Сборник научных и публицистических статей

35. Человек — машина, работающая либо по программе суицида, либо по программе мирового разума

36. У личности может быть потребность в самоубийстве (личностный смысл в самоубийстве) и при этом не быть смысла жизни.

37. Личностный смысл — это еще не весь смысл жизни, а только ее часть. Личность может иметь личностный смысл, но не иметь смысла жизни. Бывает так, что личностный смысл есть — он в суициде, а смысла жизни нет.

38. Склонность личности превращать ценности переживаемые лишь в понимаемые — склонность к суициду.

39. Жизнь человека имеет смысл, пока существуют барьеры, которые необходимо преодолевать. Если такие барьеры исчезают и остается лишь один барьер — страх смерти, который личность не видит (то есть для нее не существует страха смерти), то личность становится суицидной.

40. Сознание — игра пустоты. Душа умирает, когда эта игра прекращается. В результате пустота начинает костенеть и возникает суицидная пустота.

41. Могут ли существовать такие интеллектуальные автономные машины, которые при определенных внешних и внутренних переменных величинах вырабатывали бы в себе алгоритм операций, направленных на выключение или самоуничтожение? И может ли такая машина служить моделью суицидной личности?

Эта машина должна оперировать некими смысловыми операциями и смыслами. В конце концов, оперируя и развиваясь в среде этих смыслов она должна прийти к последнему смыслу — смыслу к самоуничтожению. Лишь тот смысл жизни предпоследний, за которым идет последний смысл жизни — самоуничтожение машины. Самоуничтожение происходит при жизни. Поэтому оно есть последний смысл жизни.

Здесь возможно два подхода:

Машина изначально запрограммирована на самоуничтожение и уничтожает себя в силу своей же эволюции;

Машина не запрограммирована на самоуничтожение, но в результате неких внешних условий в ней создаются внутренние условия, направленные на самоуничтожение.

По-видимому, такие машины должны уметь распознавать (“самосознавать” себя в целостности) и “думать” о смысле своего “существования”. Машина должна уметь задавать себе вопросы: “Ради чего я работаю? Кто есть я, так работающая? Имеет ли смысл дальше так работать или лучше выключиться?” При этом такое выключение возможно в двух случаях:

42. Выключение при расстройстве отдельных элементов машины;

43. Выключение при нормальном функционировании всех систем, но эти системы воспринимают внешние факторы как жизнеобеспечивающие, то есть машина не теряет алгоритм привязки к внешнему миру, сохраняя все свои элементы хорошо работающими как приборы. То есть это должно быть чисто информационное самоуничтожение. Это должен быть некий компьютерный вирус, который возникает изнутри самой машины, а не вне её. Информатика говорит, что такой самовозникающий компьютерный вирус должен иметь предпосылки, вызванные исключительно взаимодействием с внешним миром. Иначе быть не может. Но мы задаем вопрос: возможен ли этот вирус, выходящий из самой машины, как некая скрытая программа, которая ранее дремала и вдруг заработала? Здесь возможно два варианта:

44. Вирус как результат интеллектуального накопления, научения и развития;

Вирус как результат ослабления (расстройства) неких функций машины.

45. Смысл жизни часто путают со смыслом бытия. Под смыслом жизни правильнее понимать нечто, связывающее человека с жизнью, делающую жизнь привлекательной. Это нечто — ценности, которые привязывают нас к жизни. Так одной из этих ценностей выступает ценность переживания экзистенции — чувство, в основе которого лежит ощущение смысла бытия в мире, чувство глубинной связи себя как части мира, который нуждается в тебе. Это забота по Хайдеггеру. Это некий внешний смысл, но он и является частью смысла жизни человека. Возможно, смысл бытия первичен по отношению к смыслу жизни? Но, возможно, они взаимосвязаны? Таким образом, смысл жизни — это некий внутренний психический смысл бытия человека. А смысл бытия — трансцедентный смысл, который вне человека, но открыт к нему и наполняет его смысл жизни. Иными словами, ценность переживания экзистенции, являющаяся составляющей смысла жизни — некая часть изнанки смысла бытия, повернутая к человеку и поэтому частично наполняющая его смысл жизни. Но эта часть является неким цементирующим звеном между различными ценностями как составляющими смысла жизни.

