Сбежать от зверя

– Мне говорят, что теперь моя жизнь зависит от твоего решения.

– Мы с тобой в странной ситуации, – выпрямился он в кресле и откинулся на спинку. – Жизнь твоя спасена. Но цена до конца непонятна.

– Почему?

– Я не кусаюсь, Марина, – и он кивнул на соседнее кресло. – Вернее, кусаюсь, но не сегодня.

Я только усмехнулась, прошла к креслу и залезла в него с ногами.

– Что с ценой? – спросила тихо.

– Пока не знаю.

– Я слышала, что тебя судили.

– Это ерунда.

– Врач говорит, мне нужны противозачаточные таблетки.

– Не нужны. Я тебя не трону.

– Она говорит, ты не сможешь.

Наши взгляды встретились, и он усмехнулся.

– Я зверь, но это не значит, что у меня нет силы воли, собственного достоинства или уважения к тебе. Я не жалею ни о чем. Но пользоваться тобой я не буду.

Почему-то стало горько.

– Так… ты уйдешь?

– Да. Но если тебе что-то понадобится или случится что-то – звони в любое время дня и ночи.

Я тяжело сглотнула, глядя, как он пододвигает заготовленную визитку.

– С твоим делом еще не закончено, буду им заниматься.

– Я здесь никого не знаю, – тихо выдохнула я.

– Но ты и меня не знаешь.

Мои слова его будто удивили. Его взгляд стал по-настоящему пронизывающим и изучающим.

– Я знаю, что ты рисковал, когда спасал меня. – Я посмотрела ему в глаза, не понимая: я что, прошу, чтобы он остался?

– Марина, у нас есть целая служба, которая поможет адаптироваться.

– У тебя много таких спасенных? – усмехнулась я зло.

– Ты одна, – нахмурился растерянно он.

– Семья есть? Ты женат?

– Нет, – слабо усмехнулся он. – Я бы не смог тебя спасти, если бы у меня кто-то был. – Он подался вперед, пристально вглядываясь в мое лицо. – Не хочешь, чтобы я уходил?

– Наверное.

Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем продолжить неожиданно неуверенно:

– Это сначала тебе кажется, что ты одна. Потом освоишься, заведешь знакомства… Наш мир тесно связан с людьми. Твой мир никуда не делся, он рядом.

– У меня нет никого в том мире, – разочаровано сжалась я и отвела взгляд за окно.

Дождь кончился, и теперь яркие ало-сиреневые пятна заката разбежались по подоконнику и белому столу. Наверное, им тут привычнее наблюдать, как девочки с ума сходят от новых открытий и таких вот мужчин. Я видела тут таких. Но для меня все это казалось спасением, о котором только можно было мечтать. Как же я устала…

– Когда я смогу выйти отсюда?

Он нахмурился, напряженно глядя на меня.

– Пока что этот вопрос не решен. Идет судебное разбирательство. Думаю, когда тебе станет легче, тебя вызовут на допрос. Но тебе ничего не грозит…

Я почти не слушала.

– Ладно. Тогда можете идти, не хочу вас задерживать, – отвернулась я.

Он не сказал больше ничего. Поднялся еле слышно и исчез в полумраке коридора. А когда щелкнул замок, я прикрыла глаза, выдерживая привычный удар пустоты в груди. Сколько раз от меня так уходили те, на кого я рассчитывала? Много. Почему я вдруг понадеялась на этого? Как же его имя?

Я подскочила и сгребла его визитку с ручки кресла.

Тахир.

Тахир Муратович Сбруев.

Судья. И мобильный.

И он ушел.

* * *

Я шел по коридору как во сне, не особо замечая что-либо вокруг. Уверенность, что Марина не будет рада меня видеть, неожиданно не оправдалась. Девушка расстроилась, когда я сообщил о решении оставить ее в покое. Но почему? Потому что я не намерен пользоваться ситуацией? Или потому что бросил ее одну? Но я не могу просто быть рядом и не трогать. Даже эти двадцать минут с ней дались нелегко. А этот ее взгляд, полный надежды, провоцировал поддаться искушению все сильнее.

Только она не понимала последствий, а я хорошо представлял, чем это все может кончиться. Если девочка захочет дать заднюю – я сломаю ее… Нет, лучше до этого не доводить.

Я вышел на улицу и направился к машине. Занятый все это время своей проблемой, я старался не думать о Марине, чтобы дать эмоциям улечься. И таблетки, что мне прописала врач, кажется, неплохо работали. Я был в себе, насколько это вообще возможно.

Про Марину нарыть пока ничего не удалось, но я и не особо старался. Следователи, которые собирали информацию о ее прежней жизни, пока тоже разводили руками. То ли у девочки фальшивые документы, то ли настолько тайная жизнь, что на поверхности ничего не собрать.

А мне стало интересно. Нет, я не мог просто так уйти. Я буду наворачивать вокруг нее круги, пока не отпустит… Если вообще отпустит. Глядя на нее при свете и без тумана в голове, я понимал, что ничего мне тогда не показалось. Она еще красивее, чем в тот вечер. Каждое ее слово и движение будто рисовало радужные брызги на поверхности, и те ярко бликовали на солнце и били по глазам. Я даже не думал, что такое еще раз возможно. Шанс? Скорее издевка судьбы. Снова. И за что я впал в ее немилость?

И, словно извиняясь за это, я вдруг получил один из самых долгожданных звонков. Звонил Эльдар, мой приемный сын.

– Пап, привет.

– Черт, – выдохнул я, растекаясь по водительскому сиденью.

Эльдар служил в различных горячих точках, оставляя мне тревогу за его жизнь и бесконечное ожидание.

– Я в порядке.

– Ранен?

– Пустяки.

– Значит, из госпиталя звонишь.

– От тебя не скроешь.

Будь он человеком, это бы меня скорее обрадовало. Но оборотням в человеческом госпитале не позавидуешь. С сильными ранениями есть риск оборота. Но этому паршивцу каким-то образом везло. И люди спасали ему шкуру из раза в раз, так и не догадываясь о риске, с которым имели дело.

– Что на этот раз?

– Мелочи, говорю же. Ногу прострелили. В нескольких местах.

Я скептически молчал.

– Обе ноги. Одна пуля в заднице. Сидеть больно. Лежу на животе.

– Эль, может, домой?

Он вздохнул.

– Да. Нужно будет раны зализать.

– Буду ждать.

– Я напишу, как выеду. Пока.

Я еще долго сидел, не решаясь заводить двигатель, и смотрел невидящим взглядом вперед. Никогда еще не чувствовал себя таким вымотанным. Я не справлялся.

Недолго думая, я вывернул руль и выехал с парковки медицинского корпуса. Нужно было проветриться, успокоиться, побегать по лесу и повыть на луну. И весь этот ассортимент возможен только в доме за городом. Там меня ждала тишина, прошлое… хороший виски.