Сборник "Приключения Томека на разных континентах". Компиляция. кн.1-5

– Гм, мне ее очень жаль, - заметил боцман.
– Но и наша Салли тоже полетела бы за Томеком на край света!

– Это что, ваша невеста?
– заинтересовался Некрасов.
– Если судить по имени, она, наверное, не полька!

– Мы не помолвлены, хотя... очень любим друг друга, - ответил Томек, краснея.
– Это австралийка, которая учится в Англии. Но вы нам не рассказали, почему остались в Сибири...

– После того, что вы мне сказали, я уверен, вы меня хорошо поймете.
– ответил Некрасов, улыбаясь Томеку.
– Сначала, находясь в Каре, я мечтал, по примеру Беневского, захватить корабль и бежать из России. Но позже я оставил всякую мысль о бегстве. Я находился в обществе многих революционеров. Благодаря им я понял, что буду здесь нужен, когда настанет пора действий. После моего освобождения я женился на студентке из Киева, приговоренной к ссылке в Сибирь. Мы живем в Хабаровске. Жена с двумя детьми все время остается там, а я бываю в семье несколько зимних месяцев, когда на Амуре прекращается навигация.

– Для моряка жена то же самое, что якорь для корабля, - буркнул боцман, и громко добавил: - Не печальтесь, будет и на нашей улице праздник. Рабочие везде бунтуют, а моряки им помогают. Команда броненосца "Потемкин" в Одессе уже показала свои коготки.

– Во всяком случае, вы не оставили мысли завладеть судном. Ведь вы командуете "Сунгачом", - вмешался Вильмовский, желая изменить щекотливую тему беседы.

Капитан Некрасов улыбнулся и сказал:

– Может быть, вас заинтересует то, что этот буксир принадлежит нескольким полякам, проживающим в Маньчжурии, в Харбине [402] . Они принимали участие в изысканиях, начатых Россией перед постройкой нынешней Китайско-Восточной железной дороги, которая соединяет Читу с Владивостоком. Я тоже некоторое время работал на строительстве этой дороги, когда и познакомился с моими теперешними компаньонами.

402

Харбин - центр северо-восточной провинции Китая Хэйлунцзяя. Насчитывает 1,5 млн. жителей. Советское правительство передало Харбин вместе с Китайско-Восточной железной дорогой китайскому народу. Участок этой дороги, протяженностью 1500 км проходит от станции Маньчжурия до станции Пограничная. Кроме того, из Мукдена в Порт-Артур идет ответвление длиной 1000 км.

– Это и в самом деле приятное для нас стечение обстоятельств, - признал Вильмовский.
– Я был знаком с первым вице-председателем Китайско-Восточной железной дороги инженером Станиславом Кербедзем. Это очень способный инженер. Он, например, построил первый железный мост на Неве в Петербурге и на Висле в Варшаве, который так и называют мостом Кербедзя.

– Мне приходилось слышать о Кербедзе, но лично я с ним не знаком. Встречался я с инженером Адамом Шидловским, под руководством которого в 1898 году выбирали место под строительство Харбина. Теперь там уже довольно крупный город. Большинство поляков, осевших в Маньчжурии живет именно там.

– Из этого можно заключить, что поляки немало потрудились на строительстве этой дороги, - приятно удивился боцман.

– Кроме того, поляки принимали значительное участие в исследованиях многих недоступных уголков Сибири, - вмешался Томек.
– Они оставили здесь о себе хорошую память!

В этот момент где-то в глубине судна раздались глухие удары и резкий крик.

– Что такое? Что там случилось?
– встревожился Смуга.

– Черт возьми, кто-то зовет на помощь!
– добавил боцман.

– Иван, Иван! Пойди сюда на минутку!
– крикнул капитан, не вставая с места.

Матрос появился на пороге.

– Ты что сделал с этим выпившим господином?
– небрежно спросил Некрасов.

– То, что вы приказали, - добродушно ответил Иван.
– Я его запер, чтобы он выспался и не мешал. Видать отрезвел уже, потому что кричит...

– А куда ты его запер?
– спокойно спросил Некрасов.

– В карцер, в других местах двери без замков.

Некрасов расхохотался.

– Выпусти его сейчас же!
– приказал он.
– Видимо, его разбудили крысы. Еще съедят его, и тогда мы хлопот не оберемся!

