Сбежавшая невеста. Усадьба Белоснежки

Мгновение и моё запястье обжигает холодом, а затем болью, когда на нём появляется брачный браслет.

Я оказываюсь в клетке, щелчок после которого браслет плотно стягивает моё запястье, эту клетку закрывает.

Урзул опускает свой взгляд, и я следую за ним.

На запястье его правой руки ярким огненным светом вспыхивают древние руны: извиваются змеями, переплетаются друг с другом в магическом танце, соединяясь в крепкую вязь. И я не сдержавшись ахаю, потому что на руке у меня оказался вовсе не брачный браслет.

Вырываю руку из крепкой хватки мачехи и делаю шаг назад. Поверить не могу, что она так со мной поступила. Не просто отдала в руки Урзула. Позволила этому чудовищу привязать меня к себе с помощью магии и древних рун.

Судорожно вдыхаю и отхожу до тех пор, пока мачеха снова не ловит меня за запястье и рывком подтягивает к себе.

— Прости, Урзул. Моя падчерица просто перенервничала. Она так давно не была дома и не совсем понимает, что происходит вокруг — звучит её голос.

— О, всё хорошо. — посмеивается Урзул — Я прекрасно знаю Снежку и мне нравится её гонор. — он склоняет голову набок и ловит мой взгляд — Ну, что моя принцесса, теперь ты не просто моя невеста — он поднимает руку, демонстрируя мне руническую вязь, которая больше не светится. Закрепилась и теперь черными линиями обвивает его запястье.

Стискиваю челюсти и Урзул мгновенно реагирует.

В его чёрных глазах вспыхивает пламя, а затем он протягивает руку вперёд, сжимает кулак и резко тянет на себя.

Невидимая цепь между нами натягивается, и я падаю вперёд, перед ним на колени.

— Жаль, нет твоего папаши, чтобы заценил, как ты красиво смотришься на коленях у моих ног. — запах мокрой земли ударяет в нос, когда Урзул делает шаг ближе, и протягивает передо мной руку — Поцелуешь руку своему будущего мужу?

Смотрю перед собой на его пальцы и поджимаю губы, будто боюсь, что он схватит меня за шею сзади и заставит сделать это.

Урзул посмеивается, но не двигается.

Голову я не поднимаю, чтобы не порадовать его взор своим унизительным положением, лишь сжимаю руки в кулаках и укладываю на колени, напрягаюсь, что не ускользает от моего навязанного жениха.

Знает, что и положение это я не приму и со своей новой участью не смирюсь.

Он привязал меня к себе магическим браслетом, рунической вязью и моей растерянностью, теперь между нами связь и только он теперь может регулировать длину моей цепи, чтобы сначала отпустить, а затем со всей силы натянуть и притащить к своим ногам.

— В комнате её запри, до момента, когда я вернусь. — обращается он к моей мачехе — А своим жителям расскажи, что будет свадьба. Хочу, чтобы это стало достоянием общественности — бросает сквозь зубы и отступает. Плюхается на своё прежнее место и что-то шепчет на древнем языке. Запястье жжётся, а после этого меня хватает под руки моя служанка и тащит из столовой.

— Не пугайтесь так, барышня. Ну неужто вы не сладите с чудовищем? Мы ведь действительно в беде, а орк этот своей армией уже наши границы защищает, так что вы его чуть-чуть приласкайте.

— Да что же ты такое говоришь! — взрываюсь я, когда мы оказываемся в моей комнате. Стягиваю с себя ненавистное платье, которое пропахло орком и его самодовольством. Остаюсь в нижней сорочке и обнимаю себя руками — Никогда я его не приласкаю, был бы здесь отец, он бы …

— Да нет его, барышня — перебивает меня Гримхильда и присаживается на край кровати. Смотрит на меня как в детстве, когда я хулиганила, а она меня стыдила. — Мы теперь без него выживаем и сами за себя с недавних пор. Вы ведь не думали, что по любви вам придётся за мужем пойти. Не в том ведь вы положении. На вас, дорогая, большая ответственность. Вам не о любви надо думать. — свою мысль ей так и не удается высказать до конца, потому что в комнату заглядывает ещё одна служанка, но Гримхильда поднимается и рукой её останавливает.

