпераментный немного, но ты, я гляжу, вся в него?

– Я не...
– начал было Ярослав, но сам себя остановил, - Мне пора. За мальца своего не переживай, хоть и сложно здесь, но он перевёртыш - свыкнется. А я к тебе на неделе зайду, проведаю. А теперь иди домой.

И он развернулся и ушёл туда, где вся дружина стояла, да только его одного и ждала.

– Сотник кнесинкиной охраны, - Велимир подошёл ко мне и приобнял за плечо. Затем наклонился и, едва не касаясь губами уха, так, что меня в дрожь бросило, прошептал, - чтоб этого платья больше на тебе не видел.

Я стояла, как громом пораженная, и наблюдала, как Велимир подходит к Ярославу, они оба бросают на меня недовольный взгляд, и уходят со всей дружиною через внутренний вход.

– И откуда ты их знаешь?
– задумчиво почесал голову вернувшийся вовремя стражник.

– А кто они здесь?
– всё так же не отрывая глаз оттуда, куда ушли мужчины, спросила я. Однако дружинник бросил на меня такой взгляд, что я поспешно ретировалась, не стесняясь своего прежнего статуса.

Глава 10. Познавательная. Столица.

Доехать до дома - казалось, это было единственным верным решением. Но нет! я направила извозчика к торговым рядам, быстро нашла нужную палатку и подошла к оторопевшей от такого напора хозяйке.

– Спасибо, - только и смогла сказать ей.

– Жаль, что в столице на чёрном цвете табу, - задумчиво ответила женщина, - тебе он бесконечно идёт.

– Если бы не вы...

– Да не отпустила бы я тебя в том платье, можешь даже не благодарить. Поначалу подумала, что ты для кого-то заказываешь, потом, как поняла, что для себя, ясно стало - не местная. В столице законы моды меняются чуть ли не каждый год.

– Мне нужен гардероб, - напрямую заявила я.

– Будет, привезу к тебе на постоялый двор - только адресок оставь, а мерки твои я запомнила.

Я благодарно кивнула и оставила на прилавке мешочек с деньгами и название постоялого двора.

Добравшись до трактира, внезапно остановилась. Жар удушливой волной опалил лицо, шею и даже грудь.

– Пусть его не будет, пусть его не будет, - взмолилась, глядя в небо, и тихонечко открыла дверь.

Посетителей трактира было совсем не много, постояльцы же ещё не спускались. Я почти прокралась до лестницы, как вдруг услышала скрип открывающейся двери подсобки.

– Саята, - приятный голос как золотой дождик окотил меня с макушки до пят.

– Родомир, я хочу извиниться перед вами, вы меня не правильно поняли, а вообще-то я сама виновата, но это платье - это не то, что вы подумали, и я вообще не собираюсь замуж, и не хотела дать вам бестактного намёка на что-то, чего и в мыслях не было...

Я замолчала, вдруг осознав, чего только что намолола языком, и, обреченно вздохнув, обернулась.

Родомир стоял в дверях и внимательно смотрел на меня, чуть склонив голову. На губах у него блуждала какая-то грустная, немного снисходительная улыбка. И смотрел он на меня сейчас скорее как на ребёнка, чем как на молодую девушку.

– Простите, я слегка запуталась в местных традициях и повела себя... неподобающе.

Я склонила голову, ожидая хоть каких-то слов, после которых можно было бы со спокойной - или не очень спокойной - душой удалиться к себе в комнату. Но сын хозяина хранил молчание.

– Я спущусь к обеду и приступлю к своим обязанностям, - не поднимая глаз, сказала ему.

– Вы не приступите к своим обязанностям ни в обед, ни после, - спокойно ответил богатырь.

– Как это понимать?
– удивилась я, поднимая голову.

– Мне пришло письмо почти перед вашим приходом, - Родомир внимательно смотрел на меня, - в котором ваш «благодетель» настойчиво просит не воспринимать ваши просьбы о работе всерьёз.

– Мне нужно зарабатывать деньги, - резко ответила я, - я не смогу растянуть навечно несколько золотых!.. Родомир...

– Саята, смиритесь. Я не могу позволить вам работать здесь. Никак, - неуклонно ответил богатырь и, увидев, как я поникла, тихонько выругался сквозь зубы, - Но если вы скажете мне, что умеете делать, я могу помочь вам с устройством в этом городе.

Я отстранённо кивнула и, не замечая ничего вокруг, поплелась к себе в комнату. Мысли были неутешительными...

Открыв дверь в свою комнату, направилась к кровати, упала на неё и заплакала.

Через несколько часов проснулась от странного ощущения чужого внимания. Привычно помотала головой, и тень внимания соскользнула с меня, уходя в сторону. Я приподнялась и нахмурилась. Судя по солнцу, был полдень, я и не заметила, как задремала, но странность заключалась в другом - в комнате никого не было. Это я ощущала очень хорошо.

Поднявшись с постели, заметила свертки и упаковки на полу у двери. Их явно занесли часа два назад, судя по всему - Благомир, поскольку больше ничьего шлейфа я не ощущала, а в комнату с моего заезда заходил только хозяин. Я подошла к сверткам и развернула.

– Вот уж спасибо тебе!
– невольно вырвалось у меня.

Платья, пошитые торговкой, были хороши! Переодевшись в зелёное, облегающее до талии и уходящее в пол платье, я вновь подошла к зеркалу. Уже второй раз за сегодняшний день! И когда это успела стать такой привередливой к своей внешности?

Золотая коса - благодаря золотой ленте - замечательно сочеталась с зелёным цветом платья и с теми же бежевыми бегунками. Я потянулась к волосам и вытянула из прически локон.

– Да ты, мать, даже ничего!
– я невольно улыбнулась отражению и поспешила выйти из комнаты. Самолюбование - грех, как учили трактаты о нравах.

Быстро спустившись по лестнице, я наметила себе план действий, включающий в себя посещение Читальни. Там можно было взять любые книги и бесплатно ознакомиться с ними, не выходя из помещения. Но внизу меня встретил переполох.