Саженец

Варианты были.

Сделать можно.

Главное — придумать, что на них играть. Сам ведь Беромир в музыке был не силен. Он ей никогда не занимался и придется очень немало потрудиться, чтобы сделать что-то толковое из этого горе-оркестра…

Свистнула еще одна стрела.

Близко.

Очень близко.

Вон — по голове пером чиркнула. Отвлекся на несколько секунд — и вот результат.

— Ладно. Отходим. — буркнул Беромир. — Вон к той покосившейся березе. Там передохнем. И я еще в рог подую.

Так и поступили.

Потом еще отошли.

И еще.

А часа через три планомерного отхода, когда нападающие почти не стреляли уже, послышался топот многих ног. Это на выручку спешило почти все мужчины крепости. Включая работников. Во всяком случае у Беромира именно такое ощущение возникло.

Эти стрелки лесные тоже все поняли правильно.

Вон — раз-раз и куда-то делись.

Ведун же развернул своих людей в нормальный строй. И, достав трофейные мечи, повел вперед. Копий-то не брали по той же причине, что и доспехи — чтобы лишнего не таскать. Щиты-то как взяли — вопрос. Обсуждали же уже пару раз, чтобы и их не носить…

Встали, значит.

Выровнялись.

И пошли вперед — в контратаку. Хотя сам Беромир держался за их спинами из-за отсутствия щита у него самого. Но готовый работать мечом через головы, пользуясь ростом. А он в этом плане своего местного отца уже перегнал — сказывались хорошее питание да упражнения.

Очень скоро справа «нарос» массив наспех вооруженных мужчин. Почти две сотни. Не у всех имелись щиты, но их было много. Прямо очень по местным меркам.

Минута.

Вторая.

Третья.

Полчаса.

Эти ребята, что совершили нападение на ведуна и его людей, тикали так быстро, как могли. Но и преследователи не сильно отставали. Из-за чего сумели прижать злодеев к широкому ручью. Так-то через него было переброшено поваленное дерево, по которому те попробовали перебраться на другую сторону. Сунулись, а оно гнилое. Затрещало и обвалилось вниз — в воду, хорошо ступившего удержали.

В принципе — можно прыгать в воду. Она ледяная, но не страшно, если бы получилось выбраться сразу. Но вот незадача — высокие берега здесь оказались. Быстро не выбраться. Надо идти вдоль берега и выискивать удобные места. Но времени на это уже не оставалось, вон, преследовали уже совсем рядом…

— Стой! — крикнул Беромир, когда до этих людей осталось полсотни шагов.

Толпа мужчин не сразу, но замедлилась, а потом и затормозила. Шагах в десяти-пятнадцать. Натурально нависнув над теми, кого они вот уже битый час гнали.

— Вы кто такие? — выйдя вперед, спросил ведун у стрелков.

Они промолчали.

— Не хотите разговаривать? Как хотите, — пожал плечами ведун. — Пилумы товсь!

И добрая половина подошедших мужей перехватили пилумы для броска. В принципе, их за глаза бы хватило, чтобы выбить всех нападающих подчистую. С первой подачи. Раз. И все. Всадив в каждого по несколько острых железных предметов.

Эти кадры сразу все поняли.

Вперед старший выступил и начал «заливаться соловьем».

По характерному акценту сразу стало ясно — балты. Сами они этого и не скрывали, пояснив, что пришли с верховий Двины. Узнав от Рудомира, что здесь богато живут и можно торг вести.

— Так Рудомир вам родич?

— Да. — нехотя ответил старший. — Дальний. Из другого большого рода. Мы-то тут — на Лукесе[3] живем. Мать его матери из наших.

— Вы понимаете, как подвели его этим нападением?

Тишина.

— Хорошо. Вы на что рассчитывали?

— Тебя ранить или иначе захватить и обменять на богатый выкуп.

— Поэтому так нас стрелами заливали? Вы же нас всех могли посечь ими насмерть.

Снова тишина.

— Кто вас на это подбил?

Опять ни гугу.

Хотя нет, вон, один из бойцов прям хотел что-то сказать, да не решался.

— Чего мнешься? Сказывай!

— Помолчи! — рявкнул на него старший.

— А чего молчи? Жиромир проклятый! Он ведь к тебе хаживал и голову крутил!

— Кто такой Жиромир?

— Из Быстрых медведей он.

— Выгнали его! — воскликнул один из учеников, который как раз был оттуда. — Он и у нас болтал всякое. Вот по зиме той и прогнали.

— С лука бить он умеет?

— Умеет. С языгами он в набеги ходил. Там и наловчился.

— А чего болтал такого?

— Да про тебя. Что, де, ты живой мертвец. И что тебя надо извести. Но он всегда был дурной. Хотел в ведуны идти, да те не взяли. И вообще, — махнул этот ученик, — дурной он, не от мира сего. Постоянно себе на уме и мерещится всякое.

— А вам он что сказывал?

— Да то же самое, — несколько неохотно ответил старшой стрелков, — Что ты живой мертвец, что богат, что ежели тебя убить все люди разбегутся в ужасе, а мы сможем взять все богатства, что ты накопил.

— Вот дурость, — улыбнулся Беромир. — У меня сын недавно родился. Может у мертвеца кто родится, али нет? Али думаете, что Зара душу на перерождение пустит для такой мерзости?

Старший насупился.

Остальные на него скосились и нахмурились.

— Как он к вам попал? Отчего приняли и слушали этого безумца?

— Мать его из наших была. Потому и приняли.

— Не из наших, а из ихних! — выкрикнул один из стрелков. — Тетка они ему. Тетка родная. А этот Жиромир — брат двоюродный.

— Мда… — покачал головой Беромир. — Значит так. Выбор у вас невеликий. Или вы соглашаетесь на мое предложение — здесь и сейчас. Или вам конец. И не только вам. Будьте уверены — Рудомир вам этой выходки не простит. И Священная роща — тоже. Полагаю, что вы и сами прекрасно понимаете, как «расцветет» жизнь ваших родичей, когда за них возьмутся все ведуны округи. Понимаю, этот мерзавец Жиромир, вами пожертвовал ради своего безумия. Но своя-то голова на плечах должна быть! Живой мертвец… это же удумать такое надо!

Беромир сделал паузу.

И уставился на них, внимательно изучая лица.

— А что за предложение? — наконец, поинтересовался старшой.

— Вы все прямо сейчас принесете клятву на оружии о вечном мире с нами. Выберете по жребию пять мужчин, которые станут на год при крепости жить, охраняя ее. С луками. Вы ведь их любите и цените, — кивнул он на утыканные стрелами щиты. — А осенью будущего года пришлете новых, взамен этих. И так каждый год.

— А как же их семьи жить станут? — спросил кто-то.