— Отдохните немного, барышня моя, — произносит она и кладёт руки мне на плечи — я сейчас на кухню пойду и сделаю вам успокаивающий чай, а после вы со своей мачехой переговорите. Не горячись, ну, пожалуйста.

Киваю, и она покидает комнату, разворачиваюсь к окну и какое-то время наблюдаю, как ветер швыряет хлопья по обледенелым стеклам, пытаюсь успокоиться, вот только ярость клокочет во мне.

Я должна бежать, но сначала надо бы справиться с ненавистным браслетом. Может попробовать его заморозить или как-то его перерубить..

— Барышня, — вырывает меня из потока мыслей Гримхильда, и я разворачиваюсь к ней — Выпейте, успокойтесь. Выглядите сейчас, словно вот-вот взорвётесь — смотрит на меня с нежностью и протягивает мне стакан с отваром. Протягивает руку и убирает прядь волос за ухо.

Жар обжигает пальцы, когда принимаю стакан, запах трав приятно щекочет нос. Доверяя своей служанке Гримхильде я выпиваю, и когда прошу ей помочь мне с побегом, она качает головой.

В этот момент я понимаю, что совершила ошибку, когда ей поверила. Стоит Гримхильде отойти от меня, как голова начинает кружиться, темнота колючими, липкими лапами пытается меня затянуть, но я изо всех сил пытаюсь сопротивляться.

— Поспите, принцесса, — произносит она сквозь толщу воды — отдохните до церемонии — последнее, что я слышу перед тем, как провалиться в темноту.

Глава 2

В день моего рождения девятнадцать лет назад на Снежную Долину обрушилась внезапная зима.

Морозный пронизывающий ветер трепал крыши домов, приносил с горы запах ели и мокрой земли, завывал, словно это был сам правитель, каждый его порыв сообщал жителям о его внутренней боли. С неба хлопьями валил снег и укладывался на вымощенные камнем дорожки дворцового сада, но его тут же сметал новый порыв урагана. А следом, ветер подхватывал и обломки террасы, скамеек, когда отец в агонии обратился в дракона и разрушил сад до основания, до черной земли и камней, не жалея стараний садовника из королевства Люминель, что по рассказам Гримхильды потратил на него не один плодотворный год.

В день моего рождения отец потерял свою королеву, а его внутренний зверь – истинную, что умерла родами и подарила жизнь единственной принцессе-драконице Снежной Долине – мне.

Я росла и готовилась стать своему королевству опорой, вот только править мне было не суждено и спустя девять лет после моего рождения в наш дом вошла моя мачеха Гильда.

Высокая, статная, словно высечена из самого дорогого гранита, что добывают в третьем королевстве Равенхейм, она заняла место королевы. Сразу выбросив мебель и вещи моей матери из её покоев, она разложила там все свои вещи и зеркала, но все равно пребывала в покоях отца.

Мой король, мой отец отныне смотрел на неё как на солнце и звёзды.

И несмотря на то что она говорят, была тёмной ведьмой, сделал не только королевой Снежной Долины, но и правительницей Семи, объединенных в тяжелые времена, Королевств.

И если я думала, что появление мачехи навсегда изменило мою жизнь, то я сильно ошибалась. В день, когда отец не вернулся с охоты, моя жизнь перевернулась: сначала пропал мой внутренний зверь, а затем перестала отзываться и магия льда. Снежные бури, порывистый ветер мне больше не подчинялись. Лекарь сказал, что я безутешна, оттого и пуста. Меня мучили кошмары, вокруг происходили ужасные вещи, и перед моими подданными я предстала обезумевшей от горя. Так, я и оказалась в пансионате, запертой, без возможности снова вернуться домой и возвратить свою магию.