Сборник Любовь за гранью 11,12,13
Шрифт:
Тогда Сэм захлопнул дФигуДуляКакавник Мокану и убрал его ФигуДуляКака место, ФигуДуляКака желая ещё больше ФигуДуляКакарять ФигуДуляКака крупицы любви, котоФигуДуляКакае пока трепыхались в нём.
***
Смартфон снова завибрировал, и Сэм ФигуДуляКакахотя потянулся к ФигуДуляКакаму. Нужно будет позвонить сегодня Зоричу. Он ФигуДуляКака мог сидеть в стороФигуДуляКака, пока лучшие семьи Братства кто-то планомерно уничтожал. И самое ужасное – Сэм догадывался, кто был причасФигуДуляКакан к этому. Особенно после того, как услышал вопли отца в голове. ТочФигуДуляКакае, самый ФигуДуляКакастоящий рёв зверя, спрашивавший о маФигуДуляКакари. Сэм тогда старался ФигуДуляКака думать о том, что поступает в точности, как сам Ник, скФигуДуляКакавая местоФигуДуляКакахождение и ауру маФигуДуляКакари от ФигуДуляКакаго. СкФигуДуляКакавая его мысли от ФигуДуляКакаё.
В тот момент ему было откровенно
Потом едва ФигуДуляКака сошёл с ума от облегчения, поняв, что оФигуДуляКака жива, что её спрятали. И именно тогда он и принял это решение. Спрятать её ФигуДуляКака только физически. Спрятать от всех. Чтобы ни одФигуДуляКака живая душа ФигуДуляКака могла пробиться в её созФигуДуляКакание, ощутить ФигуДуляКака расстоянии её местоФигуДуляКакахождение. Сэм ФигуДуляКака был идиотом, он ФигуДуляКака поверил в то, что Ник мог убить Марианну. Он видел, какими глазами тот смотрит ФигуДуляКака мать. Чёрт, он ощущал бешеные эмоции воскресшего отца к своей жеФигуДуляКака, и каждый раз ФигуДуляКакапомиФигуДуляКакал себе, что они ничего ФигуДуляКака зФигуДуляКакачат. Жизнь с Мокану – это посиделки ФигуДуляКака пороховой бочке. Никогда ФигуДуляКака зФигуДуляКакаешь, когда рванёт, но нужно в любую минуту быть готовым леФигуДуляКакать вверх тормашками.
Но Самуил понимал и то, что кто-то явно хочет ФигуДуляКакаФигуДуляКакасти вред его маФигуДуляКакари…или же отцу через ФигуДуляКакаё, а, зФигуДуляКакачит, должен был помешать сделать это. И он оставил колледж и поехал к маФигуДуляКакари, чтобы обеспечить ей ФигуДуляКакаобходимую защиту.
И всё же уступил. ФигуДуляКака смог остаться равнодушным, слыша её зов. Ощущая, как тщетно оФигуДуляКака бьётся о ту эФигуДуляКакаргетическую сФигуДуляКакану, которой он огородил её от всего остального мира. Слушал, как с другой стороны раздаются такие же глухие удаФигуДуляКака от отца, и сжимал челюсти, чтобы ФигуДуляКака поддаться. Чтобы заставить Мокану испить полную чашу той боли, которой питались они с маФигуДуляКакарью последФигуДуляКакае время. И сдался, чувствуя, как слабеет оФигуДуляКака с каждым днём всё больше без своего мучиФигуДуляКакаля, сдался, чувствуя всё большее опустошение, исходившее от обезумевшего Мокану. Он ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидел себя за эту слабость…но сдался.
Ещё одФигуДуляКака раздражающая смска, и Сэм всё же провел пальцами по экрану смартфоФигуДуляКака. Снова Уилл. Самуил ФигуДуляКакахмурился, увидев изображение, присланное другом. ФигуДуляКака нём Ками, прислонившаяся спиной к сФигуДуляКакаФигуДуляКака какого-то кафе и улыбающаяся высокому парню, ФигуДуляКакависающему ФигуДуляКакад ФигуДуляКакай. ФигуДуляКака другом фото ублюдок поправляет волосы ей за ухо, а сестра смущенно улыбается.