– Слушаюсь, господин капитан, сейчас освобожу, - ответил матрос.

Боцман повеселел и крикнул:

– Послушай, Иван, спешить особенно нечего. Двери в карцер, наверно, заело!

– Так точно, заело, - согласился Иван.

– Раз так, то выпей стаканчик рома, - предложил боцман.

VII В ловушке

На рассвете "Сунгач" отправился в дальнейший путь. Буксир уже прошел на траверсе китайского городка Айгуня, расположенного на правом берегу Амура и теперь проходили около Хэйхэ [403] , от которого до Благовещенска, построенного на противоположном берегу в 1856 году, оставалось всего лишь несколько километров.

После ночной беседы звероловы отдыхали на палубе одной из барж. Они с интересом смотрели вправо, потому что мутнеющая вода свидетельствовала о том, что они приближаются к месту, где Зея впадает в Амур. Как раз где-то здесь русский землепроходец, казак Поярков, вышел на берег Амура, который в те времена был известен в России только лишь по рассказам. Вильмовский, будучи прекрасным географом, напомнил друзьям об этом событии, которое произошло около двухсот пятидесяти лет тому назад; между путешественниками возникла интересная беседа на тему истории русских открытий в Восточной Сибири.

403

Хэйхэ - китайский город, расположенный в 14 км к северу от Айгуня.

Амуром русские впервые заинтересовались в 1636 году. Спустя три года они начали исследование долины Витима к востоку от Байкала, потом предприняли попытку найти дорогу к Амуру. По приказу иркутского воеводы из Якутска на юго-восток направилась крупная экспедиция. Плохая организация ее привела к значительным потерям. Только часть казаков под командованием Пояркова дошла до реки Алдан и по ней до Станового Хребта, где обнаружила истоки Зеи. По Зее казаки дошли до берегов Амура. Вниз по Амуру экспедиция добралась до Охотского моря и вдоль его берегов пришла к городу Охотску.

Поощренные открытием Пояркова, его последователи нашли более удобную дорогу вдоль рек Олекмы и Урюма. В 1649-1651 годах во главе небольшого отряда к Нижнему Амуру прошел Ерофей Павлович Хабаров.

Хабаров во многих местах построил остроги и посадил в них гарнизоны казаков. Живописные места в районе устья Уссури восхитили Хабарова. Сихотэ-Алинский хребет, простирающийся в Уссурийском крае с юга на север и отделяющий морское побережье от бассейна реки Уссури, постепенно снижался к западу и подходил непосредственно к месту впадения Уссури в Амур. Возвышенность террасами опускалась к берегам рек и с нее открывался великолепный вид на просторные поймы. Двести лет спустя Муравьев-Амурский построил на этом месте поселок Хабаровку, которая потом стала городом Хабаровском в честь знаменитого землепроходца.

Русские поселенцы на Амуре встретились с сопротивлением маньчжур, завоевавших к тому времени весь Китай. В 1689 году был заключен Нерчинский договор, по которому были установлены границы между Китаем и Россией.

Губернатор Восточной Сибири, упомянутый уже Николай Муравьев-Амурский, основал также город Благовещенск. По Айгунскому договору в 1858 году была установлена окончательная граница, по которой ничейный тогда Уссурийский край был закреплен за Россией. Дело в том, что в 1854 году Крымская война вызвала необходимость быстрого снабжения продовольствием и амуницией русского Тихоокеанского флота. Самый удобный и дешевый путь вел по Амуру. Муравьев, желая быстрее заселить Приамурье, даже вмешивался в семейную жизнь казаков и ссыльных, силой заставляя их жениться.

Вильмовский закончил свой рассказ. Томек подмигнул боцману и смеясь воскликнул:

– Жаль, что вас тогда здесь не было! Тогда вы уже давно были бы женаты!

– У тебя только женитьба на уме, - оборвал его моряк.
– Мне женитьба нисколько не нужна, а вот ты, хотя у тебя еще под носом молоко не обсохло, вероятно, скоро пригласишь меня на свадьбу! Попадешь Салли под каблучок и сразу станешь покорным, как теленок!

– Вы так считаете?!
– ответил обиженный Томек.
– Вот я скажу Салли, что вы о ней говорите.