Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10

Я осторожно поднял коробку, которую принес.

— Побудь здесь еще немного, посмотри, может, еще что-нибудь бросится в глаза. Если я не смогу вернуться сюда раньше их, я позвоню и дам тебе время, чтобы выйти прежде, чем я поговорю с полицейскими.

* * *

Гарсия сидел в своей машине и наблюдал за мужчинами, которые входили в его квартиру. Он догадался, что проклятый сутенер оказался изворотливее и сообразительнее, чем они думали, иначе им не удалось бы выйти на его базу.

Сутенер явно послал кого-то проследить за ним, чтобы иметь некоторое поле для маневра в том случае, если его предательство рикошетом ударит и по нему самому. Гарсия был разъярен. Еще бы день, два — и квартира была бы пуста, а ее обитатель далеко отсюда. Но сейчас там оставалось слишком много ценного для него. Ему хотелось это вернуть. И все же инструкции Брайтуэлла были ясны как день: проследить их движение, но никак не проявлять себя и не пытаться нападать на них. Если они разделятся, он должен следить за мужчиной в кожаной куртке, тем самым, который задержался в переулке, как если бы знал об их присутствии там. Когда Толстый уходил от Гарсии, он казался рассеянным, сбитым с толку и в то же время странно возбужденным. Гарсия о многом догадывался и предпочел ни о чем не расспрашивать.

Не нападать на них.

Но это было прежде, чем Брайтуэлл узнал, куда эта троица направляется. Теперь они зашли в убежище Гарсии и оказались совсем близко к тому, что искали, хотя могут и не узнать ничего, даже если увидят. Но если эти трое вызовут полицию, тогда Гарсия, как и дома, и в этой стране станет меченым, и за ним начнет присматривать полиция. И тогда, поскольку его разоблачение угрожает им большими неприятностями, те самые люди, которые сейчас защищали его, опасаясь за свои головы, сами станут представлять для него серьезную опасность. Гарсия постарался вспомнить, можно ли по оставшимся в квартире вещам найти связь между ним и Брайтуэллом. Не сказать, чтобы он сильно верил в это, но он не раз смотрел некоторые телевизионные полицейские шоу, и иногда казалось, что они могли творить чудеса. Потом он вспомнил, как трудился не покладая рук все последние месяцы, создавая то, ради чего его привезли в этот город. И его творению тоже угрожало присутствие нежданных визитеров. Если они обнаружат это или даже решат сообщить в полицию независимо от своих находок в квартире Гарсии, то все пропало. А ведь он так гордился своими работами, его творение достойно стоять рядом с церковью Капучинов в Риме, церковью за дворцом Фарнезе да даже самого Седлеца.

Гарсия вытащил сотовый. Звонить Брайтуэллу следовало только в критической ситуации, но Гарсия полагал, что на сей раз положение именно таково. Он набрал номер и стал ждать.

— Они сейчас зашли ко мне, — сказал он, как только толстяк ответил.

— Что-то там осталось?

— Инструменты, — ответил Гарсия. — Материалы.

— Что-нибудь, о чем мне следует беспокоиться?

Гарсия задумался, затем принял решение.

— Нет, — солгал он.

— Тогда уходи.

— Ладно. — Гарсия солгал снова.

«Когда все сделаю».

* * *

Сара Йитс принадлежала к той категории людей, которые всегда нужны в жизни. Помимо ума, сообразительности и веселого нрава, она обладала знаниями по эзотерической, понятной лишь посвященным, информации, статус, который, по крайней мере частично, она приобрела благодаря своей работе в библиотеке Музея естественной истории. Эта темноволосая женщина казалась лет на двадцать моложе своего возраста и относилась к особой категории личностей, которая отпугивала тупоумных и вынуждала сообразительных и хватких думать еще быстрее. Я не был уверен, под какую категорию подпадал я в градации Сары. Надеялся, конечно, быть отнесенным ко второй группе, но иногда подозревал, что могу оказаться там лишь по какому-то упущению, и Сара только и ждет, когда откроется вакансия в первой группе, чтобы сразу же перевести меня туда.

Я позвонил ей домой. Прозвучали несколько звонков, прежде чем в трубке раздался мрачный голос разбуженной Сары.

