Сборник «Доживем до января»

«Может, еще не все потеряно?» — усмехнулся сталкер своим невеселым мыслям.

— Чего глазами-то лупишь по сторонам? Али увидал что-то?

Мужчина с опаской поднял взгляд на старушку, сидящую на стуле рядом с кроватью. Бабушка, закутанная в шаль, с явным интересом разглядывала своего гостя и даже не думала отводить взгляда. Ее большие карие глаза были на удивление красивы и выразительны, они отражали солнечный свет, отчего казалось, будто в них пляшут безумные огоньки.

«Может, она и впрямь того… сумасшедшая? Нормальный человек так таращиться не будет. Да и неужели она не понимает, что мне это, по меньшей мере, неприятно?» — сталкер вновь попытался подняться, чтобы хоть как-то ускользнуть от изучающего взгляда старушки, но вместо этого гулко застонал, лишь только пошевелив правой рукой.

— Не дергайся, милок, лежи смирно, чай не в санатории, — старушка силой заставила сталкера положить голову на подушку, после чего вновь села на свое прежнее место. — Ох, и бледный же ты… Грешно, конечно, так говорить, но я уж думала ты так и преставишься, ни разу глаз-то и не открыв. Ты ж только и мог, что мычать что-то невразумительное да пить. Ну, еще порой кричал про свет какой-то там. Я вот и подумала, может твою душу черти туда… ну, в смысле к себе тащат. — Старушка быстро перекрестилась, повернувшись к висящей в углу иконе.

— Где я? — прохрипел сталкер, удивляясь собственному голосу. — И кто ты… вы такая?

— Ну, надо же! Впервые за кой-то веки воспитанный кавалер попался. К старой дряхлой старушке и на вы обращается, — странная собеседница засмеялась, и сталкеру было странно слышать ее звонкий смех. Будто перед мужчиной сидела не старушка, а молодая женщина, зачем-то устроившая подобный маскарад.

— Так вы не ответили на мой вопрос.

— Матреной меня соседки кличут, ну, а для молодой детворы, примерно твоего возраста, я вроде как баба Маша… — улыбнувшись, старушка вопросительно посмотрела на сталкера, — Ну а тебя мне как называть, а, хлопец?

— Эээ… — мужчина на секунду задумался, растерявшись и не зная, что и ответить на такой, казалось бы, простой вопрос. — Друзья зовут мня Художником, стало быть…

Договорить сталкер не успел — комнату опять наполнил заливистый хохот старушки. Перестав смеяться, странная собеседница поднялась, и не говоря ни слова, проследовала к столу. Наполнив кружку непонятным раствором из кувшина, она вернулась к кровати сталкера.

— На вот, выпей, — старушка поднесла кружку к губам мужчины, пресекая его попытки на самостоятельность. — Пей, пей давай и без разговоров!

Художник сделал один большой глоток, проглатывая тягучую коричневую жидкость, один только отвратный запах которой выворачивал наизнанку. Сталкеру казалось, что стоит ему выпить эту дрянь и его тут же вырвет, но ощущения оказались несколько иными — по пищеводу будто прошел столп огня.

— Воды, — прохрипел мужчина, закрывая рот ладонью и тем самым мешая старушке влить в него оставшийся «целебный отвар».

— Ан нет, милок, ты уж будь добр потерпи. По ночному лесу ползать да с различными тамошними тварями чуть ли не голыми руками драться, так ты горазд, а как лечиться, так тут ты сразу на попятную. Не для того тебя баба Маша в чувство приводила, чтобы ты у нее от воспаления легких или еще какой проказы издох.

Сталкер понял, что спорить с этой, с позволения сказать, бабушкой — божьим одуванчиком бесполезно, однако и засиживаться у нее не стоило. Чего доброго еще залечит до смерти. Он лучше доберется до знакомых мест и там отваляется пару деньков, приводя себя в чувство старыми добрыми сталкерскими способами — правильное сочетание энного количества беленькой в купе с лечебными свойствами некоторых артефактов способно поставить на ноги любого, даже самого тяжелобольного искателя приключений.

