sbornik) Litmir.net 259964 original 15e00.fb2
Шрифт:
Когда я только вошел в зал, посередине очередной музыкальной фразы, первое, что я увидел – футболку «Кингмэн Кугар Бэнд» на Джареде, со спины.
Футболку с надписью «Клевое дерево».
– По ходу, это не бравада, если это правда, – сказал я.
– Чо? – переспросил Джаред.
Сейчас, когда очередная музыкальная фраза закончилась и «Звезды и полосы навсегда» завершились мощным китовым пердежем всей басовой секции, я потер уши и задумался, где же мне провести предстоящий свободный час. Не в учительской, где отношение к подменным учителям было, как к разносчикам ветрянки, и было
Кроме того, на самом деле я понимал, что это единственный шанс порыться в столе у Дэвида Гаррета. Не то чтобы «лучше знать своего врага», но «лучше знать того, кто тебя сменил».
Когда отзвучали последние аккорды, Мэрайза встала, оперев тубу на левое бедро и сильно наклонившись вправо, чтобы удержать равновесие.
– Отлично, а теперь давайте сделаем так, чтобы мистер Гаррет не отменил концерт! – заорала она. – Деревянные духовые, не бросать ваши мокрые трости на пол! Медные духовые, подтереть за собой слюни! Ударные, бегом отсюда! Если инструмент остается здесь, убираем его быстро! Три минуты на все!
Наклонившись к мундштуку тубы, она быстро сыграла семь нот. «Стрижка и бритье, два четвертака», классический рифф Бо Дидли.
Никто из учеников на меня и не глянул за подтверждением. Все принялись исполнять приказ Мэрайзы, хлопая кофрами. Я оставался на месте, глядя на Мэрайзу, Кейли и Джареда. Ни капли чувства вины и нервозности на лицах, это после таких-то чудесных выходных. Правда, и у меня тоже.
Не похоже, чтобы они выглядели разочарованными или подавленными из-за того, что у них добычу сперли. Это меня слегка раздражало.
Школьники заканчивали паковать инструменты, а Кейли с Джаредом подошли к Мэрайзе, стоявшей у северной стены, основную часть которой занимал огромный пятидверный дубовый шкаф. Туда убрали тромбоны, валторны, баритоны и пару горнов, а затем Мэрайза и ее приятели закрыли двери новенькими замками. Последней в шкаф отправилась туба. Затем Кейли и Джаред вместе с остальными школьниками вышли через большие распашные двери зала, а Мэрайза принялась пробираться между складными стульями, чтобы забрать свой рюкзак. Потом, по дороге к выходу, остановилась у дирижерского пульта, рядом со мной.
– Спасибо, что с нами понянчились, – сказала она. – Мы еще увидимся на уроке литературы?
– Боюсь, нет. Я нянька, но не на полный день. Хотя получать деньги, ничего не делая?..
Я обвел рукой зал.
– Как мне было во все это встроиться? Или умение ничего не делать… форте в моем исполнении?
Мэрайза язвительно улыбнулась.
– Музыкальная шутка. Очень умно, мистер Маркс. Но сделайте так, чтобы мисс Оуэнс этого не услышала.
Она пошла прочь, и я решил попробовать.
– Мне любопытно, – сказал я. – Как ты заставила воров вернуть «Грониц»?
Она остановилась и нахмурилась.
– А почему вы думаете, что я имею к этому хоть какое-то отношение?
– Ты единственная в оркестре, кто на тубе играет. Если бы я спер тубу, то обратился бы
за выкупом именно к тебе.– Это не сработало бы. У меня денег нет.
– Как думаешь, кто украл трубы? – спросил я, пытаясь подойти с другой стороны.
Мэрайза поглядела на меня, даже не моргнув.
– Так и не скажешь. Никогда не догадаешься, кто ворует.
Развернувшись со скоростью, скорее, балерины, чем девушки, играющей на тубе, она быстро ушла.
8. Девочка в лиловом бикини
Я дошел до двери и смотрел ей вслед, пока она не свернула за угол, к кафетерию. Во всем коридоре пристройки никого не осталось. Я вернулся в репетиционный зал и закрыл распашные двери.
Потом подошел к двери преподавательской и подергал ее. Закрыта. Достав из кармана две скрепки, я за двадцать секунд разобрался с замком и оказался внутри. Закрыл за собой дверь и защелкнул замок.
Ткнул выключатель на стене из шлакоблока. Зажглись две круглые люминесцентные лампы. Я оглядел захламленную комнату, едва три на три метра размером. Если убрать шкафы, сложенные одна на одну коробки, стол и массивное офисное кресло.
Я сел в кресло и тронул средний ящик стола. Тоже закрыт. Это меня порадовало.
Замок отнял у меня где-то минуту. Многовато для ящика стола, но время у меня было. Совсем не возражаю, если наткнусь на что-нибудь, выставляющее Гаррета в плохом свете. Я представил себе, как отправлю Элизабет доказательство того, что она совершила ужасную ошибку.
Поначалу я не заметил в ящике ничего стоящего. Ручки, мелочь, трости для кларнета и саксофона. Розовый ластик, сломанная дирижерская палочка. Пара мундштуков для медных духовых.
Но под ними оказался блокнот на пружинке. Я достал его и открыл. Куча небрежно написанных заметок насчет ранжирования деревянных духовых. Захватывает, как текст экзамена на права.
Из-под задней обложки блокнота вывалились пара конвертов формата «легал». Незапечатанные, так что я их открыл.
О’кей, я бы все равно их открыл.
В первом лежала стопка из пяти фотографий, распечатанных на домашнем принтере с цифровых снимков. Фотографии Элизабет, и некоторые из них были очень пикантны.
Ну, если по правде, то не особенно. Но не стоит такие в школе хранить. Даже у баптистов есть границы на ту тему, в каком виде дети могут увидеть директора. И какие ее части. Снимки были сделаны в солнечный летний день на пляже в Галвестоне, и Элизабет выглядела хорошо. Не хуже девочек в лиловых бикини из порно. Так что мальчики-подростки их быстро отсканят и выложат по всему Интернету.
Меня это взбесило. Неужели Гаррету действительно надо было их распечатывать и на работу приносить? Неужели он не мог восемь часов провести, не глянув на пупок Элизабет? Черт, я уже шесть лет воздерживаюсь, и ничего. Более-менее.
Я заткнул фото в бикини обратно в конверт, решив не разглядывать их слишком пристально. Теперь я знаю, где их снова найти.
А потом я открыл второй конверт. Там была всего одна фотография, куда более старая. Снятая настоящим пленочным фотоаппаратом и напечатанная в фотостудии. Вот насколько старая.