Сбежавшая королева

— Поздравляю. Ты - путешественник во времени. Однако все твои любимые занятия, такие как насилие, убийства и всеобщий хаос, по-прежнему могут втянуть тебя в неприятности. Постарайся не попасться слишком быстро, иначе я могу просто убить тебя сам, вместо того чтобы снова представлять твои интересы. – Его отточенный, изысканный голос звучал вразрез со словами.

Его акцент был таким же фальшивым, как и дружелюбная улыбка, которой он одарил охранников. Ронан не уважал ни полицию, ни правовую систему. Ему просто нравилось играть с ней, дергая людей за ниточки в своих интересах. Я был уверен, что он социопат. Достаточно сказать, что я наслаждался его обществом.

Он принес мне одежду. Серый костюм и рубашку. Это было совсем не похоже на меня, а материал казался странным и слишком мягким после долгих лет ношения грубой спецодежды.

Покидая тюрьму после многочисленных проверок, я остановился, чтобы собрать свои вещи, прежде чем понял, что, конечно же, у меня их нет. Я оставил свои потрепанные книги в тюремной библиотеке.

Первый шаг наружу, на свободную землю, показался мне еще более странным. Я оглядел захудалую автостоянку и пустынную дорогу за ней. У обочины, в зоне, запрещенной для парковки, стояла блестящая машина. Я направился к ней, зная лишь нескольких засранцев, которые стали бы пренебрегать правилами прямо у тюрьмы. Ронан вышел из здания следом за мной, разобравшись с последними бумагами. Я должен был благодарить его за то, что так быстро вышел из тюрьмы. То, что он сократил мой срок, доказав самооборону, было мастер-классом, которому, я уверен, учат в аду.

— Это твоя машина?

— Конечно. Запрыгивай, я подвезу тебя в город.

Ронан направился к машине, не оглядываясь. Он сел переднее сиденье, что было странно.

Сзади был кто-то еще.

Я подошел, и окно опустилось. Зрелище, представшее моему взору, вызвало на губах неохотную улыбку.

— Вот это да, Мэллори Мэдисон, да ты просто загляденье, принцесса.

— Правильно будет Молли Чернова, как ты знаешь, и не называй меня принцессой. Кирилл может отправить тебя обратно в тюрьму, если услышит это, – проворчала Молли, когда дверь открылась.

Она продвинулась дальше на длинном кремовом кожаном сиденье, и я нырнул рядом с ней. Я вдохнул аромат ее духов. Черт, как же приятно было для разнообразия почувствовать запах чего-то еще, кроме мужского пота и агонии.

— Верно, и где же твоя уродливая половинка?

— В России. Он вернется на следующей неделе.

Мы начали выезжать с территории тюрьмы, и я заметил еще три черные машины, которые ехали позади.

— Значит, Кирилл в отъезде. Так вот почему за нами следует батальон охраны? А что в России?

Молли вздохнула.

— Он строит чертов замок в лесу, со рвом, наполненным крокодилами. – По её тону я понял, что это спорная тема.

Я выглянул в окно, наблюдая за меняющимся пейзажем, пока мы ехали в город. Все казалось таким обыденным. Жизнь шла своим чередом, пока я целых семь лет находился вдали от мира.

— Кто бы сомневался. Кирилл не может не быть гиперопекающим, как черт.

Молли фыркнула.

— Он слетел с катушек.

— Почему? Каждому пахану нужен план выхода на пенсию. Мне это нравится. Кирилл и Мэллори, великие несчастные влюбленные, стареют вместе в своем заснеженном русском замке, живые и здоровые. Восточное крыло ты, конечно, оставишь для меня, чтобы я мог быть монстром, который живет там в тени и пугает детей. Ты не взяла их с собой?

— Нет. Они в школе.

— В школе? – Я втянул воздух сквозь зубы. Я все пропустил. Семь лет. Целое детство. — Кстати, я тоже думаю, что родительский комитет в новой школе Киры напоминает сатанинский культ.

Молли улыбнулась.

— Значит, ты получал мои письма? Наверное, мои ответы затерялись в пути.

— Ты бы не хотела ничего от меня слышать, поверь. Ты из тех глупых, сердобольных бедняжек и стала бы только больше переживать за меня, в чем не было никакого смысла. Но я наслаждался каждым письмом. Мне нравилось, что меня не забыли.

Молли рассмеялась – звук был подобен звону серебряных колокольчиков.

— Как будто кто-то может забыть великого Николая Чернова.

Я сжал руку на коленях, когда имя Софии словно повисло в воздухе между нами.

— Кирилл знает, что ты здесь?

Молли бросила на меня косой взгляд.

— А ты как думаешь?

— Думаю, он не намерен подпускать меня к своей семье, пока не убедится в моем психическом состоянии. Он не идиот.

— А что с твоим психическим состоянием? Ты прекрасно выглядишь. Пугающий, но здоровый. – Молли оглядела меня с ног до головы.

— Очевидно, что ты по-прежнему плохо разбираешься в людях.

Молли повернулась ко мне, вскинув одну бровь.

— Значит, ты нездоров?

Я наблюдал за тем, как мимо меня проносится мир.

— Разве не об этом тебя предупреждал мой брат? Не поэтому ли ты не взяла с собой детей?

Молли надолго замолчала, прежде чем взять себя в руки.

— Кира в любом случае тебя не испугается. Она умеет ладить с монстрами.

— Это у нее от матери, – заметил я. — А Руслан?

— Он защитник, но он полюбит тебя. Ты его дядя, и он наслышан о твоих выходках.

— Не пугай ребенка.

Повисла долгая пауза.

— Если ты собираешься поселиться в восточном крыле, ты должен быть живым.

У меня вырвался неохотный смешок.

— О, принцесса. Мой призрак прекрасно будет бродить по вашей уединенной русской крепости. Не переживай за меня. С теми, кто беспокоится обо мне, никогда не случается ничего хорошего. Лучше не рисковать.

— Ладно, я передумал. Я не хочу идти туда. Это полный отстой, – пожаловался Брэн несколько часов спустя, когда мы подъехали к богато украшенным воротам Сайлент Гроув, кладбища в Нью-Джерси.

Он позвонил мне как раз в тот момент, когда Молли и Ронан оставили меня в каком-то безликом отеле в центре города. Я пробыл на Манхэттене всего несколько часов, а мне уже не терпелось уехать. Я ждал этого момента семь долгих лет и, черт возьми, не мог больше ждать ни секунды.

— Как будто у тебя были дела поважнее.

Стоял сухой осенний день. Просто идеальная погода. Оставив Брэна у машины, я натянул на лицо кепку, взял из багажника все необходимое и направился через обозначенные могилы в направлении участков семьи Де Санктис. Кладбище было ухоженным и полным свежих цветов. Так мне казалось, пока я не добрался до могилы моей lastochki. Она пустовала. Даже после смерти Антонио пренебрегал дочерью.

Я опустился на колени на мокрую траву, отложил свои принадлежности и положил букет лилий на зеленую траву, укрывающую женщину, которую я любил. Возможно, я был сумасшедшим, но мою любовь к Софии невозможно было отрицать. Она была моим призраком, преследующим меня по пятам, всегда мучительно недосягаемым. Надпись на надгробии вызвала у меня желание навестить Антонио Де Санктиса и поквитаться с ним в ту же секунду.

Здесь покоится София Леонора Де Санктис, послушная дочь и любимая сестра.