— Ага? — сказала она.

— Привет и тебе тоже.

— Кто это?

— Чарли Паркер. Я позвонил в неудачное время?

— Да, это уж явно ты, раз стараешься острить. Ты ведь в курсе, сколько сейчас времени, не правда ли?

— Ну, это только в детском саду бывает мертвый час, да и то днем.

— Да, ты рискуешь оправдать название того часа, когда мне звонишь, если у тебя не окажется серьезного основания для этого звонка.

— Очень серьезное. Мне нужно задействовать твои мозги по конкретной теме.

Я слышал, как она вздохнула и снова откинулась на подушку.

— Продолжай.

— У меня на руках кое-какие предметы из одной квартиры. Это человеческие кости. Из одних сделаны подсвечники. Есть еще статуэтка, она сборная. Тут всего понемножку: и человеческих, и животных. Я нашел целую ванну мочи с костями там же, выходит, кто-то стремился состарить их внешний вид. Скоро я должен вызвать полицейских и сообщить им о своей находке, поэтому времени у меня в обрез. Ты первая, кого я разбудил по этому поводу, но, похоже, мне придется еще много кого побеспокоить сегодня ночью. Скажи, есть ли кто-нибудь в музее — или не в музее, — кто окажется способным сообщить мне хоть какую-то информацию, которая мне поможет?

Сара надолго замолчала, и я решил, что она заснула снова.

— Сара? — позвал я ее.

— Черт побери, ты нетерпелив. Дай человеку подумать.

Сара встала с кровати, велела мне не класть трубку. Я слышал, как она открывает и закрывает ящики. Наконец она произнесла:

— Никого из музея тебе не назову, потому что есть у меня такая странная привязанность к своей работе и терять ее из-за тебя в мои планы не входит. Она оплачивает мою аренду, ты же знаешь, и позволяет мне держать телефон, чтобы такие неисправимые засранцы, как ты, которые даже открытку на Рождество не удосуживаются послать, могли звонить мне в ночь-полночь, взывая о помощи.

— Не знал, что ты так религиозна.

— Дело не в религиозности. Люблю, грешным делом, подарки.

— В этом году сделаю тебе подарок.

— Я тебя за язык не тянула. Ладно, если нужда у тебя не пропадет, придумаю, как организовать тебе разговор кое с кем утром, но вот с этим малым тебе надо встретиться при любом раскладе. Ручка есть? Итак, записывай, твой тезка даже. Его зовут Неддо, Чарльз Неддо. Жилище у него на Кортленд-лайн. Табличка около его двери говорит, что он антиквар, но его магазин полон всякого разного барахла. Ему бы и цыпленка не прокормить этим, если бы не побочные заработки.

— Какие?

— Он имеет дело с тем, что у собирателей называется эзотерикой. Главным образом, всяческие вещи, связанные с оккультизмом, но он, это известно, продает и артефакты, которые тебе вообще не найти нигде, кроме как в музейных хранилищах. Он держит те товары в закрытой комнате за гардинами в задней части магазина. Я раза два бывала там и за свои слова ручаюсь. И сдается мне, нечто подобное я там видела, хотя у Неддо такие вещи очень старые. С него и надо начать. Он живет над магазином. Иди буди его, а меня отпусти спать.

— А с незнакомцем он станет говорить?

— Поговорит, если взамен что-нибудь получит. Не забудь взять с собой свои находки. Если они его заинтересуют, то и ты кое-что узнаешь.

— Благодарю тебя, Сара.

— Есть за что. Да, кстати, слышала, ты нашел подругу. Как такое могло случиться?

— Удача.

— Твоя, как я понимаю, не ее. Не забудь про мой подарок.

И она повесила трубку.

* * *

Луис двигался по этажу, освещенному лунным светом. Ремонт здесь так и не закончили. Он прошел через несколько недоделанных дверных проемов и увидел окно. Но оно не выходило на улицу. Вместо улицы Луис увидел тускло освещенный интерьер белой, отделанной кафельной плиткой комнаты. Пол в комнате был покатым к центру, где находился слив в канализационный сток, над сливом стоял стул. К подлокотникам и ножкам стула были приделаны кожаные кандалы.