Сбежавшая жена

— Да-да, спасибо за интервью! — прокричала женщина и никак не отреагировала на резкие перемены настроения Доминика, полностью поглощая себя новой информацией.

Мы спустились обратно вниз, и только вышли из здания, как нас ослепили вспышки фотокамер. Вот кто-то сказал, что Доминик сегодня будет здесь! Доминик улыбнулся, и я последовала его примеру, выдавая радостную улыбку.

Когда мы были на середине пути, меня кто-то ухватил за руку, прямо за запястье, и я сморщилась. Мне пришлось остановиться, и Доминику тоже, так как я почти дёрнула его за руку. Устремила взгляд на молодого журналиста, и улыбнулась.

— Миссис Форд, а правда ли, что Мистер Форд настолько горяч в постели, как о нём говорят?

От его вопроса я встала в ступор, но виду не показала. Нужно было побыстрее избавиться от цепкого захвата юноши, иначе у Доминика опять сорвёт крышу. А я не хотела снова быть прикованной к кровати.

— Это не обсуждается, — проговариваю, и снова тяну на себя руку, пытаясь освободиться, но паренёк сжимает только сильнее, и я шиплю от боли. Тут мне на помощь пытается прийти Доминик, но я стараюсь сделать всё быстрее, потому что если сейчас вмешается мой муж, у паренька как минимум будет вывих. А этого нам не нужно, надо сохранять имидж моего мужа, иначе потом опять же влетит мне.

Судя по всему, когда парень увидел злой взгляд Доминика, он всё-таки отпустил меня, и быстро ретировался. Доминик лишь проводил его странным взглядом, и мы снова продолжили идти к машине.

Когда мы наконец-то дошли до неё, Доминик посадил меня в неё, и сел сразу же сам. Стоило только дверце хлопнуть, мы тронулись с места, и послышался гневный голос Форда.

— Гребанные журналисты, — цедит он сквозь зубы и расстёгивает пуговицы рубашки. После берёт мою руку и поднимает рукав вверх. На бинтах снова виднелась кровь, при виде которой у Доминика лицо делается ещё ожесточённее. — Больно?

— Уже нет, — проговариваю тихо, и наблюдаю за тем, как он бережно кладёт руку себе на колено и начинает играть с пальцами, параллельно что-то печатая у себя в телефоне.

От таких действий, я снова перестала понимать, что происходит. Хотела верить во всю эту нежность и быть любимой.

Но в голове чётко слышались слова, услышанные от Роберта.

«Так долго держишься, в отличие, от остальных».

15

Приехали домой мы к десяти вечера, и хоть интервью кончилось три часа назад, Доминик решил поужинать в ресторане, а после заскочить быстро на работу, забрать какие-то бумаги. Поэтому домой мы приехали позже, чем планировали.

Зайдя в свою комнату, я скинула с себя туфли и платье, сразу же идя в душ. Вспотела жутко в этом закрытом платье. Интересно, когда порезы заживут? Устала ходить уже с этими длинными рукавами.

Взяв из шкафа шортики и топ, пошла в душ. Надеюсь, Доминику не взбредёт в голову ко мне присоединиться. На данный момент я благодарна Роберту, который сейчас сидел в гостиной, и Доминик решил с ним переговорить. Николь, когда увидела, что мы приехали, с облегчением выдохнула, вскакивая с места. Тогда я увидела, как задравшаяся юбка выпрямляется, и из под неё Роберт вытаскивал руку. Домогается служанок, пока хозяев нет дома, мда.

Быстро смыв косметику и пот с кожи, не вытираясь, оделась, и вышла из комнаты. На мгновение застопорилась, увидев своего мужа обнажённого по пояс. Он стоял у шкафа и снимал рубашку, выуживая с полок футболку.

— Я пойду поем, — предупреждаю его, хватаю халатик из приоткрытого шкафа и иду к выходу из комнаты.

— Ты же только недавно ела, — хмыкает он, и разворачивается, провожая меня взглядом.

— С беременностью стала очень много кушать, — улыбнулась, пожимая плечами. — Присоединишься?

Вопрос сам слетел с губ, прежде чем я подумала. Анабель, да что с тобой не так?

— Спущусь через пять минут, и составлю тебе компанию, — как ни в чём не бывало, отвечает он, и уже у входа в ванную комнату произносит: — Скажи Розетт приготовить мне кофе.

У меня случается мгновенный ступор, но я сразу же выхожу из него.

Киваю, и выхожу из комнаты, направляясь на кухню. На кухне уже витал вкусный запах чего-то классного, и я снова проголодалась, хотя ела буквально полтора часа назад, а ощущения, будто с утра ничего во рту не было.

– Розетт! — кричу, надеясь, что она ещё тут, а не ушла уже спать. Но на мой крик никто не откликнулся, поэтому Розетт всё-таки ушла. Ну, ничего, сама сделаю кофе и сама организую себе поздний ужин! Сначала сделала кофе, сварив тот в турке, делала уже не первый раз, поэтому уже научилась. Надеюсь, он не выльет мне его за шиворот. Потом достала из холодильника ещё тёплую сковороду и поставила на стол. Нашла ещё запечённый картофель и овощи, взбитые сливки и клубничный джем.

Наложила картофель в тарелку и открыла сковородку, от которой шёл великолепный запах. Сразу же поняла, что это была кабачковая икра, из русской кухни. Помню, когда впервые попробовала эту вкусноту, чуть с ума не сошла. Наложила её побольше в отдельную тарелочку, нарезала хлеба и прямо на картошку нанесла взбитые сливки и клубничный джем.

Поставив всё это перед собой, начала уплетать за обе щёки.

Тут на кухню зашёл Доминик с мокрыми волосами, и сел напротив меня, пробуя кофе. Он ничего не сказал, а это хорошо.

Почему то сейчас я хотела поделиться с ним едой, и смачно так намазала икру на хлеб. Именно так ело большинство русских сие великолепие. А потом я неуверенно протянула ему кусочек хлеба, наблюдая, как он удивлённо смотрит на мою руку.

— Ну, ты попробуй, — начала я говорить как змей-искуситель. Шипения ещё не хватало. Он махнул головой и сделал ещё глоточек, но я продолжила сидеть с вытянутой рукой и хлебушком. И когда он протянул руку, моё лицо озарило такое глупое выражение, что Доминик улыбнулся!

— Ты на умалишённую похожа, — засмеялся он, а я сникла. На себя посмотри, по тебе вообще дурка плачет. Когда Доминик вообще смеялся последний раз? Вот так вот искренне? Лет пять назад? — Это вкусно.

Я киваю, и продолжаю есть картофель со сливками и джемом. Тут у меня в голове что-то щёлкает и я решаюсь спросить у Доминика то, о чём я думала в течение нескольких часов.

— Ты, правда, возьмёшь отпуск, когда родится малыш? — спрашиваю, кусая картошку. Надеюсь он внятно ответит мне, не пошлёт, не нагрубит или того хуже изнасилует.

— Нет, — на полном серьёзе говорит он, и сердце падает в пятки. Снова ложь, в которую я поверила. — Возьму его раньше, устал от дел, хочу отдохнуть. Кстати о ребёнке. Я записал тебя во вторник на тест, отвезу сам.

Удивилась его ответом, но стоило услышать продолжение, как сразу всё удивление слетело, и я вообще поймала волну раздражения. Доели мы молча, и когда я наконец-то наелась, поставила посуду в машинку, и, забрав пустую кружку Доминика, поставила её в аппарат.

Он молчал, искоса смотря на мои движения, а я пыталась вести себя естественно, хотя внутри всё разрывалось на части.