sbornik) Litmir.net 259964 original 15e00.fb2

Некоторое время они говорили о деле. Затем Довесок достал колоду карт. Они играли в юкер, канасту и покер, а поскольку играли на интерес, никто не стал возражать, когда игра стала соревнованием на ловкую сдачу карт с низа колоды и подкидывание карт из рукава. Никто не возмущался, когда в одну из раздач на столе оказались одиннадцать тузов.

– Глядите, сколько времени! – наконец сказал Даргер. – Завтра предстоит тяжелый день.

И они отправились по комнатам.

В эту ночь, засыпая, Даргер услышал, как дверь, соединяющая его комнату и комнату Тони, открылась и закрылась, тихо. Раздалось шуршание простыней, и она залезла к нему в кровать. А затем теплое обнаженное тело Тони прижалось к нему, а ее рука сомкнулась на самой интимной его части. Он мгновенно проснулся.

– Что ты делаешь, ради всего святого? – яростно прошептал он.

Тони неожиданно отпустила его и сильно ударила в плечо.

– Ох, как же это легко для вас, – тихо ответила она. – Как все просто у мужчин! Эта мерзкая старуха пыталась меня купить. Этот ужасный коротышка хотел, чтобы вы позволили ему накачать меня наркотой. Один Господь знает, что на уме было у Пирата Лафита. Заметь, все они делали предложения вам. Никто мне слова не сказал.

На грудь Даргера упали горячие слезы.

– Всю жизнь у меня были защитники-мужчины. Я без них не могла. Мой папочка, пока я не сбежала. Мой первый муж, пока его не сожрали гигантские крабы. Потом всевозможные приятели, а под конец этот подонок Джейк.

– Тебе не о чем беспокоиться. Довесок и я никогда не бросали сотоварища и впредь не бросим. В этом плане наша репутация безупречна.

– Я сама себя в этом убеждаю и, пока светит солнце, верю. Но ночью… ну, последняя неделя была самым длинным сроком, когда я обходилась без мужского тела, чтобы утешиться.

– Да, но ты же понимаешь…

Тони поднялась. Даже в полумраке, озаряемая лишь проникавшим в окно лунным светом, она представляла собой величественное зрелище. А потом она наклонилась, целуя Даргера в щеку.

– Никогда мне еще не приходилось умолять мужчину, но… пожалуйста.

Даргер считал себя человеком чести, но это было единственным искушением, преодолев которое мужчина потерял бы уважение к себе.

Утром Даргер проснулся в одиночестве. Подумал о событиях минувшей ночи и улыбнулся. Подумал об их возможных последствиях и скривился. А затем спустился в столовую, чтобы позавтракать.

– Что дальше? – спросила Тони, когда они подкрепились кофе из цикория, пончиками-бенье и нарезанным беконфрутом.

– Мы заронили в головы всех трех игроков подозрение, что прибыль мероприятия может оказаться куда больше, чем мы предлагаем, – сказал Довесок. – Мельком показали им нашу загадочную юную подопечную, намекнув, что она – ключ к делу. Мы задали им головоломку, которой они не видят решения. Поразмыслив, они могут прийти лишь к одному решению. Что единственная причина, по которой мы получили превосходство, – та, что мы играли с ними поодиночке.

Он сунул в рот последний бенье.

– Так что рано или поздно они объединятся и потребуют от нас объяснений.

– Тем временем… – начал Даргер.

– Понимаю, понимаю. Назад в мою мрачную комнату, раскладывать пасьянсы и читать воодушевляющую литературу, подобающую скромной юной девственнице.

– Важно оставаться в роли, – сказал Довесон.

– Это я понимаю. Но в следующий раз, пожалуйста, делайте из меня что-нибудь такое, что не надо хранить в темноте, будто мешок картошки. Может, племянницу испанского пленника. Наследницу светского льва. Да хоть шлюху, наконец.

– Ты – Женщина-Загадка, – сказал Даргер. – Освященная временем и, можно сказать, завидная роль.

Таким образом, когда Даргер и Довесон вышли из «Масон Фема» ровно в десять, по своей непоколебимой привычке, они не были слишком уж ошеломлены, увидев всех троих своих благодетелей, ждущих их снаружи. После грубого обмена угрозами и оскорблениями, протестуя на каждом шагу, они привели лохов в номер.

Двери всех трех спален были открыты в залитую солнечным светом гостиную. Учитывая элегантный декор комнаты, ящики с черной бумагой, сложенные у двери комнаты Тони Петикотс, выглядели бельмом на глазу.

Жестом предложив гостям садиться, Даргер сделал покаянное лицо.

– Чтобы адекватно объяснить цель нашего предприятия, нам придется уйти в прошлое на два поколения, до того, как Сан-Франциско стал финансовым центром Северной Америки. Дальновидные руководители этого города-государства вознамерились создать новую экономику на основе купюр, которые невозможно подделать, и до нынешних времен пользуются плодами величайшего гравера-генетика своего времени Финеаса Уипснейда Мак-Гонигла.

– Какое-то нереальное имя, – фыркнула Мадам-мэр Трежоли.

– Безусловно, это являлось его псевдонимом, чтобы уберечь его от похитителей и прочего, – объяснил Довесон. – В обычной жизни он был известен как Магнус Нортон.

– Продолжай.

Даргер заговорил снова.

– Результаты вам известны. Нортон создал сто тринадцать различных бактерий, которые в рамках своей естественной жизнедеятельности слой за слоем укладывают сложнейшим узором многоцветные чернила. Узор и цвета столь сложны, что фальшивомонетчики просто отчаялись. Это в сочетании с безупречной монетарной политикой сделало доллар Сан-Франциско общей валютой сотни государств Северной Америки. Однако во всем этом мероприятии имелось одно слабое место. Сам Нортон.

– Нортон втайне создал собственные печатные чаны, используя созданные им бактерии, и начал массовое изготовление банкнот, не только неотличимых от подлинных, но, по сути, являвшихся подлинными во всех смыслах. Сделал их столько, что стал богатейшим человеком на континенте.

– К несчастью для этого великого человека, он как-то раз недостаточно заплатил своему поставщику бумаги, возник спор, который закончился тем, что служащие правопорядка Сан-Франциско его арестовали.

Пират Лафит элегантно поднял указательный палец.

– Откуда вы все это знаете? – спросил он.

– Мой коллега и я – журналисты, – ответил Даргер. Увидев реакцию слушателей, поднял обе руки. – Не те, кому нравится ворошить грязь, смею вас заверить! Коррупция – необходимая и проверенная временем часть любой системы правления, что мы всем сердцем поддерживаем. Нет, мы описываем общественных деятелей, воздавая им похвалу пропорционально их щедрости. Пишем интересные истории о парнях-героях, спасающих наследниц из огня, котят, проглоченных крокодилами, когда те чудесным образом невредимыми минуют их пищеварительную систему, и, конечно же, развлекаем людей забытыми историями прошлого, о негодяях, которые с естественным течением времени стали безвредны.