Сборник детективных рассказов

Мологин плюнул в сердцах, отгоняя свирепый образ предсказателя и вновь, переключил внимание на телефониста.

– Так точно, сонный был Тюжанкин.
– Продолжал свидетель.
– Он в тот раз нашему старшине тюрягу наворожил, а мне за моё зубоскальство по злу сказал, что я утону в говнянной жиже. Откуда-то узнал про эту свалку?
– Удивленно вытаращил глаза Товкайло.
– Одним словом - пророк. ... Точно пророк! В то время никому не было известно, что здесь развернем радиостанцию, а он выходит, знал об этом.
– Уточнил с удовлетворением рядовой.
– Может быть, и собака его рук дело? Он способен на всё. Я помню, он говорил, что собаки умеют понимать мысли людей, а он якобы в собачьих мозгах разбирается.

– Хватит про жижу! Ты мне рассказывай, как все было?
– Грозно потребовал капитан.

Он сидел на рундуке, напряженно набычившись и в который раз пересчитывал патроны, вынутые из рожка Товкайловского автомата.

– Два патрона не хватает?
–

Мологин посмотрел на солдата, указывая ему на кучку боеприпасов.

– Ты случайно не "грохнул" Тюжанкина? Наверное, шлепнул сослуживца и утопил в свалочном болоте?
– Спросил офицер просто так, для того чтобы выдвинуть первую попавшую на ум версию исчезновения военнослужащего, у самого же на уме крутилось совсем другое предположение, он думал о побеге бойца, но ни хотел пока в это верить и потому медлил, не высказывал в слух самую плохую для командования версию. Капитан с радостью бы поверил в оборотня, но не желал верить в дезертирство старослужащего воина Советской Армии. За многолетнюю службу Мологин только один раз сталкивался с побегом, и тогда всё завершилось поимкой дезертира, которого потом осудили на три года штрафбата.

Предположение о том, что Товкайло мог убить товарища и притащить его автомат в расположение радиостанции, не вязалось с психологией предполагаемого убийцы.

Если бы Товкайло действительно убил Тюжанкина, то он наверняка почистил бы автомат и добавил бы патроны в свой рожок, взяв их из рожка жертвы.

– Я в собаку стрелял.
– Жалобным голосом оправдывался Товкайло.
– Я докладывал товарищу сержанту, рапорт подал насчет патронов.
– Телефонист снова потер чумазый нос, забыл, что стоит перед офицером по стойке смирно.

– Мазила!
– Не выдержал нервного напряжения и заорал в сердцах на бойца Мологин.
– Лучше бы ты ту проклятую собаку убил! Сейчас не надо было бы подсчитывать патроны и отправлять оружие на экспертизу! Для тебя было бы ох как хорошо в сложившейся ситуации, если бы собака была мертва и, можно было бы посмотреть на труп псины, тебе бы можно было поверить на слово.
–

– Так точно лучше бы было товарищ капитан, только испугался я. Рука дрогнула. Собачина здоровенная, с теленка, прыгнула на меня и с ног сбила. Шапку вот испортила. Автомат у меня за спиной был в это время, я ведь кабель маскировал.
– Оправдывался телефонист.
– Пока я сдернул оружие, пес далеко убежал. Прыжки делал скотина метра по три не меньше. Там след есть, сами увидите.
– Замер опять по стойке смирно Товкайло, чувствуя, куда клонит следователь.

Рядовой и сам думал о такой перспективе, но насчет патронов не догадался. Мологин угрюмо молчал, соображая, что предпринять в сложившейся ситуации.

– Может, это был волк?
– Товкайло спросил об этом не столько капитана, сколько сам себя и испугался своих слов, посмотрел тревожно на присутствующих.

– Уж больно крупный был пёс, свирепый на вид и покрыт лохматой шерстью. От него воняло хуже, чем от лужи, через которую он перебежал, кинувшись в мою сторону.
– Солдат пожал плечами и, нарушая раздумья офицера, сказал.

– Не пойму, зачем он на меня прыгнул? Не испугался человека с оружием волчара.

– Какой волк?
– Сморщился Мологин.

– Город рядом. К тому же волки поодиночке не живут. Стаей ходят. Ты видел других животных?
– Спросил он связиста, а у самого в голове вновь застучала пугающая мысль об оборотне, в воображении поплыли сцены странных жутких диалогов Тюжанкина.

– Не было там больше собак.
– Уверенно сказал допрашиваемый боец, поспешно отказываясь от своей идеи насчет волка.

– Может они убежали в другую сторону?
– Продолжал допытываться офицер.
– Загрызли Тюжанкина, а когда ты выстрелил, рванули в противоположную сторону? Поди, валяется там, посреди свалки этот чертов соня?
–

Жуткая версия капитана вернула, улетучившийся было страх в раздерганное последними событиями сознание телефониста. Рядовой Товкайло представил растерзанное собаками тело товарища и от охватившего ужаса не мог какое-то время говорить. Смотрел в никуда, очевидно обдумывал детали случившегося, но не вспомнил хоть что-то подтверждающее страшное предположение следователя.

В голове бойца мгновенно прокрутились все последние события, связанные с пропавшим напарником и там не нашлось места смерти Тюжанкина.

– Нет, не рвали его ни волки, ни собаки. Потерялся он тихо и необъяснимо в тот момент пока я находился за мусорным бугром.
–

Накануне описываемых событий, выпал небольшой снег. Он едва прикрывал землю, сверкал в лучах утреннего солнца, искрился радостно. От снега исходил весенний запах перебивающий всполохи въедливой свалочной вони. Сержант Варенов показал связистам, в какую сторону тянуть телефонный кабель и назначил приблизительное время выполнения задания.

– Дойдете до тех высоток, увидите антенну передатчика.
– Объяснил он старшему связисту наряда - Тюжанкину.
– На неё и тяните связь. Старайтесь двигаться прямо к радиостанции, не вихляйте среди куч, - предупредил начальник, - а то телефонного кабеля не хватит.
–

Ещё велел взять с собой полевой телефон, но бойцы игнорировали этот приказ, не пошли за аппаратом не желая тащить на себе дополнительный груз.

Шли легко, изредка переговаривались, и первый километр маршрута преодолели минут за двадцать. Дальше настроение бойцов резко испортилось.

С началом второго километра путь пролегал через старую городскую свалку.

Кругом стоял густой неприятный запах, приходилось взбираться на кучи мусора, обходить стороной ямы наполненные рыжей грязью и пузырящейся вонючей жидкостью, которая не замерзала на морозе.

Минут через десять Тюжанкин зачем-то прибавил ход.

Он ловко перебирался с кучи на кучу и, казалось, без особого труда разматывал и тянул за собой зелёный провод.

Рядовой Товкайло стал отставать от напарника. Ему надо было маскировать кабель, снега для этих целей было маловато, и бойцу приходилось забрасывать жесткий провод мусором, да клочками прошлогодней травы.

– Вот попали "земеля"?
– Ныл Товкайло, обращаясь к товарищу.
– Это же свалочное дермо. Что отцы-командиры места лучше не могли подобрать для развёртывания средств связи, поперлись зачем-то на свалку? У них, что карт местности нет? Носом их бы в эту вонь ткнуть.
–

Тюжанкин в ответ сплюнул брезгливо и продолжал, остервенело и молча разматывать кабель, взбираясь на огромную кучу мусора, прикрытую весенним снежком.

Не глядя в его сторону, Товкайло сел отдохнуть на ящик из-под бутылок и рассматривая свои измазанные сапоги, продолжал громко говорить не видимому товарищу.