Сборник "Приграничье" (1-5 части)

– Тогда надо подумать. – Бородулин огладил прокуренную бороду и вдруг спросил: – Много у вас таблеток осталось?

– А что такое? – насторожился я.

– Вы сильно на них не налегайте. У меня до них в ближайшее время точно руки не дойдут. Да и побочные эффекты, как видите…

Химик отцепил у меня с висков датчики и пошел советоваться с Василенко.

– Покурить оставь, – попросил пиромант Алекса.

Шумов протянул ему наполовину скуренную сигарету и тоже отправился по делам. Я вернул кружку Напалму, осторожно покрутил головой из стороны в сторону и вновь повалился на землю:

– Как-то незаметно в этот раз накрыло.

– Особенности местной энергетики. – Парень глубоко затянулся, какое-то время посидел так, а потом медленно выдохнул дым. – Меня тоже просто распирает.

– Тебе проще, сжег кого-нибудь, и порядок. – Я огляделся, но внимания на нас никто уже не обращал. И в самом деле, а что случилось-то? Ну грохнулся человек в обморок, делов-то. – А у меня мозги закипят скоро.

– Закипят, – кивнул Напалм. – Потому как подход у тебя неверный.

– В смысле?

– Говорил же, нельзя до бесконечности подавлять дар. Боком выйдет.

– Да ну? – Я вытащил из кармана коробочку с пилюлями Бородулина, высыпал парочку на ладонь, но глотать не стал. – Лучше сразу загнуться, полагаешь?

– У меня дар с четырнадцати лет, знаю, о чем говорю, – фыркнул пиромант. – Так вот, сколько бы ты ни отгораживался от него, толку не выйдет. Тупиковый путь.

– Какие варианты? – Пилюли отправились в коробочку, вместо них я вытащил из кармана подрезанный еще у Смирнова шоколадный батончик. – «Магистр» жрать начать?

– «Магистр» тебя точно в могилу сведет, – покачал головой Напалм и протянул руку: – Сорок восемь, половинку просим.

Я разломил батончик пополам, угостил пироманта и задумался.

А может, и в самом деле парень прав?

И что тогда? Как быть?

Заметив мою задумчивость, Напалм поднялся с земли и отошел к Веронике. Я, не чувствуя вкуса, сжевал шоколад и вновь достал коробочку с пилюлями.

Сильно они мне помогли?

Сильно. Сколько раз чуть ли не с того света вытаскивали – и не сосчитать.

Только вот всякий раз потом еще хуже становилось. Почему становилось хуже – неизвестно. Из-за таблеток или просто организм протестовал?

Да кто теперь скажет!

Другое дело, что у меня появилась зависимость. Куда я без пилюль? Да просто никуда. Выходит, тот же Бородулин мной теперь по своему желанию как угодно вертеть может. И намекнуть ведь на это уже успел, сволочь такая.

А это совсем незд'oрово. И скажем прямо – нездор'oво. Посадит на голодный паек – волком взвою. Да и долго ли Виктору Петровичу таблетки делать еще? Закроют химика в какую-нибудь шарашку, а мне куда деваться? Так и так загнусь…

И, приняв нелегкое решение, я выкинул коробочку с пилюлями в огонь. Пластик загорелся, выпуская во все стороны языки голубоватого пламени, потом потянуло химической вонью, заслезились глаза и запершило в горле.

Вот и все.

Не стоило так горячиться, конечно. Да только зависимость штука такая – сегодня слабину дал, а завтра уже за человека никто не считает. Нет, Виктор Петрович, фиг тебе. Не получится мне на шею сесть и ножки свесить, не на того напал. Подавись своими таблетками.

Стоп, куда-то не туда меня понесло. Не время распалять себя сейчас, не время…

Я попытался осторожно проверить, в состоянии ли управлять даром ясновидения, но как только в голове начало разгораться знакомое жжение, меня передернула короткая судорога.

Кровь. Кровь на снегу. На снегу, и не только…

Я скрипнул зубами, зажмурился, несколько раз глубоко вдохнул, прогоняя наваждение. Потом огляделся: кроме нас – никого. Лишь снежные барханы с торчащими из сугробов верхушками стеблей. Безмятежная пустыня…

Безмятежная? Не уверен. Совсем не уверен.

Щурясь из-за ставшего вдруг слишком ярким света, я вновь огляделся и нахмурился. Все были заняты своими делами, не хватало лишь Оксаны.

Ага, вон и она. И какого лешего ее к краю пирамиды понесло?

Я направился вслед за девушкой и, на ходу стянув с правой ладони меховушку, сунул ее за пояс. Потом расстегнул ремешок кобуры, вытащил пистолет и замедлил шаг.

А стоит ли?

С одной стороны, Оксана Григорьевна проблем выше крыши создает, с другой…

Тихонько выругавшись себе под нос, я перехватил пистолет обеими руками и ступил гимназистке за спину.

Кровь. Кровь на снегу…

Вызванное ясновидением видение на миг сбило с толку, и потому взметнувшееся из сугроба существо, полностью покрытое длинными, спутанными волосами, первой заметила Оксана. Стоявшая у самого края зависшего над нами основания пирамиды девушка взвизгнула и подалась назад; снежный человек замахнулся дротиком, и тут я открыл огонь.

Раз! Два! Три!

Клац! – и пистолет встал на затворную задержку.

– Бегом! Пошла! – рявкнул я на остолбеневшую девушку.

Гимназистка мигом сбросила оцепенение и побежала к костру. Я поворачиваться спиной к заснеженному полю не стал и поспешил заменить магазин. Потом дослал патрон в патронник и осторожно попятился от края пирамиды.

– Все, прикрываю! – крикнул опустившийся на одно колено Лымарь.

Я тут же развернулся и, затылком чувствуя чьи-то полные ненависти взгляды, задал стрекача. Как бы не швырнули чего…

Но обошлось. Задыхаясь, подбежал к костру, убрал пистолет в кобуру и заорал на Оксану:

– Ты какого ляда туда потащилась?!

– Посмотреть… – всхлипнула девушка.

– И что ты собиралась там увидеть? – выразительно глянул на подругу Слава.

– Облако на горизонте появилось, похоже, буря будет. Я не подумала просто…

– Только бури нам не хватало! – выругался Василенко и указал на валявшееся в сугробе тело. – А это кто был?