В пограничной ситуации происходит некое “вымывание” всех ценностей, привязывающих человека к жизни и остается одна ценность — ценность переживания смысла “внешнего” бытия, как некий каркас, как некая глубинная связь бытия человека и бытия мира. Эта глубинная связь имеет свою иерархию. Уже сейчас психологами показана ее низшая стадия, когда любое движение человека в мире (например, двигательные операции с предметами) рассматриваются так, что среда, в которой находится человек представляется как часть человека. В противном случае (если исключить слияние среды и человека) объяснить феномен человека и его психологических проявлений не удается. Таким образом, экзистенция имеет низший (латентный и не осознаваемый) уровень (в начале онтогенеза). Далее, в процессе развития, эта вышеприведённая связь приобретает более глубокое качество — качество экзистенции. Экзистенция — каркас психологического бытия. Поэтому психическое бытие можно изучать в терминах внешнего мира, так как есть глубинная связь психической (внутренней) и природной (внешней) реальности. И нет необходимости при изучении психического бытия замыкаться только в нем. Это заблуждение Хайдеггера.

Связь психической и природной реальности имеет иерархичность и не сводима только к экзистенции. Эта связь растворена везде и во всем как на глубинном, так и на поверхностном уровне. Хайдеггер пытался влезть в эту глубину из психического, из языка, минуя верхние слои, и оказался недостаточно убедительным. Необходимо идти с “поверхности” природной и психической реальности в их глубину. Связь есть везде. А затем экстраполировать из поверхности в глубину.

46. Экзистенцию можно, пожалуй, лишь прочувствовать, но не промыслить. Поэтому свою сущность человек может прочувствовать, не имея большого опыта мышления, лишь будучи грудным ребенком. Плач ребенка — это выражение его сущности, сущности как человека. В этом плаче скрыта эволюция развития человечества, его будущего развития как личности. Таким образом человек познает свою экзистенцию дважды:

Соприкасаясь с НИЧТО во время рождения,

Соприкасаясь с НИЧТО во время смерти. Оба эти вышеприведённые процесса симметричны и пожалуй тождественны. Между этими двумя НИЧТО проходит нить — Нечто, которую мы обычно называем жизнью. Можно ли говорить о том, что ребенок не может мыслить о своей экзистенции во время рождения, в то время как умирающий взрослый ее может мыслить? Пожалуй нет. Мышление при восприятии экзистенции (сущности бытия) — это уже не мышление, которое бывает в период Нечто (жизни). Поэтому ощущение сущности бытия и ребенком и стариком выражается ощущением ужаса и, как следствие, возникает плач. Плач старика и плач грудного тождественны. Поэтому плач — это не просто бессодержательное звукоизвлечение — это концентрированная форма существования языка человечества, это код бытия, в котором заключено все, что мыслилось, мыслится и будет мыслиться человечеству. Поэтому плач — это не атом души, не атом языка. Это наоборот интегральная составляющая душевных и языковых процессов. Таким образом, плач имеет как бы две стороны. С одной стороны это элемент, из которого строятся душевные процессы (онтогенетическая сторона плача), с другой стороны, плач — это суммарная интегрирующая, конечная форма развития души (филогенетическая сторона плача).

48. Когда человек имеет ясный путь в своей жизни, он спокоен настолько, что по дороге к своей цели может заснуть и попасть в аварию и погибнуть. Поэтому есть пути в нашей жизни, которые таят опасность, хотя в них казалось бы нет явных преград. Но есть пути, в которых есть скрытые и тайные преграды, но они позитивны. Путь должен иметь тайну. Лучше, если он является дорогой с непредсказуемыми преградами, в конце которой видна цель. Цель ясна, а пути к ней сложны. Только в этом случае путь может стать настоящим смыслом жизни, а не сама цель, как конечный пункт.

49. Уныние — продукт пресыщения жизнью. Если немножко почувствовать возможность смерти, то при выходе из этого чувства у вас поднимется настроение.

50. Двойная жизнь — жизнь, всегда меньше одной жизни.

51. Личность, испытавшая дефицит настоящего — живущая в мире суррогатов, иллюзии обманов, приходит, в конце концов, к потере смысла жизни.

52. Многие творческие деятели живут, работают, имеют смысл жить, главным образом, благодаря субъектной представленности. Они надеятся, что когда их не станет, то останется субъектная представленность большая, чем при жизни. Это будет новой жизнью, без наличия их тела в ней, но с наличием частичек их души в других.