Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сборник "Похитители душ"
Шрифт:

Виталий, помнится, сильно тащился от одного шедевра отечественной эстрады. Ну, вот это: «ла-ла-ла, что-то там… – а в конце – если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру (или помру?)». По-моему, Киркоров поет. Каждый раз Виталий дико веселился, как ребенок, хлопал в ладоши. А потом, мудро качая головой, приговаривал: «Не-е, дружок, не умрешь…»

Ну, все? Убедила? Безусловно, не собираюсь вдаваться в такую муровую обывательскую муру типа СТРАШНО:

гулять ночью по кладбищу (что вы, правда, верите, что покойнички из могил вылезают?);

летать на самолетах (ну и не летайте!);

открывать дверь незнакомым людям (ну и не открывайте!);

заразиться СПИДОМ (ну и спите с мужем, никто вас на улицу

не гонит);

и т. д. и т. п.

Спасибо, Виталенька, это все – ты.

Ну, в общем, далее в нашей жизни наступило совершенное затишье. Рождество в Париже, Новый год – дома, зимне-весенний блок дней рождений (или днев рожденьев?), мелкий и крупный быт… Массу хлопот доставило обустройство нового дома. Это и новое постельное белье, и посуда, и жалюзи. Адская работа! – пришлось полностью переделывать камины. Предыдущие хозяева, верно, начитавшись сказок Шарля Перро, собирались в домашних условиях жарить быков на вертелах.

Чрезвычайно грустно и жалко было расставаться с Калерией Карловной. Чувствительная немка чуть сама не слегла после смерти Виталия. И наотрез отказалась переезжать в загородный дом. Из подтянутой пожилой женщины она за месяц превратилась в изможденную старуху.

«Простите меня, Светлана Вениаминовна, – говорила Калерия, покрываясь красными пятнами, и, как всегда, волнуясь, путалась в грамматике, – я стал такой нервный, слабый. Мне какой-то молодой женщина в метро вчера сказал: „Шевели говядиной, старая корова!“ А я потерял сознание».

В конце января через десятые руки, с ворохом устных рекомендаций и хвалебных отзывов, в хозяйстве появилась молодая особа с титулом «домоправительницы». Неделю Светочка выбивала из нее жлобские привычки предыдущих хозяев типа полуторасантиметрового слоя икры на бутербродах. И еще дней десять объясняла «место». Причем из десяти как минимум восемь ушло на то, чтобы втолковать: хозяйку зовут не «Светик», не «Светунчик» и не «Светуленька», а Светлана Вениаминовна. И только так.

Да! Чуть не забыла! Каждый вечер у нас – обязательный сеанс чириканья с Илоной. Дуська теперь рано ложится спать, поэтому звонит из своей Швейцарии около двенадцати по-нашему. Она со всеми возможными подробностями описывает свою беременность, не упуская ни малейших деталей и называя все вещи своими именами. А если учитывать, что в прошлом наша Дуся – не студентка-медичка, а совсем наоборот – бабочка из «Прибалтона», и лексикон у нее в частной беседе – соответствующий… Светочка поздно спохватилась – надо было с самого начала записывать все Дуськины перлы, а потом издать отдельной книжкой – ломовой вышел бы бестселлер.

На день рождения в конце марта Светочке без предупреждения подарили двух чудесных борзых – Гришу и Дашу. Она, в нарушение данной себе клятвы, собак оставила. Светочка сразу же приобрела отличные высокие сапоги на меху и полюбила длительные прогулки по окрестностям. Бритый с напарником приобрели хронические насморки и полюбили по вечерам парить ноги в горчице.

Вот так, вкратце, и оттягиваюсь. Где-то там, далеко, специально для меня маленькие люди крутят большие деньги. На солнечных пригорках – уже проталины. Мужчины знакомые в Бангкок зовут. Новая подружка Лиля вообще к далай-ламе собралась – сейчас, говорят, это жуть как модно. Гриша к Даше пристает… Весна, одним словом. Хочется тепла, витаминов и непринужденного секса.

