Сборник "Приключения Томека на разных континентах".Компиляция. кн. 6-8
Шрифт:
Молчал и я. Искушение было так велико! Если «фараон» говорил правду… Вот так молча мы долго смотрели в глаза друг другу.
Нет, я не мог продаться ему! Не мог продаться злу, даже за свободу, деньги, славу!
– Нет.
«Фараон» сел.
– Значить, встречаемся на суде, – спокойно решил он.
С той поры я ждал смерти. И тут вы падаете, как с неба.
– Эх, братишка! – протянул Новицкий в глубокой тишине. – Хорошо рассказываешь! Я всегда говорил, что тебе стишки надо писать.
Последнюю ночь плавания на судне Томаш провел с отцом на палубе. Им было что сказать друг другу. Обоих охватила волна грусти, тоски по прошлому, семье, родине…
– О чем ты думаешь, отец? – спросил Томаш.
– О борьбе… О том, что вся моя жизнь есть борьба. И такую же судьбу я уготовил тебе.
– Я сам ее выбрал, отец. И верю, что не напрасно. Когда-нибудь мы вернемся вместе в Польшу.
– Иногда я в этом уже сомневаюсь, – в голосе Вильмовского звучала печаль.
– А я не сомневаюсь!
– Ты… может, и вернешься… ты еще молодой…
– Не говори так. Вернемся
вместе, отец. И уже скоро.Незадолго до рассвета на палубу вышли Салли и Новицкий. Моряк указал на светлеющее, розовеющее на востоке небо.
– Солнце везде восходит по-разному. Но лучше всего у нас, на Повислье…
Салли, загадочно улыбнувшись, сказала:
– Милые мои! Снова мне снился Озирис…
– Ну и… – Новицкий не дал ей закончить и даже затрясся от одного воспоминания о сне с Озирисом.
– Ну и ничего! – шутливо поддразнила его Салли. – Он мне просто улыбнулся.
В разговор неожиданно вмешался Смуга, до этого он только курил и слушал других.
– А вам не приходило в голову… – в раздумье начал он и умолк.
– Что, что такое? – заинтересовался Томек.
– Не приходило ли вам в голову, что «фараон» сбежал?
Вопрос повис над ними, как меч. И тихим шепотом, эхом давно произнесенных слов принесло:
«А ты знаешь историю Египта? Не хочешь со мной говорить…».
1993