— Где я нахожусь? — наконец смог спросить Художник, когда действие целебного отвара немного поутихло, и он вновь смог нормально говорить.

— В поселке ты. Он у нас не шибко большой, однако в последнее время сюда все чаще путники навроде тебя заглядывают, — старушка усмехнулась, смерив сталкера лукавым взглядом. — Я это о том, что места вокруг опасные, вот иногда и забредают к нам еле живые путники, а кого-то и мужики наши местные в лесу находят. Как тебя, например. Иных удается на ноги поставить, ну а кто уж совсем плох, так извиняйте. Видно, на роду у них так написано.

— Подожди, я не совсем понимаю, — Художник встряхнул головой, будто пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями. — Поселок? Здесь, в Зоне?

— А мне откуда знать в зоне аль нет. Но те, кто выживают, чаще всего наши места именно так и кличут. Но мне все одно, деревня она и есть деревня.

— Погоди, ну а Чернобыль-то отсюда далеко? Чернобыльская атомная электростанция?

— Это та, чьи трубы облака сквозь пронзают, что ли? Да не шибко. Однако, мне все одно, я чай не молодуха, чтобы бегать на эти ваши електо…тьфу ты язык сломаешь! Это вон пусть наши деревенские пустобрехи, ежели им делать нечего, ходют, а мне теперь лишь бы помереть спокойно. Я свое уже отбегала.

Художник осторожно сел на кровати, не отводя вопросительного взгляда от странной старушки. Могло ли так случиться, чтобы в северной зоне отчуждения и впрямь уцелел поселок с мирными жителями, которые даже не слышали о Зоне и ужасах, которые происходили здесь в последнее время? Неужели ни разу сюда не забредали монстры на манер кровососа или еще какой твари похуже? Исключено. Да и не могли люди оставаться в неведенье, когда сюда, если верить бабкиным словам, все же приходили одинокие сталкеры. А как же связь с внешним миром? Ведь не могли же жители этой деревушки не предпринимать попыток выбраться за пределы их мирной территории! Да хотя бы в город или к родственникам в соседний поселок! Нет, это больше походило на фантастику…

«Или на бред, который является результатом работы воспаленного мозга. — промелькнуло в голове у Художника. — Вот только осталось понять, кто из нас двоих — я или милая, но от этого еще более странная старушка — все же сошел с ума»

— Ты говорила, меня нашли, — произнес сталкер, собравшись с мыслями, — Где и когда?

— Ну ты и болтун. Устала я уже языком-то ворочить, чай не молодуха какая. Сашка Филатов тебя нашел. В лесу, уж не знаю, какого лешего он там делал, да только припер тебя на своем горбу ко мне. Говорит, мол, выхаживай. А я что, помирать тебя брошу? На кой мне грех в конце жизни на душу брать. Вот и нянчусь с тобой уже третий день как с дитем малым. А у меня что, дел других нету? — старушка вопросительно уставилась на Художника, будто тот вправду мог ответить что-то разумное.

В соседней комнате хлопнула дверь, и за считанные секунды помещение наполнилось холодным воздухом, который заставил сталкера непроизвольно поежиться и чуть ли не с головой забраться под теплый плед. В дверном проеме мелькнул силуэт, но, к удивлению Художника, человек входить не стал, задержавшись у двери. Раздался сухой кашель. Он прозвучал немного громче, чем то было необходимо — таким своеобразным образом гость извещал о своем приходе и пытался привлечь внимание хозяйки.

Сталкер не без интереса отметил, как за эти короткие несколько секунд на лице старушки сменилась целая гамма эмоций — от легкого раздражения, до растерянности и даже испуга. Сейчас же добродушной хозяйке удалось взять себя в руки, но легкое беспокойство, отражающееся в бегающих глазах, скрыть было тяжело.