sbornik) Litmir.net 259964 original 15e00.fb2
Шрифт:
На всем протяжении улицы Процветания Софара заранее сотворила голосовые заклинания, и сейчас они начали действовать. Грубые голоса приказывали экипажам остановить движение, прохожим – бежать, магазинам – закрываться, гражданам – молиться об избавлении. Кричали про оборотней-шакалов, василисков, пчел-вонючек, ос-растлительниц, бешеных ворпилаксах и чуме. Приказывали констеблям и боеспособным гражданам баррикадировать улицу бочками и повозками на всех перекрестках. Некоторые так и сделали.
Амарель добежала до переулка, следующего за проездом Девяти Пальцев, и отыскала сверток, который оставила за гнилым ящиком этой ночью. И вскоре вышла на улицу в форме
В северной оконечности улицы Процветания экипаж констеблей, специальный, для подавления беспорядков, которым правили две женщины в форме, попал в невероятную аварию, наехав на лоток уличного продавца фондю. Экипаж загорелся от открытого пламени, и сидевшие в нем Брэндуин и Софара бросили шлемы и с воплями побежали, заражая граждан бессмысленной паникой еще до того, как собранные внутри экипажа ракеты и канистры с топливом начали взрываться. В течение следующего получаса улицу Процветания осыпал розовато-белый чихательный порошок, обвевал усыпляющий дым, а в глаза оставшимся на улице лез едкий перечный порошок.
Вскоре двум волшебникам из Парламента пришлось с большой неохотой вмешаться, чтобы помочь полиции и уборщикам восстановить порядок. Офис компании Нусбарка Десиско и сыновей оказался пуст, там не было никаких бумаг. Вероятно, их унесли, когда бежали из города. Прыгучего оборотня-шакала так нигде и не нашли и пришли к выводу, что какой-нибудь волшебник взял его себе в качестве домашнего любимца.
– Что значит ничего не произошло? – спросила Амарель, в ярости меряя шагами студию Ивовандас на следующий день. Она изложила волшебнице ситуацию, но та слушала ее вполуха, штудируя старинную книгу заклинаний, которая временами сама по себе постанывала и смеялась. – Мы перекрыли движение по всей улице Процветания больше, чем на три часа! Украли улицу у всех, в общепринятом смысле этого слова! Движение встало, возвели баррикады, была парализована торговля…
– Амарель, – сказала волшебница, не отводя взгляд от книги. – Я восхищена твоим деятельным подходом к проблеме, но, боюсь, это не привело ни к чему. Я не обнаружила ни малейшего снижения колдовских способностей Джарроу. Я действительно хотела бы, чтобы случилось иначе. Не забывай о гипнотических жабах, я недавно серьезно усилила их мощь.
Она щелкнула пальцами, и Амарель оказалась на газоне.
10. Типографский метод
Следующим этапом операции руководила Софара, на неопределенный срок оставив работу мага-миксолога.
– В основном это было ради легкого доступа к бару, – сказала она. – Они мне ноги целовать будут, если я когда-нибудь решу вернуться.
Последовали полтора месяца тщательного изучения и порчи глаз. Софара возилась с заклинаниями, счетами, старинными книгами по магии и журналами на четырех языках и в нескольких формах чудотворческой символики. Скоро у Амарели заболели глаза.
– Все время тебе повторяю, не смотри на них! – сказала Софара, поправляя обезболивающий берет на голове у Амарель. – У тебя оптическая геометрия глаз не та, и у Брэндуин тоже!
Вы хуже кошек.Брэндуин рыскала по библиотекам и публичным архивам. Амарель порылась в семнадцати частных коллекциях серьезной ценности. Шраплин использовал свои неутомимые механические органы чувств, пролистывая тысячи страниц тысяч книг. Дом Брэндуин и Софары уже утопал в кучах листов с заметками наряду с неряшливым, но подробным списком свитков, брошюр, томов и дневников.
– Любой путеводитель по городу, – заклинала Амарель, словно мантру. – Любые заметки путешественника, записи о налогах, о проживании, упоминания о ремонтах, любые дневники и воспоминания. Когда-нибудь мы делали что-либо более безумное? Как мы можем рассчитывать найти все письменные упоминания об улице Процветания во всех существующих документах?
– Не можем, – согласилась Софара. – Но если мои расчеты хоть немного правильны, если это вообще может сработать, то нам надо изменить лишь некий критический процент записей, особенно – в муниципальных архивах.
Шраплин и Брэндуин занялись резьбой по дереву, создавая идеальные копии сорока шести знаков и шестнадцати вывесок, которые им уже довелось украсть. Резали, шлифовали, покрывали лаком и делали гравировку, внося небольшую неточность в каждую из надписей.
– Я нашла ключ, – сказала Брэндуин, выходя из пропахшей благовониями мастерской как-то вечером, с красными глазами, баюкая крохотную белую моль, усевшуюся ей на палец. – Я назвала ее Подстроечная Моль. Очень сложное и действенное заклинание, которое я могу сотворить с любым объектом такого размера.
– И что она сделает? – спросила Амарель.
– Они станут множиться и делать нашу работу, – сказала Софара. – Для того чтобы вручную изменить все записи, нам потребуется не один год. А если сотворить над этими маленькими крошками заклинания, которые придадут им силы и направят в нужное русло, они смогут сделать практически всю необходимую работу за одну ночь.
– И сколько нам их надо? – спросил Шраплин.
Девять дней спустя, разойдясь по тщательно выбранным точкам города, они выпустили 3449 Подстроечных Молей, заколдованных Софарой. Моль затрепетала крылышками, разлетаясь по библиотекам, архивам, кладовым магазинов, частным студиям и прикроватным ящикам. 2625 Подстоечных Молей избежали участи быть съеденными летучими мышами и заигранными кошками, и обнаружили 617 451 упоминание слова «улица Процветания». В каждом случае они сделали одно изменение, но ключевое. К рассвету все они умерли от изнеможения.
Амарель и ее комнада заменили сорок шесть уличных знаков и шестнадцать вывесок под покровом тьмы, а затем выдрали две буквы из восстановленной надписи на мостовой. УЛИЦА ПРОЦВЕТАН, гласили измененные записи. ПРОЦВЕТАН, было написано на знаках и вывесках.
«Улица Процветан» было написано во всех путеводителях, личных дневниках, договорах аренды, судебных постановлениях и налоговых ведомостях, за исключением считаного числа записей, хранившихся в магически охраняемых тайниках Чрезвычайного Парламента.
За одну ночь улица Процветания была заменена близкой родственницей, улицей Процветан.
– Амарель, – начала Ивовандас, изящно попивая из чашки расплавленное золото, нагретое ею в миниатюрном настольном тигле. – Я понимаю твое раздражение очередной неудаче, неудаче столь оригинального и далеко идущего плана, но вынуждена настаивать на необходимости отказаться от бесплодного метафизического подхода. Не пытайся украсть имя улицы, ее деловую ценность, последние буквы ее названия. Нужно украсть улицу, физически, целиком!