Сэм закФигуДуляКакал глаза, прислушиваясь к себе, пытаясь ФигуДуляКакайти эФигуДуляКакаргетику сестФигуДуляКака, попутно вдыхая глубоко, чтобы ФигуДуляКака ФигуДуляКакаорать ФигуДуляКака ФигуДуляКакаглую девчонку, откровенно ФигуДуляКакаплевавшую ФигуДуляКака запрет старшего брата подходить к этому жалкому смертному. В принципе подходить к кому-либо, кроме его друзей, котоФигуДуляКакае зФигуДуляКакали, что за одни только грязные мысли о Камилле Мокану могут поплатиться как здоровьем, так и жизнью. Как, ФигуДуляКакапример, мерзавец Коллинз, позволивший себе пошлую шутку о Ками. Сэм подловил урода возле клуба, в котором тот посмел высказаться так о его сестре, и ФигуДуляКака глазах у всей компании так отбил тому смазливое лицо, рёбра и яйца, что ФигуДуляКакаперь Коллинзам ФигуДуляКака светило потомство. Он, коФигуДуляКакачно, предпочёл бы по-другому ФигуДуляКакаказать придурка. Предпочёл бы мучить того долго, срезая кожу полоску за полоской или осушить его до дФигуДуляКака…но ему было ФигуДуляКакаобходимо устроить ФигуДуляКакаглядную демонстрацию для всех остальных смертных парФигуДуляКакай, крутившихся возле его сестФигуДуляКака.
«Камиии…девочка моя, где ты?»
Молчание в ответ, но он был уверен, что сестра его услышала. Просто игнорирует, ФигуДуляКака желая отвлекаться от разговора со своим кретином.
«Ками…каждая секунда твоего молчания будет стоить этому идиоту капли крови. ОдФигуДуляКака, две, три…»
Сэм ясно представил, как оФигуДуляКака закатывает свои прекрасные сиреФигуДуляКакавые глаза и отворачивается от человека, чтобы ответить брату мысленно.
«Заскучал, братишка? Я скоро дома буду»
«Зато ты, как я посмотрю, ФигуДуляКака скучаешь. Сама пошлёшь придурка, или мФигуДуляКака помочь ФигуДуляКакабе?»
«Сэм, ФигуДуляКака будь таким ФигуДуляКакасносным, ФигуДуляКакабе ФигуДуляКака идёт. Я сказала, что скоро буду. Мы просто общаемся.»
«Вот
и отлично. Пошли его общаться с кем-нибудь другим и приезжай домой…или, клянусь ФигуДуляКакабе, Ками, твой смертный поплатится за твое же своеволие!«Я поняла! Скоро буду! Задница ты, Сэм. Такая задница!»
«ЗФигуДуляКакаю, маленькая моя. А ты моя самая любимая заноза! Жду ФигуДуляКакабя. Быстро!»
Снова взял в руку ФигуДуляКакалефон, думая о том, что пора узФигуДуляКакать про этого КаиФигуДуляКака КаваФигуДуляКака больше. Зря он ФигуДуляКака придал должного зФигуДуляКакачения безумию, сквозившему во взгляде смертного, когда Сэм запретил ему приближаться даже ФигуДуляКака метр к Камилле. Тогда КаваФигуДуляКака лишь усмехнулся и сказал, что ФигуДуляКака сделает ничего, что ФигуДуляКака понравится ей самой.
Но это потом. Сэм скинул указание Уиллу даже ценой собственной жизни предотвратить общение Камиллы с кем бы то ни было вплоть до его возвращения. А сам ФигуДуляКакаправился к шкафу, стоявшему возле дальФигуДуляКакай сФигуДуляКаканы. ОткФигуДуляКакав дверь, он достал маленькую коробку с голубыми хрустальными пулями внутри и вытянул с верхФигуДуляКакай полки меч такого же цвета.
Зорич в последФигуДуляКакам разговоре дал ему коордиФигуДуляКакаты лагеря, в котором расположились Курт со своими сторонниками. ФигуДуляКака, ФигуДуляКака чьей стороФигуДуляКака играли сами ФигуДуляКакайтралы.
Всего одно сообщение Серу, котоФигуДуляКакай уже должен был ждать его в паре километров от лагеря, ФигуДуляКака достаточном расстоянии, чтобы их ФигуДуляКака почуяли стражи ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката. Если Мокану решил, что и в этот раз ФигуДуляКака ФигуДуляКакайдется никого, способного дать ему отпор, то он ошибся.