Светочка всерьез решила заняться подбором кандидатуры. А кандидатуры, в свою очередь, распушили хвосты, почуяв добычу. У нас в свете такие богатые и красивые, как я, наперечет. Ха, ха, ха! Хорошо себе представляю, как перевизжались все эти бандерлоги, когда я взяла себе новую прислугу! Мадам Терентьева, «розовая генеральша Питера», специально приезжала – «поздравить Светика с Пасхой». Все вынюхивала, высматривала. Ни фига не нашла. На всякий случай

за коленку потрогала, глазки состроила, в бассейн к себе пригласила и свалила, старая павианиха. И видать, сильно мужиков в городе успокоила, потому как предложений повалило – сиди да выбирай, чего твоей душеньке угодно: в Красном море подводной охотой баловаться или в Сансити дурака валять…

Но вот тут-то, примерно с середины апреля, настроение стало стремительно падать. Ну, ни-че-го-шень-ки не хочется! Сядешь на террасе, уставишься куда-то в поле и сидишь… покуда окурки в пепельнице через край не полезут.

– Это у вас после гриппа! – авторитетно заявил тот прыщавый психоаналитик, ну который про кирпичи присоветовал.

Объяснили ему доходчиво, что гриппами отродясь не болели, несмотря на коренное питерское происхождение и проживание.

– А-а, ну тогда – любовника заведите! – обрадовался специалист по депрессиям.

Спасибо, вот умничка. Это мы и без ваших дипломов сообразить сможем. Да вот только как ты его будешь заводить, если настроение – нулевое? Если утром, вместо приятной свежести и бодрости, руки трясутся и вялость во всем теле чрезвычайная? А вечером – руки-ноги отваливаются, спину ломит, как будто за день по меньшей мере машину кирпича разгрузила?

Светочка снова стала бояться ночных кошмаров. А однажды, после ночи бессонного телевизионно-сигаретно-коньячного бдения, внезапно вскочила, перепугав Гришу и Дашу, приняла горяченный душ и поехала в церковь, к заутрене.

Собор Александро-Невской лавры вызывал в памяти ехидные фразочки из учебника по истории СССР за седьмой (или восьмой?) класс: что-то про скудное освещение, высокие мрачные своды, призванные подавлять волю… Хотя, возможно, я ошибаюсь и все это относилось к готике?

Поразительная все-таки штука: объездить, считай, полмира… Уж куда мы только с Виталием не заходили-забредали-залезали, заслужив славу донельзя дотошных и въедливых туристов. Но нигде и никогда не чувствовала она себя так неуверенно, как в русской православной церкви. Вот и сейчас: от самого входа идешь мимо забора, строго прикрывающего Литераторские мостки (что там за тайна такая?), и, как никогда, чувствуешь себя никчемной дурой. И походка-то у тебя идиотская, из-за несовместимости любых каблуков и булыжника. И шарф шелковый на голове – слишком яркий. И плащ на тебе… Господи, прости меня, да неужели же одежда может столько стоить? Потом долго ходила, вглядываясь в спокойные мудрые лица (или лики?) на иконах, бестолково топталась, не зная, как заказывать молитву «за упокой». Потом – вообще стыд! – в сумочке – одни «стольники». Как же милостыню давать? Сообразила: купила свечку, разменяла, но все равно не меньше полтинника раздала калекам да убогим.

И что?

Домой приехала только под вечер, уставшая, благостная… Час плескалась в ванной, даже напевала что-то…

Кажется, только голову на подушку положила, глаза закрыла – и вот он, тут как тут. В своем любимом кресле, там в кабинете, на Каменноостровском. Кресло вертящееся, поэтому он сидит, чуть-чуть из стороны в сторону покручиваясь. Улыбка – вроде бы и добрая, но сразу ясно – сейчас язвить начнет. Светочка даже во сне почувствовала, как капля пота медленно скатилась с виска по щеке, защекотала подбородок.

– Болвася ты, болвася, – мягко выговаривал Виталий, водя пальцем по гладкой поверхности стола, как всегда, совершенно пустого. – При чем тут ЭТОТ благообразный старец? Какого облегчения ты от него ждешь? Хочешь посвятить себя посту и молитвам, дурася? Фу, милая, как это скучно… У тебя не получится. – И – сразу же, моментально! – резкий поворот кресла, ладони выставлены вперед – Не надо, не надо, не возражай… Я прекрасно знаю, на что мы способны, когда рассержены. Но не надо, дружище, рвать свою милую розовую попку только для того, чтобы доказать МЕРТВОМУ человеку, что его забыли…

Поделиться с друзьями: