Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10
Шрифт:
Ах, с ребенком.
– Вы рассматриваете это как преступление на почве ненависти? – спросил я.
Тревис пожал плечами и впервые заговорил:
– Я бы мог склониться к этому. Но в любом случае нам придется задавать такие вопросы, которые Джимми не захотелось бы, чтобы мы задавали. Нужно узнать, были ли у него любовники или случайные связи, не доходил ли он до каких-либо крайностей.
– Вы не найдете никаких любовников, – сказал я.
– Вы, кажется, довольно уверены в этом.
– Да, уверен. Джимми всегда стыдился этого и боялся.
– Боялся чего?
– Что кто-нибудь
– Ну, этого не припишешь его стилю жизни, тогда что же?
Я ненадолго задумался, потом сказал:
– Яблоки.
– Что? – не понял Тревис.
– Вы сказали, что рядом с ним нашли яблоки – несколько яблок?
– Три. Может быть, убийца думал, что через какое-то время Галлахер мог бы откусить одно.
– А может быть, он останавливался после каждой буквы.
– Зачем?
– Чтобы задавать вопросы.
– О чем?
– О нем, – вместо меня ответил Сантос, указав на меня. – Он думает, что это связано с убийством Уоллеса.
– Это так?
– У Уоллеса на теле не было вырезано слов, – сказал Сантос, но я понял, что он просто играет роль адвоката дьявола.
– Обоих пытали, чтобы заставить говорить.
– И обоих вы знали, – сказал Сантос. – Почему бы вам не рассказать нам снова, чем вы тут занимаетесь?
– Я пытаюсь выяснить, зачем мой отец убил двух подростков в машине в восемьдесят втором году.
– И у Джимми Галлахера был ответ?
Я не ответил, а только покачал головой.
– Что, по-вашему, он рассказал убийце?
Я посмотрел на нанесенные ему раны. Я бы на его месте рассказал все. Это миф, что человек может выдержать пытки. В конце концов, любой расколется.
– Все, что могло остановить истязание, – сказал я. – Как он умер?
– Задохнулся. Винную бутылку засунули ему в рот вперед горлышком. Это подтверждает подозрение в убийстве на почве ненависти. Это был, так сказать, фаллический символ или играл его роль.
Это было унизительно и напоминало месть. Почтенный человек был брошен голым и связанным, со знаком на спине, который клеймил его среди товарищей-копов и бросал тень на память о человеке, которого они знали. Я считал, что это не связано с тем, что Джимми знал или не знал. Он был наказан за то, что молчал все это время, и что бы он ни сказал, это не спасло бы его от такой участи.
Сантос кивнул служителю. Вместе они положили Джимми на спину и снова накрыли простыней, а потом поместили обратно на его место среди пронумерованных покойников. Дверь за ним закрылась, и мы вышли из морга.
На улице Сантос снова закурил и предложил сигарету Тревису, тот взял.
– Знаете, – сказал он, – если вы правы и это не убийство из ненависти, то он умер из-за вас. Что вы скрываете от нас?
Какое это имело теперь значение? Все шло к развязке.
– Вернитесь назад и посмотрите материалы об убийстве в Перл-Ривер, – ответил я. – У погибшего паренька был знак на предплечье. Похоже, он был выжжен на коже. Этот знак такой же, как тот, что вы обнаружили на стене на Хобарт-стрит, начерченный
кровью Уоллеса. Предполагаю, что вы найдете схожий знак и где-то в доме Джимми.Тревис и Сантос переглянулись.
– Где он был? – спросил я.
– У него на груди, – ответил Сантос. – Начерчен кровью. Нас предупредили, чтобы молчали об этом. Я говорю вам только потому… – Он задумался. – Сам не знаю, почему я вам сказал.
– Так что же там произошло? Вы не верите, что это было убийство из ненависти. И знаете, что это связано со смертью Уоллеса.
– Мы только хотели бы сначала выслушать вашу версию, – сказал Тревис. – Это называется «расследование». Мы задаем вопросы, вы на них не отвечаете, мы не удовлетворены. Говорят, это для вас установившаяся практика.
– Нам известно, что означает этот символ, – сказал Сантос, не слушая Тревиса. – Мы нашли человека в Институте современной теологии, который нам объяснил.
– Это енохианское «а», – сказал я.
– Давно вы узнали?
– Не так давно. Когда вы мне показывали, я еще не знал.
– О чем мы говорим? – спросил Тревис. Он несколько успокоился, поняв, что ни Сантос, ни я не собираемся дать увлечь себя его предложением. – Какой-то культ? Ритуальные убийства?
– И как это связано с вами, если не считать факта, что вы были знакомы с обеими жертвами? – спросил Сантос.
– Не знаю, – ответил я. – Вот это я и пытаюсь выяснить.
– Почему бы просто не попытать вас? – сказал Тревис. – То есть я могу понять такой порыв.
Я пропустил его слова мимо ушей.
– Есть такой человек по имени Эйза Дьюранд. Он живет в Перл-Ривер. – Я дал им адрес. – Он сказал, что какой-то парень не так давно присматривался к его дому и спрашивал, что здесь произошло. Эйза Дьюранд живет в том доме, где жил я до самоубийства моего отца. Может быть, стоило бы послать рисовальщика, чтобы снять портрет того человека по воспоминаниям Дьюранда.
Сантос глубоко затянулся и выдохнул дым в мою сторону.
– Эти сигареты вас убьют, – сказал я.
– На вашем месте я бы больше беспокоился о своей смертности, – ответил он. – Полагаю, вы залегли глубоко, но включите же свой чертов мобильник снова. Не вынуждайте нас затащить вас в надежное место и запереть там для вашей же безопасности.
– Мы что, отпустим его? – недоверчиво спросил Тревис.
– По-моему, он сказал нам все о своих планах и соображениях, – ответил Сантос. – Верно, мистер Паркер? И это больше, чем мы могли узнать от наших людей.
– Подразделение № 5, – сказал я.
Сантос удивленно взглянул на меня.
– Вы знаете, что это такое?
– А вы?
– Догадываюсь, что для этого нужен какой-то допуск к секретным материалам, которого у обычного работяги вроде меня нет.
– Да, что-то в этом роде. Я знаю о нем не намного больше вас.
– Что-то я не очень вам верю, но мне кажется, что сейчас нам ничего не остается, кроме как ждать, потому что, сдается мне, ваше имя числится в одном списке с Джимми Галлахером и Микки Уоллесом. Когда убившие их окажутся рядом с вами, то придет пора привязывать бирку или к вашей ноге, или к их. Идите, я довезу вас до подземки. Чем скорее вы покинете Бруклин, тем счастливее я буду.