Сбившись с пути. Том 2

— Жизнь — говно, — ответил наемник. — Оно вокруг. Люди из него выходят, производят его еще больше, а потом в него же возвращаются. Жизнь!

— Глубокомысленно, — с легким отвращением заметил я. — Но только ничего хорошего в этом нет. Все лишнее надо убирать.

— Это ты опять ведешь к тому, что нам нужно копать канал? — спросил Перт.

— Зимой с этим попроще будет, но в следующем году нам это грозит по полной программе, — ответил я. — С таким ростом населения…

— А он не прекратится, — заметил Конральд.

— Не могу пройти мимо! — воскликнул Отшельник. — Опять про людей?

— Мы всегда про людей, — ответил я. — Говорим про рост населения.

— О, — многозначительно протянул старик. — И что же?

— Конральд утверждает, что даже зимой к нам будут прибывать люди.

— Будут, — ответил тот без раздумий, чем меня сильно огорчил.

— Причины? — коротко спросил я.

— Причина одна — зима. А дальше уже мелкие факторы, — начал перечислять Отшельник. — У кого-то сюда прибыли семьи, у некоторых — знакомые, которые наверняка через Ижерона отправят письма, как только устроятся получше и поймут, что жизнь здесь на порядок лучше, чем в тех же Полянах.

— То есть, расслабляться мне не стоит, — проговорил я.

— Точно не стоит. Оставляй фундаменты, как и хотел, строй дома в два и три этажа, делай все, чтобы жителям было место. Кто-то захочет разъехаться, пожив всемером. Жизнь — штука такая, что… В конце концов, кто-то редко моется и дурно пахнет, почему его должны терпеть?

— Хорошо, что я не буду решать такие вопросы, — весело ответил я.

— Зря ты так думаешь. Твоя история с судом о побоях уже облетела половину Рассвета и вечером про нее услышат даже дети, — продолжал Отшельник. — Своеобразная мудрость слишком широко распространяется по свету, И потому будет тебе счастье — все будут за советом к тебе идти.

— Ну, а какое отношение ко мне будет иметь дурно пахнущий человек?

— Он не захочет съезжать. И мыться не захочет. Что ты будешь делать?

— Насильно выселю, — ответил я.

— Бавлер, насилие над одним своим, ради счастья другого своего? — многозначительно спросил Отшельник. — Ты правда думаешь, что это — хорошее решение?

— Ну, не совсем, но это меньшее зло, — начал оправдываться я.

— Зря ты так думаешь, — покачал головой Отшельник. — Подумай над тем, как можно решить подобную проблему. Хорошо, если ее не возникнет. Но силовое решение — совсем не то, что нужно людям. Даже тем, которые дурно пахнут. Даже насильно отмыть нельзя.

— Послушайте, — остановил нас Перт. — Я все понимаю, гигиена и мытье всех людей — важный процесс, без него нельзя. Но вы не хотели бы помочь мне с моей Гильдией?

Глава 13

Воины и защитники

— Ой, кстати, — вспомнил я. — У нас же было целых две совершенно разных формулы для расчета урона! — и я посмотрел на Отшельника, а потом на Конральда. — И, по правде сказать, мне не нравится ни одна.

— Ну-ка, — хором сказали оба.

— То, что Отшельник мне наговорил — вообще не формула. Три четверти силы на одну четверть ловкости и на длину орудия в метрах. Какая-то физика получается, вы не находите?

— Допустим, — ответил Конральд.

— Получается, что молот весом в три килограмма на короткой ручке даст меньше урона, чем средний меч? — спросил я. — Или он даст одно и то же?

— Зависит от навыка обращения, — ответили Перт и Конральд.

— Хорошо, навык обращения с мечом и молотом. Что это тогда за оружие получается?

— Колющее и дробящее? — предположил, как ни странно, Отшельник.

— Неплохо, — ответил я. Наемник кивнул. Перт, немного подумав, тоже кивнул.

— Значит, у нас есть разные классы оружия. Допустим, то будут мечи короткие и легкие, мечи длинные и тяжелые. Есть еще молоты и топоры. У нас есть разные классы оружия и, как следует, разные методики обучения?

— Еще есть копья, — добавил Перт.

— Разве копейщики не против конных? — спросил Отшельник и я поддержал его любопытство.

— Еще и в бою хороши. Стена пик против пехоты не так сильна, как против кавалерии, но тоже позволяет сдержать натиск врага!

— Итого получаем четыре класса для ближнего боя: короткие мечи, топоры и молоты, длинные мечи, копья, — заключил я. — Теперь у меня будут вопросы, причем к тем, у кого опыта в боях гораздо больше, чем у меня. Я буду спрашивать, а вы отвечайте. Так мы и придем к какому-то сознательному решению.

— Четыре… класса… — пробормотал, отмечая про себя, Перт.

— У нас на старте есть сила и ловкость. Что для чего нужно?

— Я бы предложил сохранить тот же принцип. Три четверти силы и одну четверть ловкости, — проговорил Конральд. — Потому что главное во владении оружием — сила, с которой ты это оружие можешь опустить на врага. Если силы мало, то ничего ты не сможешь добиться. Удар можно парировать или блокировать.

— А это не одно и то же? — спросил я.

— Блокировать, — пояснил Перт, — это когда ты можешь полностью остановить удар. Тебя колют пикой, а ты ставишь щит — пикинер остановлен. И щит цел. В этом случае можно точно сказать, что ты полностью блокировал удар. Если не получается, то тут либо щит не выдерживает — такое бывает, либо у тебя нет сил, чтобы поставить блок.

— А парировать, — дополнил Конральд, — это когда ты энергию и силу врага уводишь в сторону. Он в тебя пикой, а ты отводишь ее в сторону — сила удара та же, но пика летит уже не в тебя. Понял разницу?

— Понял, но вижу, что вы неплохо поладили, — добавил я.

— Да вроде бы, — улыбнулся Перт.

— Получаем на выходе навыки блокирования, парирования, владения четырьмя видами оружия, — вновь подытожил я. — Но пока что мы хотели создать формулу для атаки, то есть, какого-то урона. Но… — я нахмурился, — ведь человеческую жизнь нельзя переделать в цифры.

— Нельзя, — согласились все хором.

— Тогда в чем смысл?

— Чтобы атака была выше, чем защита, блокирование и парирование, — ответил Перт.

— Черт… Я думал, все будет гораздо проще.

— В целом… в общих чертах, — задумался Отшельник, — все и получается просто. Если атака больше численно, чем защита, отряд наносит урон врагу. Повреждает его. Убивает врага. Но сохраняет собственную численность. Или теряет ее с меньшей скоростью, чем враг. Что в конечном итоге приводит к победе.