Сборник Поход «Челюскина»

Ожидаем самолет. Придется пойти на аэродром, но нет еще радио о вылете из Ванкарема. Вы представляете себе томительное ожидание радиограммы? А люди бросают палки, они играют. Снег очень плотно покрывает лед — прекрасная площадка для городков.

Вторая игра — «масло». Правда, название это брянское, из моих родных краев; эта игра именуется в разных местах по-разному. Играют так: в центре площадки и вокруг нее роются ямки. В центре кладется шар. Все стоят с палками у своих ямок. Один выбивает шар, и в это время происходит перебежка. Тот, кто гонял шар, должен захватить себе свободную ямку, а кто остался без ямки, остается гонять шар. Помню, первым начал игру с шарами машинист Нестеров.

Футбол. Его «основала» комсомольская палатка — Паршинский и Фетин. На футбольном поле у нас были настоящие ворота. Установили колья, положили сверху балки — честь честью. [149]

У нас было еще такое развлечение: пускали змей, обыкновенный детский змей. Затеял его Паршинский. У некоторых затем появилась мысль подвешивать к хвосту змея горящую массу, которая могла бы давать большой огонь — факельный сигнал для самолетов. Но в конце концов этого не нужно было: самолеты нашли нас без «змеиного факела».

Федя Решетников оформлял на льдине стенную газету, рисовал карикатуры. Вместе с Кренкелем, Шафраном, Мироновым он сочинял частушки-шутки. Помнятся такие:

«Я на льдине сижу, Льдина вертится, Ляпидевский не летит, Только треплется».

Или:

«Шерстью дышим, в шерсти спим Шерстью укрываемся, С шерстью кашу мы едим, Не заболеваемся». [150]

К слогу и рифмам особенно не придирались…

Еще на корабле ребята пели песенку о медвежатах. Их было много, стало мало, и песенка рассказывала о судьбе каждого медвежонка.

На льдине возник «ледовый» вариант «медвежат», написанный на манер детских песенок. Начинался он примерно так:

«Сто медвежат На льдине сидят И ждут, когда Их увезут со льда».

Нестеров, Решетников, Миронов и другие с частушками гастролировали по палаткам.

Среди комсомольцев уныние не находило себе места. Когда некоторые «силачи» заговорили о пешем походе со льдины на материк, — комсомольцы это считали бредом. Наши ребята были физически, пожалуй, самыми крепкими, но разве комсомольское благородство позволило бы им оставить женщин и детей, больных и слабых на произвол судьбы?

Когда в лагере состоялось заседание бюро партийной ячейки, среди партийного актива сидел Степа Фетин. Он должен был сообщить о состоянии молодежной палатки, и он уверенно заявил:

— У нас все нормально и все спокойно!

Лагерь был для нас школой большевистской выносливости, дисциплинированности, организованности, смелости и храбрости. Все наши ребята после ледовых испытаний стали на голову выше. Мы передали четырех комсомольцев в партию — разве это не выражение роста?

Сандро, или, как мы его звали, Сашка Погосов. Комсомолец с 1927 года. Рабочий. Механик. Активный, энергичный, прекрасный парень. Наш аэродромщик. Мы передали его в партию.

Федя Решетников. Бывший беспризорный. Молодой художник и старый комсомолец. И на судне и на льду он успевал не только работать, как и все, но и рисовать. Остроумный, компанейский, живой парень. Кавалер двух орденов. Мы передали его в партию.

Степа Фетин. Рабочий, сын рабочего. В комсомоле шесть лет. Был первым секретарем комсомола на «Челюскине». Без него ни одно дело не обходилось и на судне и в лагере. Комсомол передал Фетина в партию.

Саша Миронов. Матрос и журналист. Он совмещает эти две специальности и не может отдать предпочтение ни одной из них. Море и газета. Он говорит: полгода плаваю, полгода пишу. Саша [151] справлялся со всеми поручениями, какие ему давала ячейка. Комсомол передал его в партию.

А вот еще ребята.

Миша Ткач. Молодой комсомолец, он достаточно проявил себя и на пароходе и на льдине своей энергией и настойчивостью. Он был до меня секретарем комсомольской ячейки челюскинцев.

Кукушкин Борька. Ему 19 лет. На груди два ордена. Первый орден — Трудового красного знамени — он получил за Сибиряковский поход. Активный паренек. Ему нехватает знании, но он всеми силами стремится их получить.

Баранов. Жизнерадостный, веселый, боевой наш Гешка. Ему 17 лет. Мальчик! Самый молодой из всех нас, и он награжден двумя орденами.

Вася Громов. Кочегар. Крепыш. Самые трудные работы поручались ему, и он брал их своей силищей. Он удивлял всех энергией. Несмотря на свою молодость, был одним из лучших кочегаров на пароходе и одним из лучших работников на льду.

Ермилов. Кочегар. Вначале это был незаметный работник, а потом он показал себя образцовым комсомольцем. Он прекрасно справлялся на посту контролера по выпечке лепешек.

Единственная наша комсомолка Дора Васильева проявила себя меньше, чем другие комсомольцы, но и она принимала участие в массовой работе. На льдине она вместе с другими женщинами шила рукавицы.

Дора родила в Карском море Карину.

День ее рождения мы отмечали на вечере, посвященном Международному юношескому дню. Федя Решетников написал от имени Карины «обязательства», которые она дает комсомолу. Это были 24 пункта, которыми высмеивались слабые стороны некоторых наших челюскинцев. Например: «обязуюсь кроме слова мама больше никаких матерных слов не произносить и вызываю…» (следуют фамилии); «обязуюсь до 16 лет не употреблять спиртных напитков и вызываю…» (следуют фамилии). На льдине ребенку исполнилось шесть месяцев, и Доре конечно трудно было вести общественную работу.

Немного о себе.

Поход научил меня, как надо работать и жить в коллективе в трудные минуты.

Я в комсомоле с 1921 года. Член партии. Учусь в Ленинградском кораблестроительном институте на четвертом курсе. Пошел в поход на «Челюскине», чтобы познакомиться с состоянием корабля в [152] условиях плавания во льдах. Я участвовал в научно-исследовательской работе т. Факидова по испытанию корпуса корабля. Хорошо познакомился с тем, как ведут себя отдельные элементы судна: шпангоут, переборки. Когда инженер рассчитывает корпус корабля, он должен чувствовать, представлять себе его в работе, он должен видеть в эскизах и чертежах весь корабль в плавании — и среди волн и среди ледяных торосов.

Всего из книг не вычитаешь. Многое инженеру надо почерпнуть из жизни. И я черпал в нашей трудной экспедиции полными пригоршнями практический опыт.

Я скоро инженер и буду знать, как строить корабли. Я хочу строить арктические корабли, чтобы они резали, крошили, кололи и мяли те льды, от которых погиб «Челюскин».

Познакомился на судне и в лагере с диалектическим материализмом. В институте мы проходили диамат, сдавали даже зачеты, но глубины изучения не было. Лекции Шмидта были много интереснее, много ценнее и много содержательнее и ярче лекций в институте.