Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10

Тень сомнения промелькнула на лице Брайтуэлла.

— Дом?

— Они жили в окрестностях Кале, — заявил Харлан. Он произнес название французского города нараспев, как обычно говорили в этом штате. [112] — Я был единственным ребенком, и дом перешел мне по наследству. К счастью — учитывая болезнь Анжелины.

— Поистине повезло.

Теперь Харлан смело встретил взгляд Брайтуэлла.

— Я с самого начала, даже не зная, чего ради вы сюда явились, предупредил вас, мистер, что вы все равно ничего у нас не найдете. И я был бы благодарен, если бы вы немедленно нас покинули. Мне надоело ваше навязчивое общество.

112

Имеется городок Кале в штате Мэн.

В этот момент Анжелина открыла глаза. Она взглянула на Брайтуэлла, и Харлан испугался, что она начнет кричать. Он молился, чтобы она не закричала, поскольку отлично знал, какой ужасной может быть реакция этого типа. Харлан не сомневался, что Брайтуэлл способен на убийство в случае необходимости. Он этого урода исходил запах смерти.

Но Анжелина не закричала: она заговорила, и от звука ее голоса на глаза Харлана навернулись слезы. Такого голоса он не слышал уже очень давно — мягкого, мелодичного, как в ее зрелые здоровые годы. И в то же время в нем проявился совсем другой, более низкий оттенок.

— Я знаю тебя, — заявила она, и Брайтуэлл удивленно уставился на миссис Веттерс. — Да, знаю, кто ты такой, — повторила она. — И я знаю твою потаенную лживую сущность. Хранитель душ, ловец заблудших, преследователь тайного ангела.

Теперь настал ее черед улыбаться, и улыбка эта показалась Харлану более жуткой, чем выражение лица Брайтуэлла. Глаза Анжелины сияли нездоровым блеском, и говорила она издевательским, почти триумфальным тоном.

— Ваши дни сочтены. Он идет за вами. Вы думали, что нашли его, но это он найдет вас. Убирайся отсюда. Прячься, пока не поздно. Забейся в нору, заройся в нее с головой, и возможно, он пройдет мимо. Возможно…

— Дрянь, — огрызнулся Брайтуэлл, но в его голосе не было уверенности. — Твой угасающий ум извергает пустые глупости.

— Старый мерзавец в темнице гниющей плоти, — продолжила Анжелина, словно не слышала его слов. — Жалкая бездушная тварь, крадущая ради развлечения чужие души. Спасайся, беги, хотя ничто тебе не поможет. Он найдет тебя. Найдет и уничтожит тебя, тебя и тебе подобных. Страшитесь его!

Дверь в палату открылась, и вошла медсестра Эвелин с чайным подносом, на котором стояли две чашки и тарелочка с печеньем. Она резко остановились при виде Брайтуэлла.

— Кто вы такой? — требовательно спросила она.

— Зовите охрану! — воскликнул Харлан, поднимаясь со стула. — Срочно!

Эвелин уронила поднос и выбежала. Через несколько секунд раздался звук тревожной сирены. Брайтуэлл повернулся к Харлану.

— Мы не закончили, — процедил он. — Я не верю тому, что ты сказал мне насчет денег. Я еще вернусь и, может быть, заберу то, что останется от твоей жены, унесу ее душу, когда покончу с тобой.

Он промчался мимо Харлана. Вслед ему покатился смех Анжелины, напоминавший перезвон колокольчиков. Здание мгновенно заперли на все замки, но нигде не смогли найти ни единого следа этого типа — впрочем, как и во всем остальном городе.

— Приезжала и полиция, — добавила Мариэль, — но мой отец заявил, что понятия не имеет, чего хотел тот человек. Сказал лишь, что просто вошел в комнату матери и увидел, что Брайтуэлл стоит, склонившись над ней. Полицейские попытались расспросить мою мать, но она уже замолчала и ни разу больше не заговорила. Вскоре после этого она умерла. Отец рассказал Полу о том, что произошло, и они стали ждать возвращения Брайтуэлла. Потом умер Пол, и отцу предстояло в одиночестве противостоять ему. Однако Брайтуэлл больше не появился.

— Почему вы решили рассказать об этом мне?

— Потому что после бегства того типа мать назвала отцу ваше имя. «В крайнем случае, — прошептала она, — сообщи детективу. Расскажи все Чарли Паркеру». И то же самое отец посоветовал мне, рассказав нам историю того самолета в лесу. Он хотел, чтобы вы узнал эту историю, мистер Паркер. Именно поэтому мы и пришли. И теперь вы знаете.

В баре играла музыка, слышались веселые людские голоса, все выпивали и закусывали, но мы не участвовали в их веселье. Мы отстранились от всех в нашем уголке, окутанные шелковистым покровом призраков покойных.

— Вы ведь знаете, кто был этот Брайтуэлл? — спросил Эрни. — Я сразу понял это по вашему лицу, когда вы услышали от нас его описание.

— Да, я встречался с ним.

— Он еще может вернуться, мистер Паркер? — спросила Мариэль.

— Нет, — ответил я.

— Похоже, вы чересчур уверены.

— Уверен, потому что сам убил его.

— Хорошо, — сказала Мариэль. — А как насчет той женщины? Вы знаете, что с ней стало?

— Понятия не имею, — признался я. — Авось кто-то позаботился и о ней тоже.

Глава 07

На юг, на юг; по автострадам разных штатов и по извилистым дорогам мимо столиц и городов, поселков и россыпей домишек, минуя реки и поля, к машине на уединенном темном дорожном участке, к женщине, выехавшей из дома, к женщине, которая — если бы она услышала рассказанную в тихом баре портового городка историю — вполне могла бы сказать: «Я знаю этих мерзавцев…»

Едва успев выехать из дома, Барбара Келли увидела тот красный внедорожник. Возле правого переднего колеса присела женщина, вероятно, лет на десять моложе самой Барбары, и с трудом орудовала гаечным ключом. Когда свет фар выхватил ее из темноты, она выглядела испуганной; может, и правда испугалась. Это был темный, довольно безлюдный участок дороги, им пользовались в основном местные жители домов тех узких улочек, что стекали к трассе Бегающих Оленей, словно ручьи. В такой вечер, когда небо затянули тучи, а из-за резкого ветра погода казалась холоднее, чем была на самом деле, машин на дороге оказалось гораздо меньше, чем обычно. В воскресные вечера обитатели этих краев и в лучшие времена склонялись к тихим домашним посиделкам, смиренно осознавая окончание выходных и неотвратимое приближение рабочей недели.

Местные улочки люди назвали, вдохновленные миром природы: Енотовая, улица Прыгающей Оленихи, переулок Бычьей Лягушки, — причем застройщики выбирали названия без всякой связи с обитателями окрестных лесов и полей. Барбаре никогда не приходилось встречать здесь олених, ни прыгающих, ни бегающих. Ничего она не слышала и о лягушках-быках и всего лишь раз в жизни видела енота — правда, сдохшего. Но, в сущности, это не имело особого значения. Она не обсуждала эту тему ни с соседями, ни с кем-либо еще. Жизнь приучила ее находить гармонию в необъяснимых явлениях. Благодаря такой привычке она легче справлялась и со своей работой.

Сейчас же перед ней стоял внедорожник со спущенным колесом, а рядом с ним мучилась молодая особа. Неподалеку топтался мальчик лет пяти-шести, в синих джинсах, черных ботинках и застегнутой до подбородка голубой ветровке.

Начался дождь. Первая капля громко щелкнула по ветровому стеклу, и уже через мгновение видимость ухудшилась до полной размытости, поскольку Келли еще не успела включить дворники. Она заметила, как съежился мальчик, спрятавшийся от ливня под деревом. Он натянул на голову капюшон ветровки, а женщина с неослабевающим упорством пыталась заменить колесо. Барбара восхитилась ее стойкостью, хотя видела, как неумело женщина орудует гаечным ключом. Сама Барбара справилась бы с такой проблемой гораздо лучше. Руки у нее, как говорится, росли из правильного места.