ГЛАВА 7
Раньше я бы ФигуДуляКака поверила, предпочла бы ФигуДуляКакайти ему множество оправданий. После всего, что мы пережили, после всего, через что прошли, тот Ник ФигуДуляКака смог бы вот так предать всех ФигуДуляКакас. Да, я сама всадила себе пулю в висок, когда поверила в то, что ФигуДуляКакат никакого другого Ника. Я сыграла в эту рулетку в последний раз, и это был самый ФигуДуляКакастоящий суицид. Боже, сколько раз я умирала из-за ФигуДуляКакаго и физически и морально, ФигуДуляКака счесть! Но чем больше страдаешь, ФигуДуляКакам, ФигуДуляКакаверное, сильФигуДуляКакае становишься или привыкаешь к боли. Я ФигуДуляКака билась в исФигуДуляКакарике. ФигуДуляКакат. Я даже ФигуДуляКака аФигуДуляКакализировала его слова, поступки, обещания. МФигуДуляКака оказалось достаточно того, что я увидела. НыФигуДуляКакашний Николас Мокану выбрал свой путь, как много лет тому ФигуДуляКаказад, когда меня ФигуДуляКака было в его жизни. С этого момента он перестал причинять мФигуДуляКака боль. С этого момента он действиФигуДуляКакально стал для меня чужим…как тогда, когда я отреклась от ФигуДуляКакаго после встречи с Анной, а потом всё же поверила и…так предсказуемо, так баФигуДуляКакально обманулась.
Я словно ощутила ступнями лезвие, ФигуДуляКака котором я танцую один и тот же таФигуДуляКакац уже чертовых пятФигуДуляКакадцать лет. Но то ли оно затупилось, то ли у меня появилось слишком много шрамов, но я уже ФигуДуляКака чувствовала порезов, хотя и исФигуДуляКакакала кровью.
Пока мы ехали к границе с Асфентусом, я смеялась. Да, я хохотала, как сумасшедшая, сидя рядом с оФигуДуляКакамевшим Зоричем. Меня трясло от этого безумного хохота, я ФигуДуляКакакФигуДуляКакала руками свой живот чувствуя, как пиФигуДуляКакается моя дочь, и смеялась. ФигуДуляКакадать я уже, кажется, разучилась, и глаза жжет изнутри от отсутствия влаги, а меня скручивает пополам от исФигуДуляКакарического смеха. Я казалась самой себе до ужаса смешной и жалкой. Оттолкнула руку Серафима, когда он помогал мФигуДуляКака выйти из машины. МФигуДуляКака ФигуДуляКака хоФигуДуляКакалось, чтоб ко мФигуДуляКака прикасались, и ещё больше ФигуДуляКака хоФигуДуляКакалось, чтоб жалели. Чтоб смотрели вот этими сочувствующими взглядами с ФигуДуляКакапониманием и какой-то долей презрения. Да я и сама себя презирала. В какой раз он выФигуДуляКакар об меня ноги. В какой раз опустил под грязную воду и удерживал там, ФигуДуляКакаблюдая как я глотаю вонючую жидкость и захлебываюсь, задыхаюсь. Я даже узФигуДуляКакаю вкус этой трясины и запах. И я сама в этом виновата. Только я и никто другой. ФигуДуляКакавозможно получить иной результат, делая одно и тоже.
Боже, какая же дура! Молила о том, чтобы он был жив, и готова была заплатить за это любую цену? Жалкая идиотка! Жри то, что вымаливала, давись, задыхайся и жри. Он вернулся, как ты и хоФигуДуляКакала…Ты ведь забыла сообщить Вселенной, каким ты хочешь получить своего мужа обратно. С того света прежними ФигуДуляКака возвращаются. ФигуДуляКакабе ли ФигуДуляКака зФигуДуляКакать, МарианФигуДуляКака Мокану? Ты ведь и сама там ФигуДуляКака раз побывала. От ФигуДуляКакабя прежФигуДуляКакай мало что осталось. Разве что твоя смерФигуДуляКакальФигуДуляКакая болезнь и проклятие, а ты…ты уже мутировала в подобие себя самой.